…Вечером все набились в чудом уцелевший подвал одного из зданий. Как ни странно, старшина доставил пищу, и теперь танкисты грелись возле буржуйки, с аппетитом уминая пшёнку. Булькали котелки с крепчайшим чаем.
- Столяров! Майор Столяров!
На пороге появился капитан в новеньком белом полушубке. Александр с неохотой оторвался от еды и поднялся.
- Я майор Столяров. Вы кто?
- Капитан Белобородов. Связной из штаба армии. Вам пакет. Распишитесь.
Он протянул карандаш и квитанцию. Подложив под бумагу планшет, майор расписался, затем вскрыл пакет и пробежал глазами приказ. Потом покрутил головой.
- Передайте в штаб - нам нужны боеприпасы и топливо. Тылы приотстали. И хотелось бы пораньше, чтобы люди могли чуть-чуть отдохнуть.
Капитан кивнул.
- Колонна обеспечения на подходе. Будут минут через десять - пятнадцать.
- Тогда - добро. Всё выполним.
Посыльный исчез в дверях подвала, а через пятнадцать минут, как он и обещал, подошла колонна материального обеспечения…
Бензин на морозе, попадая на одежду, мгновенно испарялся. Пальцы костенели, не гнулись. Работа по заправке танков была адова. Потом экипажи принялись за догрузку боезапаса. Если с патронами к пулемётам дело ещё туда-сюда, то оттирать от потёков пушечного сала снаряды на ветру и крепнущем от часа к часу ночном морозе с пронзительным ветром было намного лучше. Смазка загустела до каменной твёрдости, и каждый боеприпас приходилось затаскивать в подвал, ближе к раскалённой до белого цвета буржуйке, и, когда оно становилось немного мягче - сначала соскабливать щепками толстый слой, и, лишь потом, протирать ветошью… Когда всё было готово к утреннему бою, Столяров, весь продрогший, ввалился обратно в подвал и чуть ли не обнял печку.
- Замёрзли, товарищ майор?
Обратилась к нему Татьяна.
- Есть немного…
Непослушными губами ответил тот.
- Вы чайку горяченького испейте, сразу теплее станет…
Девушка протянула ему пышущую паром жестяную кружку.
- Спасибо, солнышко. Это - кстати!
… Сразу внутри отступил сосущий тело ледяной комок. Кипяток проскальзывал по горлу, отдавая тепло измученному холодом телу.
- Ещё кружку, товарищ майор?
- Угу. Если есть.
- Конечно, найдём! Вы пейте, пейте.
Александр погрузился в наслаждение, не сразу заметив вопрошающий взгляд девушки. Наконец, она решилась спросить напрямую:
- Завтра опять бой?
- Да. С утра - в атаку. После артподготовки.
- Этот генерал снарядов не жалеет…
- И хорошо. Больше наших уцелеет… Ладно, надо поспать хоть немного. Осталось всего два часа…
Последняя папироса перед сном. Едва потушив окурок, Столяров провалился в глубокий сон… Подъём. Кажется, что только прилёг. Но уже пора. Быстро на улицу, протереть лицо снегом. Это бодрит лучше всего. Остатки сна проваливаются куда-то далеко-далеко. Ладно, будем в тылу - отоспимся… Завтрак на ходу. Олег уже греет мотор. Через несколько минут начинают рокотать и другие танки. Неплохо вчера вмазали фрицам! Выбили из деревни, отогнали километров на десять. И соседи не подкачали, тоже постарались. Так что - котёл уменьшился. "…И в бой идут Советские танкисты…" мурлыкая про себя "Марш Танкистов" майор взобрался по приваренным рембатовцами к бортам скобам и с высоты окинул взглядом колонну батальона. Все танки были готовы к выступлению. Отлично. Он влез в башенный люк, сменил шапку-ушанку на шлемофон, и воткнув колодку в разъём скомандовал:
- Батальон! За мной - марш!
Перекинул тумблер:
- Олег, поехали…
…"Черчилли" неспешно плыли по бескрайней снежной целине. Вдоль дороги лежали ещё неубранные трупы, валялись по кюветам сброшенные разбитые автомобили всех европейских марок, орудия, изувеченные, а иногда и совсем целые германские и итальянские танки, брошенные за отсутствием горючего. Чего не было - так это убитых лошадей. Их туши разделывали мгновенно, каким бы паническим не было отступление. Осаждённые войска испытывали острую нехватку продовольствия… Навстречу пробрела небольшая колонна пленных итальянцев в своих несуразных шинелях, конвоируемая нашими легкоранеными солдатами. При виде макаронников Столяров не удержался и фыркнул, вспомнив рассказ девочки из освобождённого города о гастрономических пристрастиях сынов Аппенинского полуострова… Взгляд на часы. Вроде успеваем… А вот здесь сцепились всерьёз: поле было заставлено сгоревшей техникой, и среди них немало характерных силуэтов "Т-34"… Александр дёрнул глазом. Всё понятно. Вперёд, под стволы "ахт-ахт" и "штурмгешютцов" нового поколения. Кто-то из высокого начальства захотел получить очередной орден и похвалу… Когда же это кончится?! Или, чем больше звёзды на погонах, тем больше звёздочек на могилах бойцов?! Кулак бессильно стиснулся - когда же станут командовать те, кто будет беречь людей, больше использовать ум, технику, разведку, в конце концов. Когда же? Весь сорок второй отступали. Приказ? 227 понадобился, прежде чем поняли, что всё, дальше - смерть! Да и потом, только солдаты и воевали, чем больше командир - тем меньше он думает. Столяров вспомнил капитана Жукова, соседа по Сталинграду. Уж он то больше немцам потери нанёс, чем его однофамилец. А людей сберёг - генералу и не снилось!..
