Аннотация: Тодд купил мотоцикл. Но Лиз отказывается кататься — у нее плохое предчувствие. И все же искушение слишком сильно, и она слишком любит Тодда…
---------------------------------------------
Фрэнсин Паскаль
Глава 1
— Как, по-твоему, подхожу я Скотту? Вскинув подбородок и придав красивому лицу надменный, чуть утомленный вид Джессика Уэйкфилд замерла перед большим, во весь рост, зеркалом в спальне своей сестры-близняшки.
Элизабет перестала писать и, оторвавшись от блокнота, оценивающе посмотрела на сестру.
— На «звезду» ты явно не тянешь. И потом. — глаза ее подозрительно сузились — какое тебе дело до Скотта? Уж не думаешь ли ты ехать с ним на озеро? Мама строго-настрого…
Джессика обернулась и метнула на сестру взгляд, полный холодного презрения:
— А зачем ей об этом знать? Помнишь пословицу: «Много будешь знать, скоро состаришься».
Глаза ее, легко меняющие цвет от зеленого до голубого, в зависимости от настроения хозяйки, теперь пылали изумрудным огнем.
— Но как же ты это скроешь? Мама ведь не слепая!
Губы Джессики — точная, но лукавая копия сестриных — расползлись в едва заметной ухмылке.
— Понятие. Можешь не отвечать. Ладно, делай, что хочешь, но я тебя покрывать не собираюсь, — строго сказала Элизабет.
Секунда, и ухмылка на лице Джессики сменилась улыбкой, излучающей ангельскую кротость. Глаза хитруньи сделались голубыми, какие бывают только у младенцев. Она снова принялась восхищенно разглядывать свое отражение, рукою откидывая назад пряди белокурых, позолоченных солнцем волос и красуясь в новой позе «роковой женщины».
— Не понимаю, о чем ты? — пропела она, жеманно растягивая слова. — Сегодня я весь день буду с Карой. Элизабет вытаращила глаза:
— С каких это пор Кара носит усы и ездит в красном спортивном «понтиаке»? Послушай, Джес, кому ты лжешь? Все равно все узнают. К тому же мама права:
Скотт для тебя слишком стар.
Если первое впечатление что-нибудь говорит о человеке, а Элизабет верила, что так оно и есть, возраст Скотта был не единственным его недостатком. Она помнила, как нахально он рассматривал ее, когда Джессика знакомила их на прошлой неделе! Как он потом назвал ее и Джес «сладкой парочкой», тупо и сально ухмыляясь своей затертой шутке; ее тогда чуть не стошнило. Как спортивный «понтиак» цвета спелого помидора рванул от обочины, оставив за собой извилистый след заноса. А она-то думала, пижонят только мальчишки-школьники! Выходит, ошибалась.
Что ж, Джессика совершает ошибку. Ну, ей не впервой.
Элизабет вздохнула. Она была старше сестры всего на четыре минуты, но порой они казались ей четырьмя годами. Джессика притягивала неприятности, как магнит — железную стружку. И всякий раз, когда тучи сгущались над ее бедовой головой, она бежала к своей «взрослой» сестре. Сколько бы Элизабет ни упиралась, сколько бы ни бранилась, Джессика прекрасно знала: сестра все равно вызволит ее из беды. Знала и без зазрения совести пользовалась ее любовью.
«Но теперь все!» — решительно пообещала себе Элизабет. Для верности она взяла черный фломастер и прямо под заметками, только что набросанными ею для еженедельной рубрики «Глаза и уши», которую она вела в школьной газете «Оракул», написала: «Пусть шайка кровожадных пигмеев подвесит меня за пятки, если я дам Джес впутать себя и в эту историю!»
Элизабет снова вздохнула. Налюбовавшись собой, Джессика отвернулась от зеркала и принялась деловито рыться в ящиках сестриного комода. Близняшки носили одежду одного размера, и Элизабет в общем-то не возражала, когда сестра надевала ее вещи.