Катаев-художник умеет с большой психологической точностью выявить и показать различный уровень сознания своих героев. Критерием в оценке "человеческих качеств" героев для него неизменно служит степень их сознательного участия в историческом деянии народа.
Знаменателен внутренний спор прекраснодушного, либерального мечтателя Василия Петровича Бачея с трезвым тружеником революции Терентием Черноиваненко. Спасаясь от нищеты и полного разорения, семейство Бачей арендует хутор, мечтая обрабатывать землю и "кормиться своими руками". Василий Петрович видит в этом осуществление руссоистского идеала. Еще во время заграничного путешествия, попав в горную швейцарскую деревушку, он раздумывает: "Может быть, в этом и заключается настоящее человеческое счастье: жить на маленьком тихом клочке земли, в маленькой хижине, пасти коров, варить сыр, дышать целебным горным воздухом и не чувствовать себя рабом государства, религии, общества. Нет, наверно, был все-таки прав великий отшельник и мудрец Жан-Жак Руссо!"
Но жизнь развенчивает эти прекраснодушные иллюзии. Руссоизм Бачея терпит крах перед лицом спекулянтки, скупщицы мадам Стороженко, которая единолично, как монополистка, регулирует рыночные цены на фрукты и пытается за бесценок закупить весь урожай на хуторе. Спасает Бачеев только вмешательство Терентия Черноиваненко и помощь рабочих с Ближних Мельниц. В разговоре с Терентием старший Бачей, вспоминая все свои злоключения, со вздохом говорит: "С волками жить - по-волчьи выть". И на это Черноиваненко отвечает ему: "С волками надо не жить, а с волками надо бороться. А то они нас с вами съедят, только останутся рожки да ножки". Бачей ясно видит теперь, что его руссоистские мечтания не имеют никакой опоры в реальной действительности.
Герои повести - Петя Бачей и Гаврик Черноиваненко - воспитываются и мужают под прямым воздействием рабочей революционной среды. Жизненный путь Гаврика ясен: юношей он уже встал в ряды борющейся, подлинно революционной партии. В романе "Зимний ветер" герой этот находится среди тех, кто с оружием в руках устанавливает Советскую власть. В образе молодого большевика воплощена радость революционной борьбы, преодоления препятствий, уверенность в победе. Впереди его ждут многие испытания, но он придет на страницы романа "За власть Советов" закаленным и несокрушимо верным коммунизму бойцом, рядовым тружеником великой революции.
Сложнее путь Пети Бачея. В 1917 году, когда фронт трещит и разваливается, а Одессу переполняют части, которые уже бросили позиции и требуют возвращения по домам, - Петя Бачей еще не понимает, что уже началась новая война - война трудовых людей с эксплуататорским строем. Находясь в госпитале, он еще наслаждается ролью "раненого героя" или бежит на свидание, нарядившись в офицерскую форму, уже ненавистную солдатам-фронтовикам, словом, совершает множество, казалось бы, таких обыденных поступков, которые, однако, в те накаленные дни грозили герою гибелью. Из этого "очарованного" состояния выходит он только под влиянием друзей с Ближних Мельниц, рабочих-революционеров, которые ясно понимают ход истории и увлекают за собой на борьбу и добрые, "вялые души".
Рисуя тревожный переломный период предгрозья и период первых революционных боев, художник говорит о возникновении нового типа "простого человека". Таков Терентий Черноиваненко - подпольщик-большевик. "Хотя его широкое, тронутое оспой лицо мастерового человека было по-прежнему простодушно-грубовато, но Петя почувствовал в нем гораздо больше твердости и внутренней независимости, чем раньше", - замечает писатель, связывая появление новых черт в облике старшего Черноиваненко с его другой, скрытой жизнью, с его партийной работой.
Герои - рабочие-большевики - приносят с собой в повествование особую атмосферу: в романе "Хуторок в степи" - нетерпеливое ожидание решающих схваток, страстное стремление померяться силой с врагом, а в книге "Зимний ветер" - радость прямого, непосредственного делания революции. Уже не в мечтах, не в ожидании, но осязая всю материальность этого неодолимо возникающего нового общества, герои Катаева, такие, как братья Терентий и Гаврик Черноиваненко, как Аким и Мотя Перепелицкие, Родион Жуков и многие другие люди рабочих окраин, начинают переделку привычных форм жизни.
В образах рабочих - революционеров-ленинцев воплощена писателем та жизнедеятельная сила коммунистических идей, которая захватывает и увлекает за собой разнообразнейшие народные слои.
VII
Начало 60-х годов в нашей литературе связано с появлением жанра лирико-документальных повестей. Таковы "Дневные звезды" Ольги Берггольц, "Владимирские проселки" и "Капля росы" Владимира Солоухина, "Ледовая книга" Юхана Смуула, "Страницы воспоминаний" Николая Тихонова и др. Все они объединены общими жанровыми признаками: острым интересом к документальности, к суровой правде исторического факта, к неповторимому его своеобразию, а также высоким лиризмом рассказа-"исповеди", взволнованного свидетельства о нашей эпохе ее современника.