Глава 4
- Майор Столяров прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал!
Владимир чётко отдал честь застыл по стойке "смирно" перед сидящим за столом средних лет мужчиной с авиационными знаками различия. Тот посмотрел на лётчика, затем задумчиво произнёс:
- А плечи, майор, вам в самолёте не мешают?
Лётчик на мгновение опешил - он ожидал чего угодно, но только не такого вопроса.
- Вообще-то, иногда…
- Ладно. Это лирика. На вас пришёл запрос из Особого Отдела Фронта. Сами понимаете, что учреждение это серьёзное, и попусту они языком молоть не будут. Так что, собирайтесь. Машина за вами уже прибыла.
- Есть, товарищ генерал! А разрешите одну просьбу?
- Разрешаю.
- Сообщите, пожалуйста, в часть, чтобы не волновались. Мол, у меня всё нормально.
- Обещаю. Идите спокойно, майор…
…Юркий "виллис" с трудом пробирался по пробитой в бескрайних Сталинградских степях дороге. За тонкими брезентовыми стенками выл ветер, иногда перекрывая даже звук мотора. Водитель, молчаливый сержант с нашивками артиллериста, крутил баранку словно какой-то бездушный механизм, и с разговорами, как большинство шоферов, к пассажиру не приставал, что, впрочем, легко объяснялось местом его службы. Гитлер долго ворочался в своём мешке, затем затих, видно тоже устал. Владимир устало прикрыл глаза, поскольку после дежурства ему удалось поспать всего два часа и незаметно для себя задремал…
Он шёл по родному берегу, по его песку, было время отлива, и Ура почти пересохла. Выступили большие песчаные отмели, камни, облепленные зелёно-жёлтыми шишками водорослей, казались совсем живыми… Высокие, в два человеческих роста берёзы ласково кивали Владимиру своими ветками. Жарко. Он остановился возле родничка и зачерпнул ладонью удивительно вкусную северную воду, какой нигде больше не пробовал кроме родных мест… Вот и деревня! Он легко поднялся на горку, перебросил на другое плечо увесистый вещмешок и решительно зашагал к небольшому, наполовину врытому в землю длинному домику с двускатной, крытой дёрном крышей. Из трубы вился дым. Скрипнула калитка ограды, по обложенной камнями дорожке Владимир спешил к крашеной зелёной краской двери… Вошёл без стука. Пахнуло до боли знакомыми запахами… Матушка пироги печёт. Я кстати… Оказался в комнате. Маленькая фигурка мамы у печи, отец в своём любимом кресле-качалке, с газетой в руках и дымящейся трубкой… Он бросил мешок на пол и шагнул вперёд, желая обнять родных, но мать вдруг повернулась, и произнесла незнакомым басом:
- Товарищ майор, просыпайтесь. Прибыли…
- Товарищ майор, просыпайтесь. Прибыли!
Владимир открыл глаза - водитель тряс его за плечо.
- Прибыли, товарищ майор. Вас - ждут.
- Эх, сержант… Какой мне сон снился…
- Дом, наверное?
- Откуда знаешь?
- Да лицо у вас во сне другое стало. Доброе, что ли…
Столяров решительно поднялся по ступенькам на крыльцо дома и толкнул дверь. Внутри было тепло, даже жарко. Из-за стола поднялся лейтенант НКВД и молча протянул руку. Владимир вытащил из-за обшлага полушубка пакет с предписанием и сунул его в ожидающую ладонь. Тот вскрыл, пробежал глазами, затем спросил:
- А как звали супругу Оттара?
- Марта.
- Проходите, товарищ майор…
И распахнул дверь у себя за спиной. Владимир оставил вещи в приёмной и шагнул внутрь…
- Ты, Володя, пойми. Дела сейчас завариваются серьёзные, и это - одно из них. У нас тут кое-какие послабления вышли, так что, думаю, вскоре мы тебя окончательно к себе заберём…
Они сидели друг против друга и пили чай. Настоящий краснодарский чай, а не морковный. Незнакомый поднялся и подошёл к большой карте, висевшей на стене, затем ткнул пальцем в одну точку.
- Вот здесь союзники просят предоставить им базу для своих самолётов. Будут бомбить Берлин, затем через Европу сюда. Заправка, отдых. Бомбы по новой подвесят, и назад, в Британию.