Эта дрянь - труп тушканчега - взвалена на плечо. Не то чтоб тяжело, но и легкой ношу назвать противоестественно. Опять же инструмент (стамеску в частности) выковырять не получилось: крепко засел металл, хоть ножом поддевай, хоть пилой режь. Молодежь, из неверующих, попробовала - вот и нож у врага из-под ребер торчит, и пила виднеется там, где у людей филейная часть расположена.
- Ну чо, салаги, типа расслабляемся, на?! Когда Родина в опасности ежесекундно…
И тут комсостав выследил. Небось из поля зрения не выпускал вообще. Бдит, сцука, неустанно. А значит, в выборе достойного ответа сомнений нет и быть не может:
- Так точно!
- Тебе какая задача поставлена?!
- Старлей!
- ШО?!!
- Так точно!
- Тьфу ты… Выполнять, на!
Старлей проворно засеменил вдоль цепочки бойцов, разгружающих "апач": серая цементная пыль на худых торсах, белые зубы в прорехах распахнутых ртов. На труп тушканчега не обращали внимания. И так покуражились, попинали мертвую скотинку, дружно удивившись, что молоток из проломленной черепушки не вытаскивается, да и разбежались нести службу, укреплять оборонные рубежи землян.
На сей раз по брусчатке у КПП Старлей вышагивал во весь рост, почти что гордо. Мол, не в самоволку выгребаю, но исполняю приказ. Пароли, явки, куда прешь… Все вопросы к комсоставу. Правда, сигарету хлопцам слить все равно надо, а то и две - за гордость. Или - за наглость. Пошакалить в карманах тушканчега, изъять и слить. Мародерство, ёлы, наказуемо, но везде люди, везде понимают, когда приспичит.
Стена возвышалась. В смысле, тянулась к небесам. Завтра, Старлей уверен, в сводке нашлепают не менее трех кэмэ. Правда, молодняку после зеленки все десять померещатся, и свет в конце туннеля, и досрочное окончание войны с оккупантами…
Старлей пронес тушканчега через минное поле, протолкал в дыру в бетонном заборе, окружающем овраг, толкнул со склона, а сам пошел по тропинке. Спустившись вниз, в кусты сирени, обнаружил, что пришелец ожил (быстро, ёлы!), сидит себе и болтает из стороны в сторону головой.
- А, тварь ушастая, регенерировал?! - поздоровался Старлей.
Он был чуточку зол на инопланетянина: пока нес труп, заляпал обрезанную по плечи тельняшку хлипкой оранжевой дрянью, заменяющей тушканчегам то ли кровь, то ли мозги, а может, экскременты. Одним пятном меньше, десятком больше - без разницы. Только вот дрянь эта пахнет специфически. Старлею фиолетово, гайморит, а вот молодняк реагирует на такие ароматы болезненно - могут и в бетон закатать. Ночевать в казарму Старлей не пойдет, потому как стремно, он не самоубийца. Туман еще…
Нет уж, нет уж, на фиг, на фиг.
- Надоели вы мне. Я к вам сколько уже прилетаю, а вы меня убиваете и убиваете, убиваете и убиваете… - заныл тушканчик, медленно, но уверенно восстанавливая двигательные функции.
- Ты ж все равно не умираешь, тварь ушастая. Вот бы тебя в натуре грохнуть. - Старлей трижды пожалел, что не проверил карманы пришельца по пути. Теперь уж поздно. И рискованно.
Словно угадав ход мыслей Старлея, тушканчег принялся разминать шипастый хвост, свитый из хрящей, оптоволокна и силикона. Острые шипы - из титана.
- Не, ну нормально, а?! Мы им разумное, доброе, вечное, а они нам… эх!.. - Тушканчег сокрушенно покачал уродливым черепом справа налево. - Три ящика свиной тушенки притащил, а они - в натуре грохнуть. Все вы, гуманоиды белковые, - фуфлыжники неблагодарные!
- По ящику за чела?! - Глаза Старлея похотливо блеснули. При таком раскладе не западло проигнорировать оскорбление. - По ящику, да?! Неслабо!
- В самый раз, нынче курс такой. Так что усиленно выявляйте, всех возьмем. Курить будешь?
- Буду.
Тушканчег протянул мятую пачку:
- Оставь себе.
Старлей и не думал возвращать.
- Слышь, тварь ушастая, а на фига вам наши умники?
Тушканчег подергал стамеску, извлечь не смог, цокнул языком:
- Это вообще-то тайна.
- Да ладно тебе…
- Ну, уговорил, расскажу. Представляешь, все ваши умные люди - это тушканчеги. А мы своих в беде не оставляем! Вся ваша армия - беда!
- Чего?!
- Того. Умники в армии, все до единого, - тушканчеги! Разведчики наши, глубоко ассимилированные среди людей для сбора сведений о доминирующем виде планеты, чтоб потом на основе этой инфы можно было просто и безболезненно вас поработить. Причем разведчики так ассимилировались, что уже не помнят, кто они и откуда. Прям как люди вообще.
Старлей затянулся, скривил губы.
- Я дрессированный, меня на просто так не кинешь. Это что же получается? Ты, тварь ушастая, паришь мне, что друг мой Степан, с которым призывался я в одну ночь из одного подъезда, какой-то сраный, на, тушканчег?!
