Посланники - Михаил Ландбург

Посвящается Женщине и Мужчине,

подарившим мне Жизнь.

ПОСЛАННИКИ

"Для торжества Зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки"

Эдмунд Бёрк.

"Человек есть то, что должно быть преодолено"

Фридрих Ницше

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ, 2015

Контактные телефоны автора:

О3-9512737, 054- 683-2626

E-mail -

Редактор: Павел Матвеев.

Обложка: Дива Цукер.

Вёрстка:

ISBN –

Все права сохраняются за автором.

"MeDial", Rishon le-Zion, Saharov str. 11, Israel

(972) – 3-9415111

О ЖИВЫХ И МЁРТВЫХ

Семь романов. Семь сборников новелл. Шестнадцать выпущенных за сорок лет книг, включая переиздания и переводы.

"Посланники" - восьмой роман Михаила Ландбурга. Предыдущий - "На последнем сеансе" (2011) - был признан лучшей русскоязычной книгой Израиля и принёс своему автору литературную премию имени Юрия Нагибина.

Премии, как известно, обязывают. Даже самые эфемерные, Диплом в изящной рамочке и корзина с прекрасными цветами в обязательном порядке задают новую планку - ту самую, ниже которой следующее произведение опускаться права не имеет. Чтобы ни читателей своих не разочаровать, ни критикам не потрафлять. Следовало и с мыслями собраться, расположить их в правильном порядке…

* * *

Роман "Посланники" - самый, пожалуй, сложный из всех, что написал Ландбург. Поскольку действие в нём происходит не только среди живых, но также и среди мёртвых.

На фоне начавшихся со случайной (они всегда такими именно и бывают) встречи в лавке букиниста отношений студента Лотана и студентки Лии происходят драматические события вокруг военной операции Армии Обороны Израиля 2012 года по наведению порядка в секторе Газа, в которой Лотан должен принимать участие как призванный из запаса. Проходит день за днём… …Читатель узнаёт о трагедии 70-летней давности - истории маленькой группы австрийских евреев, бежавших из оккупированной и аннексированной нацистами Австрии в Финляндию. Маршал Карл Густав Маннергейм, оказавшийся вынужденным союзником Гитлера в его войне с большевиками, наотрез отказался выдавать на расправу бесноватому фюреру своих, финских евреев, но не смог устоять от искушения не делать этого также и с евреями пришлыми - чужими. И восемь австрийских беженцев, среди которых были и дети, оказались в концлагере Биркенау, откуда не вышел ни один из них.

Но один из них всё же вышел оттуда - из расстрельного рва - семьдесят лет спустя. Вышел для того, чтобы прийти к ныне живущим на земле - подняться наверх , как он это называет - и предостеречь. От иллюзий по поводу того, что со Злом можно как-то договориться, примириться, закрыть глаза на его существование от надежды на то, что в мире рано или поздно настанет мир и гармония, от всего того, что рано или поздно непременно приведёт прекраснодушных мечтателей туда, откуда он сам с таким трудом выбрался.

Ганс Корн, венский психоаналитик, ученик и сотрудник доктора Франкла, всю свою короткую жизнь пытался разобраться в самом себе и в окружающем его мире с помощью привычных ему методов психоанализа. Оказавшись же перед лицом неминуемой гибели, он задался вопросом: "Неужели миллионы людей погибли лишь только за то, что они были носителями другой веры?" Ганс Корн о многом передумал, и теперь, явившись во сне Лии, он со своими предостережениями и наставлениями. При этом повествование всякий раз ведётся от первого лица - того из персонажей книги, чьими глазами смотрит на окружающий его мир автор.

Столь сложная структура текста должна иметь простое и понятное объяснение. Кто может дать его лучше, чем сам автор? Говоря о том, что двигало его мыслью, эмоциями и пером во время работы над романом, Михаил Ландбург подчёркивает: "Мир находится в состоянии хаоса и ужасных проявлений. Я решил заглянуть в человека, в котором столько намешано разного, и, если создаются (кстати, самими людьми) определённые обстоятельства, то ужасы неизбежны. Моя книга - разговор о человеке, о его сущности, о попытке изменить в себе эту "ДНК". То есть, как говорил Фридрих Ницше: "Человек есть то, что должно быть преодолено"".

