Редко кто соглашается на добровольной основе порвать их и начать писать продолжение своей жизни с чистого листа.
Но все равно какое-то решение принимать нужно. Нужно! Плеснув в лицо холодной водой, я вышел из ванной… и увидел, что моя подружка уже стоит одетая.
– Ты куда? – спросил я удивленно.
(А внутри у меня все запело – нелегкий разговор откладывается! Завтра или послезавтра – это не сегодня и не сейчас).
– Домой, – отрезала она, подкрашивая губы перед зеркалом в прихожей.
– Не понял… Уже поздно, на дворе полночь.
– Не переживай, провожать тебе не придется… – Она окинула меня с головы до ног уничижающим взглядом. – Я вызвала такси.
– Ну, если так… Тогда это меняет дело. – Я заботливо снял пушинку с ее плеча. – Мне тоже не мешает хорошо выспаться.
– И это все, что ты хочешь сказать мне на прощанье?
– Нет, не все. Я хочу пожелать тебе доброго пути и спокойной ночи.
– Ник, какой же ты негодяй… Ну почему, почему я не раскусила тебя раньше!?
– Да, вот такое я… В общем, понятно. Я пересмотрю свои жизненные принципы, обещаю. Дай мне только срок.
– Ты снова ерничаешь. Я уже устала от твоих дурацких шуток и розыгрышей.
– Не бери в голову. Это у меня наследственное. Я весь пошел в деда. Мой дед-академик из-за одной невинной шутки по поводу советской власти торчал три года на Колыме; между прочим, вместе со знаменитым конструктором космической техники Королевым. Как это не грустно, но его спасла война. Деда изъяли из лагеря в сорок первом, и он до сорок четвертого года пахал в «шарашке» – что-то там изобретал.
– Не обольщайся. Ты не такой везучий, как твой дед. Тебя ничто не спасет от женитьбы на мне. Понял?
– Во гневе ты еще красивее, моя дорогая. Кстати, тебе эта помада идет. Цвет то, что надо. Освежающий.
– Не нужно кидать мне леща и переводить разговор в иное русло. Может, я и дурочка, но не до такой степени, чтобы не понять, куда ты гнешь. Даю тебе сутки на размышление. И ответ должен быть только положительным. Понял, негодяй ты эдакий?
– Понял, любовь моя, понял.
Я изобразил покорного ягненка, который стоял перед голодной волчицей на задних копытцах.
– Все, я убегаю – время. Целуй меня… не в губы, в щеку! Помаду размажешь. Я же сказала – провожать меня не нужно! Такси уже стоит у подъезда, а ты будешь одеваться полчаса…
Она ушла. Вскоре я услышал звук автомобильного мотора, который тут же растворился в ночной тишине.
Мне попались на глаза старинные настенные часы. Они показывали половина второго. Хорошо, что стоянка такси почти рядом с моим домом, подумал я с облегчением. Этот факт меня здорово выручил. В нашем городе вызвать ночью таксомотор – большая проблема.
Теперь у меня есть время подумать. Нет, не о предстоящей свадьбе. А о том, как сорваться с крючка. Хотя, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то мне уже давно пора жениться. Как-никак, стукнуло тридцать три годочка. Временной порог, от которого обычно начинаются большие свершения. Правда, у больших людей.
Я же всего лишь простой обыватель. Бог не дал мне никаких особых талантов. За исключением потрясающей лени. По-моему, Обломов – это мой прапрадед. Я просто обожаю валяться на диване и предаваться фантастическим мечтаниям. Иногда мне лень даже лишний раз сходить в магазин за продуктами.
Бездумно послонявшись по комнатам минуту-другую, я пошел в ванную, принял душ, а затем направился на кухню, выпил стакан томатного сока, и лег спать. Мне совсем не хотелось думать о своих любовных коллизиях. Смутное предчувствие какой-то большой беды вдруг овладело мною всецело, и я едва заставил себя уснуть.
Правда, мне пришлось ворочаться не менее часа, пока, наконец, сон не смежил мои веки.
Всю ночь мне снились кошмарные сны. Я не запомнил их, но утром проснулся в холодном поту.