- Хм, - наконец проговорил Черчилль. - Звучит заманчиво, черт возьми… Но… вы же говорили, что все эти коллаборанты преданы немцам и воюют на стороне Германии?
- Я этого не сказал, - улыбнулся Мензис. - Я сказал лишь, что немцы, заигрывая с покоренным народом, позволили ему создать свое правительство и вооруженные силы. Но говорить о том, что эти силы преданы немцам и будут воевать на их стороне, было бы неверно. Белорусы - народ себе на уме, вечное положение между молотом и наковальней, между Западом и Востоком приучило их к скрытности, хитрости и гибкости. Думаю, что они с большим удовольствием повернули бы данное немцами оружие против самих же немцев, а также против Советов. И были бы очень рады провозглашению независимой Белоруссии.
- Тридцать тысяч штыков… Две дивизии, - задумчиво проговорил Черчилль. - Вы говорите, к маю эта, как ее там, Оборона будет иметь тридцать тысяч штыков?
- Да, сэр.
- А когда, согласно расчетам наших аналитиков, русские освободят Белоруссию от немцев?
- В самом худшем случае это случится в начале августа этого года, - уверенно ответил Мензис.
Черчилль снова задумчиво запыхтел сигарой.
- Заманчиво… заманчиво, - медленно и чуть слышно, словно сам себе, повторил он. - Заманчиво в тактическом плане, конечно. Но какие последствия для Британии это будет иметь в стратегическом плане?
Мензис молчал. Он знал, что Черчилль, по его обыкновению, сам ответит на заданный им вопрос.
- У нас уже были возможности повлиять на расстановку сил на Востоке, - неторопливо произнес Черчилль. - В частности, оказать давление на Сталина по поводу прибалтийских стран. Но мы не стали этого делать: год назад, в Тегеране, я не возражал против того, чтобы Латвия, Литва и Эстония остались в составе СССР. Расшатывать лагерь союзника в момент величайшей борьбы было бы подло… Сталин - наш союзник, - медленно и веско заключил премьер-министр. - А обманывать союзника непозволительно. Что вы скажете на это, мистер Си?
Так по традиции называли шефа британской разведки. На лице Мензиса появилась тень досады. Но Черчилль не смотрел на него.
- Однако, - выпустив клуб сигарного дыма, продолжил он, - разве позволительно истинному патриоту ставить интересы союзника выше собственных? Разве Британия простит нам хотя бы малейшие действия, направленные на ее ослабление и усиление наших потенциальных врагов? Разве целью существования Британской империи является процветание коммунистической России?.. А, Мензис?
Шеф МИ-6 радостно улыбнулся.
- Я позволю себе напомнить вам, сэр, слова, сказанные вами в октябре 1942-го, - почтительно произнес он. - "Мы должны остановить варваров как можно дальше на Востоке".
- И я не отказываюсь от своих слов сейчас, - согласно наклонил лобастую голову Черчилль. - Разве не с этой миссией вы, Стюарт, ездили во Францию, на встречу в главой абвера адмиралом Канарисом? Разве не этой высокой миссии должны посвятить себя народы Европы, позабыв разделившие их распри?
- К несчастью, адмирал Канарис был уволен Гитлером 11 февраля, - вставил Мензис, - и сейчас находится в замке Лауештейн под домашним арестом. Но работу в этом направлении мы безусловно продолжим. Объединенная Европа против восточного варварства - эта доктрина должна принести нам победу!
- А если в составе объединенной Европы появится восточный форпост, который примет на себя удар первой волны большевизма - я в этом ничего плохого не вижу, - удовлетворенно заключил Черчилль.
Он поднялся с кресла, и Мензис уже не в первый раз подивился тому, с какой быстротой мог преображаться премьер-министр. Вместо флегматичного, вялого старика, дымящего сигарой, в его кабинете уже находился полный сил и энергии государственный деятель, чьи пронзительные глаза прожигали, казалось, насквозь.
- Я благодарю вас, Стюарт, за ценную и свое-временную новость. Считайте, что мое принципиальное согласие вы получили. Подготовьте подробную докладную записку по вопросу, пришлите мне ее сегодня не позднее трех и приезжайте завтра вместе с Габбинзом. Я приму вас в любое время.
* * *
Назавтра на Даунинг-стрит, 10, Мензис появился в компании с шефом Спешел Оперейшнз Экзекьютив - Управления специальных операций, генерал-майором сэром Колином МакВи Габбинзом. Подвижный, громкоголосый 48-летний шотландец, имевший среди подчиненных прозвище "Вилли-Вихрь", Габбинз был полной внешней противоположностью тихому, малозаметному Мензису. Тем не менее его репутация в британской разведке была так же высока.