* * *

Я прочитал почти всё Михаилом Ландбургом прежде написанное и опубликованное. И, как профессиональный читатель, кажется, понял - в чём тот самый основной посыл, тот, как говорят по ту сторону Атлантического океана, general message его произведений. В своих романах писатель ведёт непрерывный разговор о несовершенстве мира и человека, а также, обратившись с каким-либо вопросом, пытается получить на него ясный ответ.

Помимо того, что я принадлежу к числу преданных ценителей творчества Михаила Ландбурга как читатель, мне выпала большая удача - сотрудничать с писателем как редактору. И вот, готовя к изданию эту книгу, у меня время от времени возникало странное ощущение. Мне отчего-то представлялось, что так же, как мертвец Ганс Корн разговаривает со студенткой Лией, как безымянный капитан разговаривает с сержантом Лотаном, точно так же Бог разговаривает - через Ландбурга - по крайней мере, со мной. Потому что в этой его книге мне довелось найти несколько ответов на несколько важных вопросов. Не говоря уже об истории Ганса Корна и его погибших в Биркенау товарищей. Теперь я об этом знаю.

Надеюсь, вам повезёт тоже. И буду очень рад, если моё предположение окажется верным.

Павел Матвеев

Санкт-Петербург, декабрь 2014

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Лотан

"Люди становятся орудиями своих орудий"

Генри Дэвид Торо.

К началу третьего года университетских занятий мне понадобился оригинал текста Марка Аврелия "К самому себе", и кто-то посоветовал заглянуть в лавку букиниста.

Здесь было тесно и пахло старинной кожей, но стеллажи с книгами Платона, Сенеки, Монтеня, Аристофана и уж, конечно, плакат " Книги – хороший способ поговорить с тем, с кем разговор невозможен "* придавали ощущение уверенности и уюта.

Худой, чуть сгорбленный с болезненным лицом букинист сконфуженно пробормотал:

- В данный момент этой книжки в лавке нет, но обещаю достать.

- Очень нужно! - сказал я.

Букинист одобрительно кивнул.

- Великие книги наполнены жаждой своего поколения поделиться пережитым со следующим поколением, и каждая такая книга прокладывает тропинку к новым книгам, даже тем, которые ещё не написаны . Завтра начинается вчера.

Я пожал плечами.

- Однако в каждом ли поколении отыщется личность, подобная Платону или Сенеке?

Букинист продолжил:

- Для того, чтобы написать хорошую книгу, быть личностью выдающейся не обязательно; достаточно быть просто хорошим писателем, а что касается пережитого, то этого во все времена бывало в избытке. Надеюсь, литература ещё не раз клюнет пребывающего в растерянности читателя и в глаза, и в лоб, и в темечко и в... Слова, имеющие вес, были всегда, и всегда будут…

Рука букиниста потянулся к книжке в кожаном переплёте.

- Вот тут чуть ли не на сотне страниц описана сцена перед казнью Иисуса, попросившего завязать ему глаза . Потрясающе! Думаешь почему?

Я предположил:

- Иисусу стало страшно.

- Возможно.

- Разве не так?

Взгляд букиниста скользнул мимо меня.

- А если допустить, что в просьбе Иисуса таилось чувство стыда за человечество?

Я молчал.

Букинист рассмеялся:

- Древний римлянин не сомневался в том, что чувство влюблённости ему внушил бог Купидон; чувство воинственности бог Марс, удачную торговую сделку бог Меркурий. Миром управлял идеал, в мыслях царила ясность, пока однажды не наступило время всеобщего хаоса и неразберихи. Взамен прежним верованиям появились новые , чарующие слух слова: Равенство, Счастье, Свобода, Прогресс. Потребовалось какое-то время, после чего этислова поблекли, поизносились, а то и вовсе стёрлись. Наступила власть гильотины,электрического стула, газовых камер, атомных бомб. Мир покрылся запахом гнили. Идеализм стали считать роднёй идиотизма. Телевизор, газеты нас отучают думать самостоятельно, а мы не возражаем – неведение помогает оправдываться и смутный груз с души снимает.

- Предлагаете вернуть утерянных богов?

*Фредерик Бегбедер.

- Почему бы нет? Максима "Mundus vult decipi"* бытует веками, - отозвался букинист и раскрыл другую книжку.