Родной, встревоженный, голос прозвучал за её спиной. Два противоречивых чувства, как ангел и демон, возникли в её душе: огромное облегчение, что груз ответственности за происходящее теперь есть на кого переложить, и стыд за это ощущение.
– Арин в реанимации, – ответила Кларис, не оборачиваясь. Она обхватила плечи руками. – К ней пока не пускают.
Антуан словно застыл за её спиной. Она чувствовала его прерывистое дыхание, ощущала, как муж борется с чувствами, охватившими его. Паника, страх, беспомощность, надежда. Они усилились, когда к ним подошел семейный врач.
– Что с ней, доктор? – возбужденно спросил Леруа у доктора.
– Пока ничего определенного… Я впервые с таким сталкиваюсь, – ответил он, – все органы в норме, никаких повреждений, только в районе сердца на коже красное пятно, примерно сантиметров пять в диаметре. Чем оно вызвано – загадка. Врачи реаниматологи делают всё возможное, чтобы вывести её из комы. А, чтобы диагностировать этот случай, подключили международных специалистов.
Кларис расплакалась как ребенок. Обида, за такую несправедливость и горечь взяли над ней верх. Она вытирала лившиеся нескончаемым потоком слезы тыльной стороной ладони, забыв о приличиях, пока Антуан не протянул ей платок, приобняв.
Врач, чуть склонив голову, отошёл.
Потянулись бесконечные часы ожидания.
***
– Как внедрение? – мрачно спросила Великая сила. Материя колыхнулась, как будто встряхнули одеяло. Космическая пыль разлетелась на миллиарды световых лет.
– Сестра, тела созданий очень хрупкие. Внедрённая частица чуть не убила ту, которую выбрала ты.
Материя помолчала, потом собравшись с силами, попыталась образумить сестру.
– Почему бы их не уничтожить? Создания такие ничтожные…
– Да, – развеселилась она, – аминокислоты когда-то порезвились на славу. Но ты забываешь о великом соглашении…
Материя вздрогнула, втягивая щупальца.
– Нельзя вмешиваться в ход Времени, мы все уравновешиваем друг друга. Скоро и так будет танец смерти, он уничтожит живое во многих галактиках…
– Танец? – удивилась Материя. Энергия ехидно захихикала…
– Три галактики сойдутся в бою: Млечный путь, Андромеда, и Трианглум.
– До этого миллиарды лет, – тихо заколыхалась Материя.
– Ты рассуждаешь, как те создания, зовущие Бога, и просящие продлить жизнь, вернув здоровье…
– Да, их мельтешение смешит, они как пыль, рождаются и умирают, не поняв смысла бытия. Для чего они существуют?
– Их выкрутасы – меня забавляют, а некоторые – огорчают…
Огорчают, огорчают, огорчают…
Великая сила потянулась, растягивая в пространстве орбиты планет, звёздные системы, галактики… Гравитация покачала головой:
– Опять она испытывает меня на прочность…
Глава 4
Антуан Леруа с обреченным видом стоял посреди больничной палаты, глядя на свою дочь. Её бледная кожа казалась прозрачной, а дыхание словно остановилось. Множество проводов, приборы на каталках, кислородная маска и капельница довершали печальную картину. Она казалась такой яркой, такой неестественной, вычурной, заставляющей сжиматься отцовское сердце. Врач стоял позади Леруа, за спиной, опасаясь нарушать его задумчивость.
В палату вошла Кларис и, затаив дыхание, остановилась в паре шагов от больничной койки, не сводя заплаканных глаз со спокойного лица дочери.
– Опять ничего? – обратилась она, то ли к врачу, то ли к мужу.
– Она в глубокой коме. Причина столь странного состояния здорового тела – не ясна. Мы делаем всё возможное…
– Очевидно, что могли вы уже сделали, – вышел из состояния транса отец. – Я считаю, что её надо перевести в другую клинику, раз вы исчерпали все возможности поднять мою девочку…
Кларис тяжело опустилась на стул рядом с кроватью. – Господин Леруа, – попытался образумить его врач, – она в коме, и сейчас её нельзя транспортировать, надо ждать…
– Что? – вышел из себя генерал. – Вы предлагаете стоять и ждать, когда моя дочь умрет?
– Антуан, – Кларис закрыла лицо ладонями. Её плечи затряслись. – Не надо!
В это время напряженную тишину палаты нарушил телефонный звонок.
– Леруа, слушаю…
– Господин генерал, говорит лейтенант Смит, – голос военного был взволнован, – учёные обеспокоены! Датчики фиксируют признаки дестабилизации. Здесь все говорят о том, что ЭТО может "тунеллировать", ведь до сих пор частица не изучена.
