Петрович был вдовцом. Ко времени гибели жены ему не исполнилось и сорока лет. Обстоятельства страшной смерти жены Петровича знали немногие, но они так упорно молчали, что всем остальным, не знавшим ничего о подробностях этой трагедии, поневоле приходила в голову мысль о чем-то не совсем обычном. В наследство от жены у Петровича осталась дочка Светлана. Старик был искренне привязан к ней. Светка с мужем и тремя детьми жила неподалеку, на соседней улице. Наверное, жизнь Петровича была бы значительно веселее, если бы не пьяница-зять. Взаимная неприязнь старика и его зятя темнела изо дня в день, как подпорченное яблоко.
В тот день Петрович все-таки решился зайти к Светланке. Поговорить с дочерью откровенно, напрямую, он решил уже давно. Но разговора не получилось и на этот раз. Старик не знал с чего начать.
На кухне мягко тикали настенные часы. Петрович на секунду задержал у рта ложку и взглянул на них. Стрелки показывали без четверти шесть.
- Ну, пожалуй, мне пора, дочка, - старик отодвинул пустую чашку и, не торопясь вставать, сдержанно улыбнулся. - Как-то не хорошо получается… Сам я наелся, а дома у меня некормленая ушастая скотинка скучает.
- Да ты ешь, папа, ешь! - Светлана, пышнотелая, с улыбчивыми глазами женщина, потянулась к кастрюле. - Прямо беда, не умею я понемногу готовить. Вот и Сережка поэтому на меня ругается.
Большой, полный до краев, половник опрокинулся в тарелку Петровича.
- Да уж… - старик проследил глазами движение полной женской руки. - Может и в этот раз многовато будет?
Света засмеялась:
- А ты что, родной дочки, что ли, стесняешься? Ешь!..
Петрович искоса взглянул на дочь и, не к месту, сказал:
- Губа вон у тебя…
- Что, губа? - насторожилась дочь.
- Битая…
Светка прикоснулась пальцами к уголку рта. Улыбка женщины стала гаснуть.
- Это ничего… - тихо сказала она. - Скоро пройдет.
- Опять Сережка дрался?
- Пьяный он был… Сам себя не помнил.
- А бил-то за что? За то, что ты ему, стервецу, слишком много наготовила?
У Петровича кольнуло сердце. Он невольно подумал о том, что, пожалуй, уже совсем скоро это такое родное лицо станет совсем другим: измученным, болезненным, с потухшими глазами и без мягкой лукавинки доставшейся Светке в наследство от матери.
- А дети где?
- Миша и Коля в школе, секция там у них какая-то. А Машеньку Марья Васильевна к себе пока забрала. Пусть побудет немного с бабушкой.
- И то верно. Нечего девчонке смотреть, как пьяный отец над матерью изгаляется.
- Да Сережка, он ничего… - губы Светки снова тронула робкая улыбка. - Вот только если бы не пил…
- Водкой дерьмо не прикроешь. От водки оно еще жиже становиться, - старик тоскливо оглянулся по сторонам. - Слышь, Светк, может быть нам с тобой уехать куда-нибудь, а?..
- Куда? И кто нас с тобой ждет?
- Да ты погоди, - Петрович подался вперед и, навалившись грудью на стол, приблизил свое лицо к потупленному лицу дочери. - Ты думаешь, я не вижу как ты мучаешься? Не по-человечески все у вас как-то получается с Сережкой, понимаешь?.. Не по-людски! Вчера лег я спать, а сна нет, хоть убей. И все мысли в голову лезут. Не хорошие мысли, Светка, злые и проку-то от них, если разобраться, никакого нет. Такого, как твой Сергей, только могила исправит. А три дня назад Витька, брат твой двоюродный, из деревни мне письмо прислал. Пишет, живут, мол, они там хорошо: огород у них полгектара, хозяйство…
- Детей, папа, на огороде у Витьки не вырастишь.
- Но в деревне все ж таки легче нам с тобой будет.
- Везде, пап, хорошо, где нас нет, - вздохнула Светка. - А еще лучше там, где нас с тобой не будет никогда.
В коридоре хлопнула входная дверь. Молодая женщина скользнула по лицу отца изменившимся, испуганным взглядом.
- Ты, папа, иди лучше домой, а?.. Поздно уже.
Петрович выпрямился, не хотя, отстраняясь от дочери.
- Не глухой, слышу. Пришел твой благоверный.
- Папа, я тебя прошу, уходи, пожалуйста!
- Не гони, сам уйду, - опираясь на спинку стула, старик встал. - И за что нам с тобой такое наказание, дочка? За грехи мои, что ли?..
В коридоре загремело опрокинутое ведро. Старик шагнул к двери и уже протянул было к ней руку, как вдруг та распахнулась сама и с тупым звуком ударилась об угол шкафа.
Петрович попятился. На пороге стоял пьяный Сергей.
