Роман Оливера Голдсмита "Векфильдский священник" написан был в 1762 году, однако опубликован лишь четыре года спустя, в 1766 году, очевидно, после основательной авторской доработки. Пятое издание романа - последнее, вышедшее при жизни автора и им исправленное, - принято считать эталоном текста. Все последующие издания исходят из него.
Неплохо принятый публикой, роман этот, однако, большой прижизненной славы Голдсмиту не принес. Но к концу века быстро возрастает круг читателей романа в Англии и во всем мире. Он переводится на все основные европейские языки, а затем на венгерский, исландский и древнееврейский. Во французских и русских переводах "Векфильдский священник" начиная с конца XVIII и в течение XIX века выходил по семи раз, причем иные переводы много раз переиздавались. По словам Теккерея, этот роман "проник в каждый замок и каждую хижину по всей Европе". Среди заинтересованных, а порой и восторженных читателей этого романа были Гете, Вальтер Скотт, Стендаль, Карамзин, Толстой, Аксакоа, Диккенс. Последний образовал даже свой ранний псевдоним Боз от имени одного из героев романа Голдсмита - Мозеса.
"Векфильдский священник" в переводе Т. Литвиновой впервые был опубликован в 1959 году Гослитиздатом.
Содержание:
Предуведомление. 1
Глава I - Описание векфильдской семьи, в которой фамильное сходство простирается не только на внешние, но и на нравственные черты 1
Глава II - Семью постигает несчастье. Лишившись состояния, человек благородный не теряет чувства собственного достоинства 2
Глава III - Переселение. В конечном счете оказывается, что человек сам является творцом своего счастья 3
Глава IV - Даже при самом скромном достатке возможно счастье, ибо оно заложено в нас самих и не зависит от внешних обстоятельств 5
Глава V - Новое и блистательное знакомство. То, на что мы более всего уповаем, обычно и губит нас 6
Глава VI - Радости сельской жизни 6
Глава VII - Столичный остряк. Самый последний тупица может показаться занимательным в течение одного-двух вечеров 7
Глава VIII - Любовь, которая поначалу сулит мало хорошего, в конце концов может оказаться источником, большого счастья 8
Глава IX - На сцене появляются две знатные дамы. Изысканный наряд предполагает изысканные манеры 9
Глава Х - Мы не желаем отставать от сильных мира сего. Невзгоды, постигающие бедняка, когда он пытается казаться выше своего состояния 10
Глава XI - Мы все еще не желаем сдаваться 11
Глава XII - Судьба словно нарочно подвергает семейство векфилдского священника новым унижениям, иная обида хуже горя 12
Глава XIII - Мистер Берчелл оказывается врагом, ибо он осмелился дать неприятный совет. 13
Глава XIV - Новые унижения, или как мнимая беда подчас оборачивается благом 14
Глава XV - Коварство мистера Берчелла разоблачено полностью. Кто мудрит, тот остается в дураках 15
Глава XVI - Наши пускают в ход хитрость, но им отвечают хитростью еще большею 17
Глава XVII - Где та добродетель, что устоит перед длительным и сладостным соблазном? 18
Глава XVIII - Отец отправляется на розыски дочери, дабы вернуть ее на стезю добродетели 19
Глава XIX - Портрет человека, недовольного нынешним правительством и стоящего на страже наших гражданских свобод 21
Глава XX - История странствующего философа, который в погоне за новыми впечатлениями потерял покой 23
Глава XXI - Дружба людей порочных ненадежна, она длится до лишь поры, покуда служит к взаимной выгоде 26
Глава XXII - Где крепко любят, там легко прощают 28
Глава XXIII - Лишь тем, кто уклонился от пути праведного, свойственно предаваться длительной и беспросветной печали 29
Глава XXIV - Новые невзгоды 30
Глава XXV - Никогда не следует отчаиваться, утешение приходит к нам при любых обстоятельствах 31
Глава XXVI - Исправление тюремных нравов. Истинное правосудие должно не только карать, но и поощрять 32
Глава XXVII - О том же предмете, что и предыдущая глава 33
Глава XXVIII - В этой жизни счастье зависит не столько от добродетели, сколько от умения жить, земные блага и земные горести слишком ничтожны в глазах провидения, и оно не считает нужным заботиться о справедливой распределении их среди смертных 34
Глава XXIX - Провидение равно справедливо к счастливым и к несчастным. Из самой природы человеческих страданий и радостей следует, что страждущие в земной юдоли будут вознаграждены в меру страданий своих на небесах 36
Глава XXX - Наши дела идут та поправку. Будем тверды до конца, и тогда счастье улыбнется нам непременно 37
Глава XXXI - Былые благодеяния вознаграждаются с лихвой 39
Глава XXXII - Заключение 42
Примечания 42
Оливер Голдсмит
Векфильдский cвященник.
История его жизни, написанная, как полагают, им самим.
Sperate, miseri; cavete, felices.
Предуведомление.
В предлагаемом труде тысяча недостатков, и вместе с тем можно привести тысячу доводов в пользу того, что недостатки эти являются его достоинствами. Впрочем, в этом нет надобности. Книга бывает занимательна, несмотря на бесчисленные ошибки, и скучна, хоть в ней не найдется ни единой несообразности. Герой этой повести совмещает в себе трех самых важных представителей человеческого рода: священника, земледельца и главу семьи. Он равно готов поучать и повиноваться; в благополучии прост, в несчастье величественен. Кому, впрочем, в наш век утонченности и процветания придется по душе такой герой? Те, кого привлекает великосветская жизнь, с презрением отвернутся от непритязательного круга, собравшегося у семейного очага; те, кто привык принимать непристойности за остроумие, не найдут его в простодушных речах селянина; тем, кто воспитан ни во что не ставить религию, будет смешон человек, черпающий главное свое утешение в мыслях о будущей жизни.
Оливер Голдсмит
Глава I
Описание векфильдской семьи, в которой фамильное сходство простирается не только на внешние, но и на нравственные черты
Всю жизнь я придерживался того мнения, что честный человек, вступивший в брак и воспитавший многочисленное семейство, приносит в тысячу раз больше пользы, чем тот, кто, пожелав остаться холостым, только и знает, что болтать о благе человечества. По этой-то причине, едва миновал год после моего посвящения, как я начал подумывать о супружестве; и в выборе жены поступил точно так же, как поступила она, когда выбирала себе материю на подвенечный наряд: я искал добротности, не прельщаясь поверхностным лоском. И надо сказать, что жена мне досталась кроткая и домовитая. К тому же, не в пример другим нашим деревенским девицам, она оказалась на редкость ученой - любую книжку осилит, если в ней не попадаются чересчур уж длинные слова. Что же до варений, да солений, да всяческой стряпни, так тут уж никому за ней не угнаться! Кроме того, она хвалилась чрезвычайной своей бережливостью, хотя я не могу сказать, чтобы мы вследствие экономических ее ухищрений стали особенно богаты!
Как бы то ни было, мы нежно любили друг друга, и чувство наше крепло по мере того, как сами мы старились. Словом, мы не имели причин роптать ни на судьбу, ни друг на друга. Жили мы в прекрасном доме, посреди живописной природы, и общество, окружавшее нас, было самое приятное.
Мы гуляли по окрестностям или находили себе занятие дома, навещали богатых соседей, помогали бедным; ни о каких переменах не помышляли, тягостных забот не ведали, и все наши приключения совершались подле камина, а путешествия ограничивались переселением из летних спален в зимние, и из зимних - в летние.