_
_Обзора_нет_никакого,_стены_глухие._Куда_летим?
_Ясно_только,_что_вниз._Трясет_мелко,_то_и_дело_включаются_корректирующие_двигатели,_и_тогда_под_ногами_что-
то_жутко_скрипит._Надеюсь,_так_и_должно_быть._Страшновато._Стараюсь_не_думать,_что_будет,_если_столкнемся_с_чем-нибудь._
_Ребята_в_большинстве_своем_спят._Они_привычные._Это_я_—_новичок._Салага._
_Сержант_наш_—_парень_тертый, —_чувствуется,_смотрит_сейчас_на_меня._Интересно:_о_чем_он_думает?_
_Гнутый_—_долговязый,_сутулый_(потому_и_“Гнутый”)_—
_подрезает_ножом_ногти._Обкусывает,_сплевывает._Губы_шевелятся,_должно_быть,_он_поет,_но_его_не_слышно:_шумят_двигатели,_пол_вибрирует._
_Рыжий_крутит_головой,_разглядывает_стены,_пол,_потолок._Ему_действительно_интересно_или_только_вид_делает?_Что_тут_может_заинтересовать?
_Кругом_железо,_пара_приборов_—_для_давления_воздуха_и_температуры,_пластиковые_кресла,_ремни._
_Ухо_(правое_ухо_у_него_оторвано,_говорят,_кто-то_откусил_в_драке)_—_шлифует_пряжку_ремня._Это_его_гордость_—
_офицерская_пряжка_на_солдатском_ремне._Говорят,_кого-то_из_большого_начальства_спас,_а_тот_ему_подарил_в_благодарность_свою_портупею._
_Остальные_спят._Подняли_рано._Вот_они_и_досыпают._Привычка._Я_так_не_могу._
_Здесь_у_всех_клички._Имена_остались_на_гражданке._Так_легче,_понятней_—_вот_Гнутый,_вот_Рыжий,_вот_Ухо._А_почему_Цеце?
_Надо_будет_уточнить_у_ребят._
_Сколько_прошло_времени?_Часы_есть_только_у_сержанта._Ну_и_в_кабине_пилотов,_конечно_же._Перед_погрузкой_в_корабль_у_нас_у_всех_зачем-
то_отобрали_часы._Думаю,_летим_уже_час._Сколько_осталось?_
_Температура_растет._Наверное,_из-за_атмосферы_снаружи._
_Наверное,_скоро_приземлимся._
_Трясет_так,_что_желудок_выпрыгивает._
_Все,_заканчиваю._
1
Огромный плоскобрюхий корабль завис над бетонной площадкой. Сопла выключенных маршевых двигателей еще дышали жаром — раскаленный воздух над
ними струился, словно тюлевые полотнища. Мелко дрожала земля, и с ревом плескали в бетон тугие факелы рыжего пламени, удерживая корабль в
воздухе. Лениво покачивались короткие широкие крылья, сверкая серебряными голограммами — “UDF”.
А потом монолитный корпус словно лопнул — черные трещины побежали по изъеденному ржавчиной металлу, посыпалась на бетон чешуя окалины.
Медленно вывернулись из стальной утробы корявые лапы, повернулись на скрежещущих шарнирах, напружинились рессоры, готовясь принять на себя
многотонную тушу корабля. И рев стал глохнуть, укоротились языки упругого пламени. Неторопливо, величественно, уверенно встал корабль на
свои ноги, и бетонные плиты, казалось, просели под его тяжестью.
Хлопнув, погасли дюзы. Скрипнули, словно вздохнули, пружины рессор. А по корпусу корабля змеились новые трещины — раскрывались глухие
трюмы, поднимались двери-гильотины, переборки превращались в трапы, гремели цепи подъемников — космическое судно выворачивалось наизнанку.
Со стороны ангаров уже катились к приземлившемуся кораблю роботы-погрузчики, словно для приветственных объятий разведя в стороны руки-
манипуляторы. За ними ползли три неповоротливых буксира на широченных гусеницах. От складов тянулась к месту разгрузки черная лента
механического транспортера, громыхая роликами на неровных стыках рельсов.
Три человека с высоты следили за прибытием и начинающейся разгрузкой корабля. Они находились в просторной, похожей на аквариум комнате,
венчающей смотровую башню, стоящую на краю посадочной площадки.