- Анекдот, - усмехнулся Андогский. - Был он гвардейский полковник: без имени, без связей, без состояния. Понадобилось кого-то послать в Абиссинию. Государю императору доложили и список кандидатов составили. А государь император, не читая фамилий, на списке начертал: "Послать Расторопного Гвардейского Полковника", и все слова с больших букв написал, а гвардейский полковник Расторопный один на всю столицу. Его и послали. Возвратился он генералом. Понравилась внешность. Прикомандировали по указу государя к академии… Я вас задерживаю, - вдруг спохватился Андогский и встал, протягивая руку.
- Вы будете пользоваться выездными или верховой? - спросил он Реброва уже в дверях.
- Верховой, - ответил Ребров, закрывая дверь.
Час спустя Ребров обошел помещения Академии. В самом деле, Андогский сумел вывезти из Петрограда решительно все: почти в каждой комнате, в коридоре, в службах лежали заколоченные ящики с имуществом. Ребров осмотрел классы, помещение канцелярии, огромную столовую, разместившуюся в зале епархиального училища. Спустился в полуподвальное помещение, где находились кооператив академии и жилые помещения служителей. Зашел в конюшню к стоявшим там кровным рысакам. Выбрал себе английскую кобылу Куклу и велел держать ее для него.
Возвращался обратно через вестибюль и уже хотел подняться по лестнице, как оттуда сверху донесся приятный баритон:
- Не беспокойтесь, мать игуменья! На днях я еду в Москву. Лично буду ходатайствовать перед народным комиссаром об оставлении монастыря в покое. Зайду к патриарху Тихону, доложу ему. Не допустим поругания.
Ребров не спеша стал подниматься по лестнице. На площадке перед черной игуменьей стоял Александр Иванович и почтительно целовал ей руку. Игуменья широким рукавом благословляла его.
Утром на длинных стенах коридора бывшего епархиального училища висел
ПРИКАЗ № 1
Со вчерашнего числа вступил в должность политического комиссара Академии Генерального Штаба. Предлагаю: 1. Профессорам, преподавателям, слушателям и служителям Академии в течение сегодняшнего дня до 6 часов вечера сдать лично мне все имеющееся в их распоряжении оружие: как огнестрельное, так и холодное. 2. Снять с головных уборов обтянутые красной материей значки и заменить их установленным в Красной Армии значком - пятиконечной звездой. 3. Ввести в учебный совет Академии представителей от слушателей, для чего произвести выборы в течение ближайших трех дней. Комиссар Академии Б. Ребров.
II
- К телефону! Голованов вызывает, - кричал в три часа ночи дежурный, стуча кулаком в дверь номера Реброва. Ребров вскочил с постели, накинул шинель и побежал по длинному коридору к телефону.
- Ребров, ты?
- Я.
- Немедленно приезжай ко мне. Через сколько можешь быть?
- Через 15-20 минут.
- Хорошо. Приедешь, - если засну, разбуди.
Через 15 минут Ребров будил Голованова, спавшего в одежде и высоких сапогах на диване.
- Егорыч, я приехал. В чем дело?
- Это ты? - встряхиваясь, пробормотал Голованов. Он устало поднялся, потянулся за папироской и сказал: - Кажется, кончается… Ребров.
- Что кончается?
- Советская власть.
- Что? Что случилось?
- Посмотри вот это, - протянул Голованов несколько листов. - Это сводки из-под Челябинска. Бегут наши. От собственных выстрелов бегут. Сегодня к вечеру чехи могут быть здесь.
- Ну, брось ты. У тебя это со сна, Егорыч.
- Дураки будут, если не займут сегодня Екатеринбурга. На это только мы и можем рассчитывать. На, вот, прочти московскую шифровку, - подал он Реброву знакомый бланк с рядами цифр, где под каждой цифрой был уже текст.
ТЕЛЕГРАММА
В СЛУЧАЕ ДАЛЬНЕЙШЕГО ПРОДВИЖЕНИЯ ЧЕХОВ НА ЕКАТЕРИНБУРГ ВЕСЬ ЗОЛОТОЙ ЗАПАС, ПЛАТИНУ, ДЕНЕЖНУЮ НАЛИЧНОСТЬ НЕМЕДЛЕННО ЭВАКУИРУЙТЕ В МОСКВУ ПОД НАДЕЖНОЙ ОХРАНОЙ, С ВЕРНЕЙШИМИ ЛЮДЬМИ. ПОТЕРЯ ЦЕННОСТЕЙ - УДАР СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ПРИ ПЕРЕВОЗЕ ИЗБЕГАЙТЕ ОПАСНЫХ МЕСТ. ВОЗМОЖНО ПРЕСЛЕДОВАНИЕ. В СЛУЧАЕ НЕВОЗМОЖНОСТИ ДОСТАВИТЬ В МОСКВУ - СКРОЙТЕ ЦЕННОСТИ НА МЕСТЕ. ОРГАНИЗУЙТЕ БОЕВУЮ ДРУЖИНУ, ЧТОБЫ ОСТАВИ1Ь ЕЕ В ТЫЛУ ЧЕХОВ ДЛЯ ПАРТИЗАНСКИХ ДЕЙСТВИЙ И ОХРАНЫ РАЙОНА, ГДЕ БУДЕТ СПРЯТАНО ЗОЛОТО. ПРЕДЦИК СВЕРДЛОВ.
- Борис, поедешь ?