Жанр повести-"исповеди" позволил, обращаясь к своеобразию "личной судьбы", передать своеобразие времени: буйный поток подлинных жизненных событий ворвался на страницы этих книг; в них зашумела, задвигалась толпа реальных героев - многоликая, многоголосая. Знаменательно, что именно усилением лирического начала отличаются все эти повести от документальных произведений предыдущих десятилетий. Личность рассказчика доминирует в этом жанре, придавая историческим событиям яркую эмоциональную окраску. Здесь открыто зазвучал голос не стороннего наблюдателя, а участника событий, того самого современника, который "за все в ответе".
Особое место среди лирико-документальных произведений 60-х годов заняли по праву три повести Валентина Катаева: "Маленькая железная дверь в стене" (1964), "Святой колодец" (1966) и "Трава забвения" (1967), охватывающие узловые события целой эпохи - от начала XX столетия по наши дни.
Замысел первой из повестей связан с поездками писателя во Францию - в 1958, 1960 и 1961 годах, во время которых он посетил памятные ленинские места, чтобы рассказать затем о Ленине в Париже, о ленинской партийной школе в Лонжюмо, откуда вышли будущие руководители и творцы Октябрьской революции. В.Катаев как бы приоткрывает "маленькую железную дверь" в эпоху, ушедшую уже в прошлое. В повести предстает сильная буржуазная Франция - разгромившая Парижскую коммуну и готовящаяся развязать первую мировую войну. Художник заставляет нас увидеть эту эпоху с позиции современников Ленина, вглядеться в нее и понять ее подлинные закономерности.
Характерные детали, реалии эпохи, социального быта в повести отнюдь не статичны, в них запечатлен драматизм внутренних противоречий времени. Да, в этом, казалось бы, таком прочном, устойчивом буржуазном мире, столь крепко слаженном, произошли коренные изменения. Уже становится очевидным безумие самой капиталистической системы.
Знаменателен остросатирический эпизод на площади Биржи, через которую, спеша по неотложным партийным делам, проходит Ленин. Художник рисует конец биржевого дня, когда дельцы уже торопливо разбегались, толкая встречных, на ходу бормоча извинения, "наскоро приподняв над вспотевшей, взъерошенной головой цилиндр или котелок", а "вооруженные швабрами и метелками сторожа в форменных тужурках с энергичной поспешностью вымотали бумажный мусор... Площадь напоминала поле битвы, откуда уже успели вынести убитых и раненых, остались лишь клочья амуниции...". Все резкие, контрастные подробности сцены, все, что видят на биржевой площади зоркие беспощадные ленинские глаза, окрашено чувством глубочайшего презрения к жестокому и ничтожному миру чистогана, непримиримым неприятием его. Сатирическим символом безумия лихорадочной погони за наживой становится делец, которого мы внезапно замечаем в толпе, среди фиакров и автомобилей: он "шел, ничего не видя перед собой, с остановившимися глазами, сжимая в руке биржевой бюллетень, и на его лице был написан ужас. Потухший мокрый окурок сигары торчал из его рта, и капля пота текла из-под цилиндра по лбу, по носу...". В образе этом олицетворен буржуазный мир, потерявший разум. И само грядущее смотрит глазами Ленина на мерзость прошлого, прах которого надо отряхнуть с своих ног.
Но есть и другой Париж - его знает и видит автор вслед за главным героем повести: это Париж Коммуны, мировых революционных битв. На фоне жанровых картин, пейзажей вечного города в повести все сильнее, все явственнее начинает звучать тема непобежденной революции. Все говорит о ней - и площадь Пантеона, похожая на пустынный каменный зал, откуда вынесли всю мебель и "забаррикадировали окна, готовясь к последнему штурму", и задорная политическая песенка, которую лихо насвистывают почтальоны, разбегаясь по всем кварталам города: "Привет, восставший класс! Теперь мы не пойдем вразброд...", и мощная толпа парижских пролетариев, в которой шагают и те, кто дрался на баррикадах Коммуны, и их сыновья - галльские лица, как бы "выточенные из крепкого дерева", с орлиными носами. А среди них художник видит Ленина - человека, который через несколько лет "возглавит первую в мире социалистическую революцию и, главное, доведет ее до полной, окончательной победы". Так в повести сплетаются прошедшее и будущее, две волны революции - расстрелянная, но не сломленная Коммуна и подымающаяся из недр истории, победоносная Октябрьская революция. Во множество каждодневных событий, в пестроте обыденности художник улавливает напряженный ритм времени, неотвратимое движение истории.