Нужно уходить и увести с собой генерала. Им обоим тут нечего делать. Зачем он вообще позволил себя уговорить и заявился в этот притон?
- Вот вы, ваше пре… ваше вы-со-ко-превосходительст-во… на меня волком смотреть изволите, - сказал вдруг Сопов, закусывая холодной телятиной. - А зря. Уверяю, совершенно напрасно. Вы нам с ротмистром ручки целовать должны, ежели разобраться. Ну, это я так, фигурально… Однако ж на деле что получается? Мы вам жизнь спасли. Да-с, именно так. Кабы не мы, так лежать бы вам сейчас в "Метрополе", хладному и безучастному. Там ведь почитай весь этаж порешили. И злодеи, может, еще где-то рядом таились, а тут вдруг вы возвращаетесь - будьте любезны! Одинокий витязь. Хе-хе! Хорошо б вы смотрелись со свернутой шеей! Как и наш молчаливый эскулап, который хоть и не грозит карами, но тоже, чувствую, отчего-то не любит. Нет! Не любит спасителей своих. Вот люди! И как же вас называть после этого?!
Павел Романович ничего не ответил. Вздохнул, взял рюмку и выпил залпом. Водка была еще холодной.
В этот момент к столику вернулся Агранцев.
- Все, господа. Пойдемте.
- Куда это?! - вскинулся Клавдий Симеонович. - Я абсолютно против! Эт-то ж совершенное морген-фри п-полу-чается!
- Ого, а купец-то набрался, - заметил ротмистр. - Ничего, тут рядом. Можно сказать, отдельный нумер. Там и продолжим.
- А это? - Сопов широким жестом указал на столик.
- Еще принесут.
Не дожидаясь, когда остальные поднимутся со своих мест, Агранцев зашагал прочь. Сопов с неожиданным проворством вывернулся из-за столика и пошел рядом. Глядя им в спины, Павел Романович внутренне усмехнулся - настолько контрастировали меж собой эти двое. Стройный, поджарый, черноволосый ротмистр ростом был едва выше плеча дюжего, хотя и несколько рыхловатого Клавдия Симеоновича, пшеничная шевелюра которого уже порядочно поредела.
Они прошли через зал и скрылись в дверях.
- Как вы думаете, они знакомы между собой? - спросил вдруг Ртищев, и Павел Романович поймал себя на том, что секунду назад задавался тем же вопросом.
- Не возьмусь сказать, - ответил он. - На первый взгляд, нет. Если только все это не спектакль.
Старый генерал покивал головой.
- Вот-вот. - Он вздохнул. - И за что только Господь карает… А это правда… насчет убиенных?
- Правда.
- Вы сами видели?
- Видел, - ответил Дохтуров. - Я вернулся под утро, чуть раньше вас. Лег отдыхать. Вдруг - стук в дверь. Открываю. На пороге наш ротмистр. Говорит, надо уходить, немедля. Я не поверил, конечно. Хотел дверь затворить. А он заявляет - загляните к соседям. Ну… - Павел Романович замолчал.
- Что же вы смолкли?
- В той комнате лежал труп. Какой-то незнакомый господин. Шея свернута. Похоже, одним рывком, очень сильным. Никаких следов борьбы. В соседнем нумере еще чище… целое семейство.
- И тоже… шея?.. - спросил генерал.
- Да. Чувствуется одна рука. Или единый метод, если угодно. Но, полагаю, преступник был не один.
Дохтуров смолк. Генерал тоже молчал, кутаясь в свою шинель.
Они помолчали; через несколько минут появился Агранцев. Он подошел к столику и сказал, не присаживаясь:
- Вам что, господа, повторное приглашение требуется?
- Смените ваш тон, ротмистр, - ответил Дохтуров. Он вдруг почувствовал, что смертельно устал. - Не знаю, в какой копне вы родились и воспитывались, и знать не желаю. Но приказывать мне не смейте. Я немедленно ухожу. Думаю, господин генерал отправится вместе со мной.
Взгляд у Агранцева застыл. Ротмистр побледнел так, что Павел Романович решил на мгновение, что тот сейчас лишится чувств.
"Но, разумеется, этого не может случиться, - тут же подумал он. - Люди такого сорта редко падают в обморок… без посторонней помощи".
- Насчет копны вы мне потом проясните, - проговорил наконец Агранцев. - Когда у меня достанет времени. А сейчас бросьте упорствовать. То, что случилось в "Метрополе", касается всех. Это надобно обсудить; а после отправляйтесь куда пожелаете. Хоть к черту на рога, хоть к красным на вилы.
"И то правда, - подумал Дохтуров. - Что я уперся? Сущее ребячество".
Он кивнул:
- Хорошо.
Двинулись к выходу. Последним шел интендант Ртищев. Из-под его шинели скорбно выглядывали грязные демикотонные брюки.
"Зря я насчет копны, - размышлял Павел Романович, глядя в спину Агранцеву. - Зачем я его оскорбил? Теперь ведь непременно дуэль. И что за причина? Он мне несимпатичен? Так не убивать же за это. Нужно что-то придумать".
Надо сказать, возможная дуэль его не страшила.
Меж тем миновали большие сводчатые двери. Далее коридор вел во флигель. Принялись подниматься по неширокой каменной лестнице; Агранцев шел впереди, не оглядываясь.