- А Академия? Там надо бы нажать…
- За ними присмотрим сами. Возьми мандат. Ребров взял бумагу. На ней было напечатано:
Российская Федеративная Республика Советов
УРАЛЬСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СОВЕТ РАБОЧИХ. КРЕСТЬЯНСКИХ И АРМЕЙСКИХ ДЕПУТАТОВ
ПРЕЗИДИУМ
№ 4437
Екатеринбург
Настоящее выдано тов. Борису Реброву в том, что он является начальником чрезвычайной охраны поезда специального назначения, отправленного областным Уральским Советом Раб., Кр. и Арм. Деп. по распоряжению Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Место назначения поезда и цели его движения составляют государственную тайну, поэтому никто из должностных лиц не имеет права входить в рассмотрение целесообразности того или иного маршрута. Маршрут определяется т. Ребровым согласно имеющимся у него инструкциям, и он имеет право его изменять. Никто, кроме Совета Народных Комиссаров, не имеет права отменить распоряжение тов. Реброва о продвижении поезда, ни военные, ни гражданские власти. Все железнодорожные советы и агенты, и начальствующие лица обязаны всячески содействовать т. Реброву в выполнении его задачи. Основанием к выдаче настоящего удостоверения служит шифрованная телеграмма Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Пред. Обл. Совета Урала Голованов.
- В золотосплавочной получишь золото и платину, всего пудов 600. В банках - деньги: полмиллиарда. Для охраны командируем человек пятнадцать наших с Запрягаевым во главе: Его я предупредил. Да столько же левых эсеров…
- Зачем же эсеров?
- Пока они наши союзники, мы должны с ними считаться. Рядовые дружинники у них - ребята хорошие, а вожди могут подвести, - надо смотреть, в оба. Прямо отсюда вали к Жебелеву, он должен предоставить тебе состав. Для перевозки золота возьми в горпродкоме грузовики и пленных австрийцев. Разговоров с ними поменьше, да они и не поймут, что грузят. Когда кончишь, приеду на вокзал, договоримся о маршруте. Нечаев поедет вперед с почтовым посмотреть удобные места, чтобы спрятать золото, если не проскочишь в Москву. - Подойдя к Нечаеву, спавшему на полу, Голованов пихнул его в бок: - Вставай, пора! Вставай!
Нечаев поднялся, протер припухшие от бессонницы глаза и стал искать очки.
В пятом часу утра в штабе партийной дружины все, кроме дежурного, спали. Дежурила какая-то работница. Она внимательно посмотрела пропуск Реброва и указала на дверь по коридору:
- Разбуди там Запрягаева в комнате налево, на полу.
Ребров вошел в комнату. Светало. На полу вповалку, одетые в солдатскую форму, валялись дружинники. Под головами у них были походные, туго набитые сумки. У изголовий стояли винтовки, прислоненные к стене, а на полу у винтовок - подсумки с патронами.
Ребров негромко позвал:
- Запрягаев!
В углу зашевелился и сел на шинели высокий круглоголовый дружинник. Даже в полутьме были видны могучие плечи и широкая выпуклая грудь. Ребров сразу узнал его. Это был тот самый детина, который бежал во главе цепи у вокзала.
- Это ты, Ребров? - спросил Запрягаев, вглядываясь в Реброва, потом вскочил на ноги и громко крикнул:
- Эй, эй! На работу!
Дружинники зашевелились, стуча сапогами, быстро поднялись, схватили подсумки с ремнями и винтовки.
- Мы тебя ждали ночью и приготовились с вечера, - сказал Запрягаев. - Теперь за эсериками? - спросил он, нахмурившись.
- Не нравится? - ответил Ребров. - Да, к ним!
Дружинники вышли на улицу и построились. Левоэсеровский штаб недалеко. В старинном деревянном доме маленькие окна наглухо закрыты ставнями. Железные перекладины болтами схвачены изнутри. Высокое скрипучее крыльцо ведет в штаб. Ребров взбежал на крыльцо. Дверь закрыта. Долго стучал, пока не услыхал шаги.
- Кто там? - спросил из-за дверей чей-то бас.
- Ребров.
Дверь открылась, и Ребров увидел двоих вооруженных мужчин. За ними стоял третий - небольшой человек в пенсне, с маузером на боку.
- Вы Ребров?
- Да.
- Документы?
Ребров протянул мандат и записку Голованова. Маленький прочел, пристально вглядываясь в документы, и, подойдя к Реброву, протянул руку:
- Я - Воздвиженский, начальник сводного левоэсеровского отряда.
Воздвиженский повел Реброва куда-то в темноту. Сквозь щели ставен еле пробивались красные лучи зари.
- Чего это вы за ставнями сидите? Ни черта не видно, - сказал с досадой Ребров. - Тьма кромешная.
- Зато никто не влезет.
- Куда?
- К нам.
- Кто к вам полезет?
- Разведчики, шпионы…
Воздвиженский повернул электрический выключатель. Лампочка осветила маленькую, хорошо обставленную комнатку с мягким кожаным диваном, на котором белели простыни и подушки.
- Подождите здесь! - сказал он и исчез за дверью.
Ребров прислушался. Где-то в комнатах застучали прикладами, зашевелились люди. Слышно было, как Воздвиженский визгливым тенорком вызывает центральную телефонную станцию. Потом глухо захлопнулась дверь, и Воздвиженского не стало слышно.
"К своим вождям звонит, - подумал Ребров. - Развели канитель".