Пришелец развел лапками:
- Высокий, худощавый? Шрамик на лбу, над бровью, почти незаметный? Родинка еще на жопе то ли пимпочкой, то ли сердечком? И ругается так странно, сейчас вспомню… А! Вот так ругается: "Бля буду фунтик ебливый!" Да? Ну извини, брат…
- Мне тушканчег не брат! - громко заявил Старлей на случай, если беседу подслушивают. - Давить вас, тварей ушастых, надо! Напалмом жечь вместе со Стеной, фак ее фундамент!
- Стена, да… Стена… - Тушканчег мечтательно закатил немногие уцелевшие глаза. - Наша родная планета - сплошная Стена, ничего нет, кроме Стены! Никаких рек, океанов, оврагов этих ваших… И вот, представляешь, по весне, когда на колючей проволоке цветут растяжки противопехотных мин, а закаты полыхают нежно-розовым заревом мусоросжигательных заводов…
Хрустнула ветка.
Старлей тут же рухнул в кучу строительного хлама, схватил кусок арматуры и откатился к чахлому, сплошь в радужных пятнах бензина, ручью.
Тушканчег среагировал быстрее. Что-то чвякнуло, хряпнуло, сверкнула молния - с кустов метрах в десяти от пришельца осыпалась листва. С полусекундной задержкой опали ветки, обнажив комсостава в компании троих умников, скованных длиннозвенной оцинкованной цепью.
- Метр цепи два евро! - Комсостав сделал вид, что ничего из ряда вон не случилось, что противник каждый день расстреливает его из оружия неизвестной марки и принципа действия. - На цепь я самолично потратился! Надо бы компенсировать…
Тушканчег презрительно хмыкнул, что-то пробурчал в ответ и, вжикнув катушкой, выпустил хвост на максимальную длину. Втянул шипы. Обхватил оптоволокном и силиконом безразличную ко всему троицу, нежно так, по-родственному, и - пыхнуло пламя! - взмыл в атмосферу, которая, кстати, была уже не ахти из-за тумана. Три тела на буксире. Сложная конструкция на мгновение зависла в воздухе над бойцами ВКС, после чего шумно стартовала к высотам Стены.
- Скатертью дорога, ур-роды! - процедил комсостав.
Старлей воздержался от комментариев. Он принялся шарить в обломках кирпича, отгребая в сторону битую черепицу и рулоны ржавой жести.
- Чего ищешь? - спросил комсостав.
Старлей подумал и решил проигнорировать устав. Стандартный набор из двух фраз не уместен, когда речь идет о высококалорийной жратве.
- Тушенку. Три ящика. Тварь ушастая сказал: по ящику за рыло…
- А. Ну-ну. Ищи. А чего? Вдруг… чудеса случаются, мало ли… - хмыкнул комсостав, сорвал травинку и воткнул в кариес нижних резцов.
Старлей тут же сообразил, что старается напрасно.
- Тушенку куда дел, гад?!
- Время не вышло, а ты борзеешь… Нэ кажи гоп… Рано, воин, рано…
- В самый раз. Тушенка где?!
- Поделишься?
- А то. Готовься: и пивка ты у меня попьешь, и отлив почистишь! - Старлей скорчил зверскую рожу, напряг желваки.
- Поделишься? - Комсостава было не пронять.
Старлей нехотя кивнул:
- Ага, бля, куда ж без тебя, халявщик.
- Чья бы рычала… Я ж водочкой угощу, повышение у тебя все-таки. Сколько можно это саке пить, а? Мне закупщики городские подогнали, спасибо вертолетчикам. Бартер - тонна омедненных гвоздей на ящик бухла. Мотай на ус, пригодится. Мне когда предыдущий комсостав - он потом умным оказался, на тушенку поменяли, - он мне должность сдавал и все подробно раскинул, куда и как армейская система действует. Живи сам, а другие потом поживут. В свое время. Ротация кадров - великое изобретение… э-э… людского разума…
Двинули к блокпосту.
У КПП на требование выделить сигарету, а лучше две Старлей оскалился, как сорвавшаяся с троса саабаачкаа, и послал вымогателей на. Вымогатели, открыв рты, на секунду замешкались, после чего исчезли в караулке и больше не маячили.
- Накатим?
- Закусим?
- Значит, и накатим, и закусим!
За дверями склада противогазов коптила лампада - нитка, подсолнечное масло, консервная банка, на алой этикетке желтые буквы: "Килька в томате". Источник света установили на ящике, накрытом куском полиэтилена. Замусоленные карты слоились и липли к пальцам, не желая раскрывать секрет своего достоинства - король или валет?
А может, дама?
Играли в преф на сигареты. Конечно, с третьим "болваном" не по кайфу, но все-таки.
- Ты к Федору из второго взвода присмотрись и к Азамату. Джон, этот боров натовский, доверия не внушает. Вот помяни мое слово, паря, скоро проявятся они, умники херовы!.. - Комсостава скрипнул щетиной подбородка. - Шесть пик. Ты мне тогда баночку тушенки выдели, а? За наводку?
- Умники, да уж. То есть тушканчеги? Вист. - Старлей принципиально игнорировал продовольственные намеки.
- А какая, на, разница? Лишь бы твари ушастые тушенку в обмен давали. Да побольше. Жрать-то хочется!
Старлей кивнул: и то верно, никакой и хочется. Завтра он проснется похмельный, и все будут называть его комсоставом. За глаза. А в лицо - орать: "Так точно!" Но это завтра. А сейчас пора баиньки.