Здесь открылся короткий коридор, упиравшийся в анфиладу из пяти комнат. Первая представляла собою боскетный зал. Стены - под живую рощу расписаны. Надо сказать, довольно умело. В центре - неширокий обеденный стол на дюжину приборов.
"Видать, - подумал Павел Романович, - наш ротмистр на особом положении у мадам Дорис".
Вторая была курительной. Стены - желтый штоф, по углам четыре козетки, посередине стол со складной столешницей. В углу пирамида с набором трубок.
По всему чувствовалось: дом строил человек, сильно скучавший по прошлому веку. И средства ему позволяли устроить обстановку более-менее сообразно милому для сердца времени.
"Ирония судьбы, - подумал Дохтуров, - в островке барского уюта разместился дом терпимости. Любопытно, кто владел этим осколком минувшего?"
Сопов сидел за пустым столом в зале и, судя по физиономии, скучал. Увидев Агранцева, он оживился, но тут же вновь приуныл.
- Когда подадут? Здесь неплохо, однако не сидеть же голодным!
Агранцев остановился у косяка, пропустил всех вперед и запер дверь на ключ.
- Вот что, господа, - сказал он. - Разговор серьезный, и я распорядился пока закусок не подавать. После - сколько угодно.
Клавдий Симеонович скривился, но промолчал.
- Прошу садиться.
Уселись - Дохтуров с генералом по одну сторону, напротив - ротмистр с Соповым.
- Вы все понимаете, - заговорил Агранцев, - случившееся нынче в "Метрополе" - событие из ряда вон выходящее. Даже по меркам нашего монструозного времени. Возможно, мы с вами единственные, кто уцелел. У меня есть версия, однако и ваше мнение я хотел бы услышать.
Клавдий Симеонович пожал плечами.
- А что удивительного? Теперь душегубов в России, что блох на шелудивой суке. Ироды! Странно, как это всех порядочных людей еще не извели под корень.
- Дайте время - изведут, - сказал Агранцев. - Но речь о другом. Харбин - это не Петроград. Здесь, слава Богу, пока порядки иные. И резать постояльцев в гостиницах как-то не принято. Да и гостиница не из богатых, большой куш не возьмешь. А риск велик. Перебить всех на этаже, в без малого двадцати нумерах, за пару минут не получится. Хоть и орудовал кто-то необыкновенно умелый и ловкий, но и ему надо было затратить немалое время. Зачем?
- Да я ж говорю - ироды желтопузые, китаезы! - крикнул Сопов, побагровев лицом. - Им человека убить - плюнуть и растереть! Слышали про захваченный поезд? В марте-то? Два последних вагона, антихристы, отцепили. Всех пассажиров - под насыпь! Кто противился иль оружие при себе имел - тут же ножом по горлу. У остальных все отобрали, вчистую. Казалось бы, ограбил, забрал - так отпусти, не губи душу-то! Но не-ет, им этого мало. Руки за спиной скрутили, а в рот острые деревянные палочки вставили. Про такое слыхали? Сперва, говорят, человек терпит-терпит, а потом челюсти сжимаются мало-помалу. Палочка-то плоть и пронзает. Кошмар! Так и бросили умирать. Дам, что помоложе, снасильничали. А вы спрашиваете - кто да зачем. Хунхузы, они хунхузы и есть. И нечего тут думать.
- Понятно, - сказал ротмистр. Он посмотрел на генерала Ртищева. - Ваше высокопревосходительство, что вы по сему поводу думаете?
- Я ничего не видел… - пробормотал Ртищев. - Прошу оставить в покое… Не желаю в этом участвовать!
- В чем не желаете? - удивился Агранцев.
- В балагане!
- Убийство безвинных граждан вы называете балаганом?
- Нет! - крикнул генерал. - Не сбивайте с толку! Вы схватили меня обманом, солгали насчет генерала Хорвата, похитили мой револьвер! Насильно привезли в этот вертеп… Я старик, да, но, будь я при должности, вы б не посмели…
- Возможно, - спокойно сказал Агранцев. - Но ваши иеремиады меня совершенно не трогают. Заметьте: без моего вмешательства нынешним утром вы бы своей должности все одно лишились - заодно с бренным телом. Однако вы еще и в претензии. Это даже забавно!
Генерал сцепил перед собой пальцы. Дохтуров заметил, как дрожат его руки.
- Я полагаю, - сказал Павел Романович, - то были не китайцы. Во всяком случае, не хунхузы. Я прожил несколько лет в Заамурье, в Северной Маньчжурии тоже случалось бывать. Да, хунхузы - мастера по части грабежей и пыток. Но рисковать не любят. Проникнуть в большой город? Напасть на гостиницу? Да им бы это и в голову не пришло. Нет, господа, не хунхузы.
Агранцев кивнул.
- Я тоже так думаю. Но в таком случае - кто?
- Не знаю, - ответил Павел Романович.
Сопов поерзал на стуле.
- Хунхузы иль нет - мы тут ничего не придумаем. И, сидя у Дорис, открытий не совершим, - сказал он. - Пускай господа полицианты раскидывают умом. А нам закусить пора.
Ротмистр поморщился.