– Не порите горячку, лейтенант, было доказано, что бозон является стабильным физическим образованием, – ответил Леруа сдержанным тоном. – Продолжайте наблюдение.
Положив трубку, несколько минут Леруа стоял, отрешенно смотря в одну точку.
– Интересно, смогут они удержать эту мелочь, или мы все превратимся в труху, – пробормотал он и, оглядевшись, обратился к врачу. – Доктор, я хотел бы услышать ваше мнение о причинах, вызвавших это.
– Видите ли, глубокую кому могут вызвать такие заболевания как: энцефалит, менингит, малярия, отравления, сахарный диабет, уремия, гепатит, и многое другое, например травма головы…
– Может хватит читать нам лекции по медицине, – прервал врача генерал.
Врач, опустив голову, продолжил:
– Анализы и различные аппаратные обследования не нашли каких-либо патологий, или отклонений, у вашей дочери.
Тупик. Это тупик, думал Леруа, сокрушенно качая головой. Отвернувшись, он невидяще смотрел в окно.
Арин неподвижно лежала, почти не дыша. Её сознание было далеко от драмы родителей и тщетных усилий врачей.
– Я умерла! – подумала она, – меня везут в царство мертвых.
Её поразило безразличие, промелькнувшее в голове, но открыть глаза пока не решалась. Вслушивалась в журчание воды и плеск волн за бортом. Она жадно вдыхала свежий ночной, как ей казалось, воздух. Незримый паромщик тихо кряхтел рядом, работая вёслами. Вдруг он затянул страшную песню:
– Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно,
Гонит он лодку шестом и правил сам парусами,
Мёртвых на утлом челне через тёмный поток перевозит.
Бог уже стар, но хранит он в старости бодрую силу…
От зловещих слов волосы встали дыбом, и Арин полностью уверилась в то, что путешествие её безвозвратно. Но на секунду показалось, что невидимый певец просто над ней издевается. Оживший персонаж греческих мифов…
Она сквозь ресницы пыталась разглядеть место, где они плывут и Харона, который греб бесшумно, но быстро, демонстрируя недюжинную силу. Темнота пещеры, в которой они плыли, навели на неё ещё больший страх.
– Так и есть! Подземное царство мертвых! А я не верила! – упрекала она себя, за неверие и невежество.
Её глаза уже достаточно привыкли к темноте. Арин смогла разглядеть, что напротив сидит довольно приятный молодой человек, а не безобразный старец, как должно было быть по её разумению. Это обстоятельство настолько порадовало и вселило уверенность, что она осмелилась спросить:
– Куда вы меня везёте?
– Сиди там и не шуми, – ответил он приятным голосом.
Арин зашептала:
– Так это и есть Стикс?
Парень усмехнулся, не выпуская вёсел из рук:
– Я же сказал тебе, что есть дело. Ни слова больше, поняла?
Арин кивнула, вздохнув. Теперь её единственное право было молчать, покорно соглашаясь с тем, что приготовила ей судьба. Страх сковал её по рукам и ногам, словно она была связана. С расширенными от ужаса глазами следила за отлаженными движениями перевозчика.
Эта пещера была вне времени.
– Я же такая молодая! – всхлипнула она, жалея себя. Вдалеке промелькнул яркий свет. Пещера, наконец, заканчивалась, и любопытство взяло вверх. Прищурив глаза, Арин настороженно наблюдала за происходящим. Ровный плеск волн успокаивал. Тёмные своды пещеры остались позади, уступив место безоблачному небу. Яркозелёные холмы, подсвеченные весенним солнцем, весёлая перекличка маленьких райских птичек, вселила в неё надежду.
– Это не может быть адом! – взбодрила она себя. – Совсем не так, как мы верили…
Немного успокоившись, она перевела взгляд на перевозчика и ахнула. Перед её глазами было лицо, на которое можно было смотреть с удовольствием. Тонкие, но мужественные черты, спокойные светлые глаза, и светлая золотистая бородка.
– Ты не можешь быть Хароном! – заключила она.
– Слушай, ты можешь помолчать, а? – резко ответил он.
– Почему я должна молчать?
Он рассмеялся тёплым смехом, показывая крепкие белые зубы:
– Нет, ты меня просто достала! Не слишком ли много вопросов?
– Да ты на них и не отвечаешь, – возмутилась Арин, – везут меня неизвестно куда…
Тут она обратила внимание на то, что укутана в нелепую светло-голубую накидку с ленточками, на голое тело.
– И что это на меня напялили?
Гнев пересилил в Арин чувство страха.
– Объясни, наконец, – прошипела она, стараясь плотнее закутаться в сомнительный наряд.
– Тебе всё объяснят, наберись терпения, – ответил он, слегка нахмурив брови.
Она поняла, что ничего от парня не добьется, и, нахохлившись, стала смотреть по сторонам.