* * *
- Ты похожа на мадонну с младенцем… - произнес в сторону Кати Гриша, снимая с головы вертящегося ужом Веньку и легко бросая его на мягкую подушку дивана, отчего мальчишка радостно взвизгнул и тут же, пытаясь опередить братца, подскочил пружинкой и снова полез, пыхтя и сопя от старания, на Гришино плечо.
- Сам ты мадонна! - повернулась к нему Катя, улыбнувшись. Половина ее лица была скрыта большим капюшоном Лениного махрового халата, Тонечкина белокурая головка трогательно лежала на плече. - Лучше бы ребят спать пораньше уложил…Видишь, мы приболели немножко…Да, Тонечка?
- Неть… - капризно махнула рукой Тонечка в сторону дивана и снова скривила пухлые губки, грозясь заплакать.
- