"Странная какая-то здесь Америка, - с нарастающей тревогой думал Степан. - Дорога явно грунтовая. Как же они ездят по этому перевалу в дождь? Да, правильно говорят, в Америке есть все. Даже грунтовые дороги".
Он снова успокоился и устроился в уголке поудобнее, сунув руки в карманы. Доктор Фарбер протянул ему что-то колючее, свернутое в рулон.
- Для ног, - коротко произнес он, и Степан заметил, что его попутчики уже укрыли свои колени такими же одеялами.
Укутывая ноги, он увидел, что на стенках фургона тут и там поблескивают латунные донышки гильз. Степан не удержался и провел рукой по стенке. Так и есть - его пальцы наткнулись на патронташ.
Вот и еще одна версия: он попал в компанию любителей старины, которые разыгрывают свои исторические постановки.
Мерно громыхали колеса по мерзлой дороге. Фургон покачивался, убаюкивая седоков. Степан задремал, продолжая прислушиваться к разговорам своих странных попутчиков. Он почти ничего не понимал из их речи, да и не напрягался особенно, чтобы перевести. Гарри и доктор Фарбер тихо обсуждали возможный маршрут через верховья Миссури, когда в их беседу неожиданно вступила девчонка.
- Папа, а почему мы все время удираем от какого-то Сиплого? - невинно поинтересовалась она. И тут же добавила своим ангельским голоском, не дожидаясь ответа: - Почему бы нам не подождать его за поворотом и не отбить охоту преследовать нас?
- Каким образом, дитя мое?
- Папа, ты же сам учил меня, что бешеных псов не лечат, а уничтожают. Пара добрых выстрелов из мушкета, и мистер Сиплый потеряет всякое желание гоняться за нами. Я с удовольствием взяла бы на себя труд вышибить последние мозги этому негодяю, если позволишь.
- Заслушаться можно! И как же ловко выражается наша девочка! - восхитился Гарри. - Мне так в жизни не завернуть. Взяла бы на себя труд вышибить последние мозги!
- Хорошо, что нас не слышит миссис Фарбер, - вздохнул доктор. - Мне бы досталось за то, что я плохо воспитываю ребенка. Да, возможно, я плохой воспитатель. Но природу невозможно переделать по правилам хорошего тона. "Вышибить"! Почему бы не употребить правильное слово - "выбить"?
- Хорошо, папочка, - согласился ангелочек. - Я выбью ему последние мозги, и он их развесит на кустах для просушки.
- Да таких словечек я и от портовых оборванцев не слыхивал, - с уважением заметил Гарри. - А я ведь там, можно сказать, вырос, в порту. Там грудные младенцы вместо соски грызут кастет, а приличные люди вместо "спасибо" говорят "отдай все". Но так, как ты, Милли, им в жизни не сказануть.
- Гарри, Гарри, не стоит хвалить ее за это. Я бы и сам хотел надеяться, что моя дочь когда-нибудь превратится в настоящую леди. Но чего можно ожидать от девочки, которая родилась в походной палатке? А ее няньками были ирландцы, рабочие моей первой экспедиции.
- Это не мое дело, док, но я в толк не возьму - зачем надо было брать с собой в экспедицию беременную жену? Почему бы ей не сидеть дома, пока муж занят делами?
- Потому что в те годы у нас не было дома. Мы жили в дороге.
- И сейчас живем в дороге, - добавила девчонка. - И ничего в этом страшного. Папа, а расскажи Гарри про то, как нас расстреливали.
- Это долгая история. Почему бы нам просто не поспать немного?
"Отличная идея, док!" - мысленно согласился Степан и прислонил голову к мягкой стенке.
Ночью надо спать. Даже если тебя забросило к черту на рога, ночью надо спать. И если бы Степана Гончара похитили инопланетяне, он ухитрился бы выспаться в их летающей тарелке. Когда Степан служил в армии, ему приходилось урывать часок мирного сна в самых необычных условиях. Например, устроившись между котлами в гарнизонной кухне. А как сладко спалось в кузове "Урала", который вез его из дальнего караула в теплую казарму! Так что здесь, в этой тряской телеге, он ощущал себя вполне комфортно. Лишь бы не лезли в голову бессмысленные вопросы.
Больше всего Степан боялся, что все происходящее на самом деле только снится ему или мерещится. А что? Вполне реальная вещь - вкололи какой-то наркотик, вот и начались глюки. Лес, горы, американцы - все это только галлюцинация. А в действительности Гончар сейчас, например, валяется где-нибудь в реанимации. Или в обычной палате, но в коматозном состоянии.
"Нет, есть штуки и похуже комы", - решил Степан, прислушиваясь к голосам попутчиков.
Хуже всего, если окажутся правы все эти маги, колдуны и бабы Фроси с третьим глазом. Хуже всего, если там, на Пулковском шоссе, Степан угодил в какую-нибудь черную дыру между параллельными мирами.
Почему это хуже всего? Во-первых, потому, что совершенно непонятно, как можно вернуться обратно в свой мир. Во-вторых, потому, что Степан Гончар твердо убежден, что никаких параллельных миров не существует, а магия, астрал и третий глаз - это всего лишь варианты лохотрона. К лохотронщикам любой специализации Степан относился крайне негативно. Они делали деньги на человеческой глупости и жадности. А он вовсе не считал, что зарабатывать на жизнь можно любым способом. Очень даже не любым.
"Если это галлюцинация, то я не смогу заснуть, - подумал Степан. - А если засну, то обязательно проснусь, и тогда все встанет на свои места".
Он заснул. А когда проснулся, увидел перед собой все того же благообразного джентльмена с бакенбардами. Девчонка спала, пристроив голову у него на коленях. Рядом со Степаном дремал Дуглас, а Гарри, по всей видимости, сменил его на месте кучера.
Взгляд Степана скользнул по стенкам, обитым полосатой тканью. На дверцах, под окошками, в два ряда висели патронташи - сверху с большими гильзами, снизу поменьше. В каждом углу фургона виднелись приклады ружей, установленных стволом вниз, и еще два длинных ружья были закреплены под потолком.
За мутным окошком разворачивалась снежная долина с редкими голыми деревьями, а вдалеке чернел густой лес.
- Где мы сейчас? - спросил Степан.
- Это долина Черной реки.
- Прекрасно. Я знаю десять тысяч Черных рек, - буркнул Гончар.
- У тебя странная речь, - сказал джентльмен с бакенбардами. - Очень европейская. Мы едем всю ночь и до сих пор не удосужились представиться. Будем знакомы. Я - доктор Фарбер, профессор геологии. Моя дочь Мелисса. Мы из Филадельфии. Наши проводники, мистер Дуглас Бакстер и мистер Гарри Хук. Они, насколько мне известно, жители Вайоминга.
Степан Гончар долго обдумывал, как представиться, потому что не хотел называть свое настоящее имя. Американцы не любят напрягаться, запоминая незнакомые слова. А если перевести "гончар", то получится Поттер. Отпадает. И тут он вспомнил, что когда-то в доках Фамагусты русские звали его Степой Питерским, а для местных он был просто Питерс.
- Меня зовут Питерс, - сказал он. - Стивен Питерс.
- Чем собираешься заняться в Эшфорде?
- Не знаю.
Профессор испытующе поглядел на Степана.
- Если не хочешь говорить о себе, не говори. Здесь никто не спрашивает лишнего. Но мне кажется, тебе нужна помощь. Обычно люди, которые остаются живыми после встречи с бандитами, нуждаются в помощи.
- Спасибо. Я не встречался с бандитами, - ответил Степан и снова откинул голову к стенке, прикрыв глаза.
Скрипели колеса, стучали копыта. Так прошло еще минут пять, прежде чем доктор Фарбер сказал:
- Если у тебя нет никаких дел в Эшфорде, ты можешь заняться моими делами. Я хорошо заплачу. Ты хочешь заработать?
Степан хотел заработать. Потому что он очень хотел поскорее выбраться отсюда. Но чтобы выбраться, надо остаться живым. А чтобы выжить, нужны деньги. Все очень просто. Да, Степан очень хотел заработать, но он никогда не брался за первую попавшуюся работу.
- А какими вашими делами надо заниматься? Вы охотники?
- Почему ты так решил?
Вместо ответа Степан щелкнул пальцем по ближайшему патронташу.
- Нет, мы не охотники. Просто в этих местах принято брать в дорогу весь необходимый инструмент. Разное оружие нужно для разных случаев. Винчестер - чтобы свалить лошадь под индейцем, если он за тобой гонится. А дробовик - от тех, кто уже лезет в фургон. Разные случаи, разное оружие, - повторил профессор. - Я занимаюсь геологическими исследованиями. Ты знаешь, что такое геология?
- Конечно. Собираете камни. Ищете нефть.
- Правильно, - кивнул профессор. - Мы собираем камни. Но ищем кое-что более ценное, чем нефть. Уголь, свинец, олово. Обычно я нанимаю рабочих в экспедицию. Но до сезона еще далеко. Поэтому сейчас я могу дать тебе только какое-нибудь поручение с разовой оплатой. Ты способен пройти пешком десять миль?
- Да.
- Тебе надо будет дойти до стойбища оттава и забрать бобровые шкурки, которые они приготовили для меня. Я заказал эти шкуры весной, и они собирали их весь год. Теперь их надо забрать. Ты просто скажешь, что тебя послал доктор Фарбер.
Профессор говорил медленно, простыми короткими фразами, как и сам Степан когда-то говорил со своими собеседниками где-нибудь в Бразилии или на Кипре. Гончара немного задевала такая снисходительная манера, но он не возражал. Кроме того, в речи профессора ему встретилось непонятное словосочетание.
- Как называется стоянка? - переспросил он. - Оттава? Мы в Канаде?