- Я ознакомился с вашей запиской, Стюарт, - без обиняков начал премьер-министр. - И должен сказать, что идея как следует раскачать корабль Великого Кормчего мне нравится все больше и больше.
Мензис и Габбинз непонимающе переглянулись.
- Великий Кормчий - так большевистские газеты называют нашего друга дядю Джо, - не без иронии пояснил Черчилль. - Он же у них гений всех времен и народов и не зависит от парламентских выборов… Но ладно, к делу. Как я понял из вашей записки, ряд видных функционеров белорусского коллаборационизма ведет двойную игру. На словах поддерживая немцев, они не прочь выстрелить им в спину при первом удобном случае. Конечно, не для того, чтобы тут же вернуть большевиков, а чтобы самим усесться в высокие кресла…
- Совершенно верно, сэр, - согласился Мензис. - Эту операцию планирует достаточно талантливый, хотя и с душком авантюризма, человек по имени Александер Латушка. По-видимому, он метит на пост Президента Белоруссии.
- Да, вы упоминаете его в записке. - Черчилль поискал глазами в тексте нужное место. - Но он, если судить по послужному списку, достаточно запятнал себя сотрудничеством с оккупантами…
- К сожалению, в малых странах, где хозяйничают немцы, это почти неизбежно, - вздохнул Мензис. - Но Латушка сторонник немцев только, как вы верно заметили ранее, на словах. На самом же деле он их ненавидит. Фанатично ненавидит он и коммунистов. Именно он подал идею провозглашения независимой от Сталина и Гитлера Белоруссии.
- Латушка, - усмехнулся Черчилль. - Фамилия напоминает другого человека, которого своим героем считают поляки, - Тадеуша Костюшко. Он тоже предлагал Наполеону создать независимое Польское государство, воевавшее бы на стороне Франции. И знаете, что ответил Наполеон? "Судя по тому, что он предлагает, этот Костюшко просто дурак. Поэтому никакого внимания на него и его бредовые планы обращать не нужно".
Генералы неловко молчали. Черчилль же продолжил:
- Такой отзыв свидетельствует о недальновидности великого императора. Когда есть возможность обзавестись пушечным мясом, обзаводись им, лишним оно не будет - это политическая аксиома. Таким мясом станут для нас наши друзья - угнетенные белорусы…
Черчилль в задумчивости отложил бумагу, прошелся по кабинету.
- Представим себе, что начнется в Советском Союзе, когда русские танки, ворвавшиеся в Белоруссию, будут встречены не цветами, а гранатами и снарядами?.. Когда власть в республике возьмет национальное правительство, а местная армия вступит в бой с красными?.. Великого кормчего охватит паника! Из-под его контроля выйдет одна шестнадцатая его империи! Белорусы защищают свой демократический строй!.. Это же прекрасный повод, чтобы…
- …чтобы вместе с Соединенными Штатами объявить войну дяде Джо? - радостно продолжил генерал Габбинз.
Черчилль усмехнулся.
- Вы, дорогой Колин, читаете мои мысли. Произвести в Германии переворот, стремительным броском пройти Европу и вместе с денацифицированным вермахтом ударить по Советам, чтобы наконец избавить мир от красной чумы, - что может быть превосходнее?
Мензис и Габбинз с улыбками переглянулись. Оба были известны как фанатичные противники коммунизма. Габбинз даже успел повоевать в России на стороне белой армии. А мысли, озвученные сейчас Черчиллем, не были для шефов британской разведки новостью. Операция под кодовым названием "Рэнкин" уже давно в тайне готовилась Генеральным штабом Великобритании.
- Так что, как видим, у нашей маленькой Белоруссии достойная миссия, - воодушевленно заключил Черчилль. - Ей, разумеется, предстоит пасть в неравном бою с большевизмом, но пасть с честью. И дать casus belli всему демократическому миру. Поэтому мы дадим коллаборантам то, что они просят…
Премьер-министр остановился напротив Габбинза. Генерал невольно выпрямил спину.
- Спецоперацию поручаю вам, Колин. Вы должны будете лично подобрать проверенных бойцов, которым предстоит высадиться в тылу противника, недалеко от Минска. Ориентировочная дата высадки - конец июня этого года. Так что времени у вас вполне достаточно. По всем вопросам обращайтесь непосредственно ко мне. И да поможет нам Бог!
Мензис подался вперед.
- С вашего позволения, сэр, я немедленно извещу белорусскую сторону о нашем согласии.
- Извещайте, - величественно кивнул Черчилль.