- Всем привет! - зять осмотрел кухню. Споткнувшись взглядом на накрытом столе, он удивленно приподнял бровь. - Ужинаем, значит?.. И ужинаем, как я погляжу, без хозяина?
Светка подошла к мужу.
- Да вот, папа к нам зашел, - женские руки суетливо поправили воротничок мужской рубашки. Голос Светы подрагивал от напряжения. - Поговорили мы с ним немного. А есть он не хотел, это я сама его усадила…
- Ты думаешь, мне куска хлеба жалко? - Сергей криво усмехнулся. - Только врешь ты… Наверное, опять, тары-бары развели. Мол, такой-сякой зять, хрен с него взять? - Сергея сильно шатнуло. Он выругался и оперся спиной на дверь. - Ведь так, дед?
- Может и так, зятек, - тихо ответил старик.
- Да что ты, папа?! - Светка обернулась к отцу и сердито сверкнула глазами. - О Витьке мы говорили, о том, что огород у него в деревне хороший.
- Что ж, огород у Витьки действительно не плохой. Раз как-то удосужился я на него взглянуть, - Сергей чиркнул спичкой и прикурил измятую сигарету. Зять по прежнему стоял в проходе, загораживая старику выход. - А вот сам Витька все ж таки бо-о-ольшая сволочь!.. Ведь так, дедок, или нет?
- Сережа, пойдем спать, а? - Светка обняла мужа за плечи и искательно заглянула ему в глаза. - Ну, пойдем!.. Ты на ногах уже еле стоишь.
- Погодь, - Сергей убрал с плеч руки жены. - Ладно, черт с ним, с Витькой этим… Я тебя лучше, Петрович, вот что спрошу: ты до каких пор ты, старая, горелая калоша, будешь приползать в мой дом и воду мутить, а? Я ведь тебе что недавно говорил?.. Что бы ты в мой дом по стуку заходил, вот так, - Сергей несколько раз беззвучно стукнул по стене полусогнутым пальцем. - А ты, значит, опять за старое, да?
- Я, зятек, к дочке, а не к тебе пришел… - глухо отозвался Петрович, слова прозвучали отдаленно и тихо, словно были сказаны другим человеком.
Что произошло дальше Петрович, плохо запомнил. До сих пор расслабленно вихляющий непослушным телом зять, вдруг бросился вперед. Грубые, сильные руки рванули старика с места, развернули и, больно сдавив пальцами шею, вытолкали в коридор. Светка испуганно вскрикнула.
Коридор был длинным и темным. Впереди смутным белым пятном маячила распахнутая дверь. Прежде чем дотащить до нее старика Сергей, несколько раз валился на стены, увлекая Петровича за собой. У выхода зять с силой толкнул старика вперед. Тот ударился коленом о лавку и охнул. Лавка упала на бок, но споткнулся об нее не Петрович, а Сергей. Он тяжело повис у старика на плечах и ткнул кулаком в спину. Петровича швырнуло к стене. Сергей лежал на полу и пытался встать. Он тяжело оперся на лежавшую на боку лавочку. Та опрокинулась снова, на этот раз вверх ножками, и Сергей, нырнув вниз головой, ткнулся оскаленным лицом об одну из ножек. С разбитых губ закапала кровь.
- Убью, морда твоя пиратская! - Сергей вытер губы. - Все равно убью!..
Старик посмотрел на дочь. Та стояла сзади мужа и тихо, по-бабьи голосила. С трудом, опираясь рукой на стену, Петрович вышел из дома и с силой захлопнул за собой дверь…
Глава 2
Застать у себя дома гостей Петрович не ожидал. В кухне, за столом, сидел его племянник Витька и сосед Петровича Лешка. Гости над чем-то весело смеялись, а на столе, уставленном тарелками со случайной закуской, горделиво поблескивала бутылка водки.
- И тут, значит, гуляют, - старик повесил на гвоздь фуражку и шагнул к столу.
Витька весело подмигнул старику.
- А чего, спрашивается, нам горевать-то? Здорово, дядь Коль.
- Здорово, коль не шутишь, - Петрович сел. - Ну, по какому поводу сабантуй?
- А без повода! Пьем по причине душевной грусти, - Витька развел руками, давая понять, что его грусть штука довольно вредная и справиться с ней без спиртного занятие неблагодарное. - А ты, дядь Коль, все по старинке живешь. Дверь и та нараспашку.
Смущенно улыбаясь, Лешка встал.
- Ну, мне пора… До свидания, дядь Коль.
- Да сиди уж, коли пришел, - махнул рукой старик. - Ты-то ладно…
- Не-е-е, я лучше пойду. Бывайте, мужики, - возле двери Лешка оглянулся. - Дядь Коль, ты Витьку не ругай. Ему и без тебя от жены досталось.
С минуту после ухода Лешка за столом царила тишина. Племянник сделал вид, что не замечает пристального взгляда старика. Уткнувшись взглядом в тарелку, он сосредоточенно жевал соленый огурец.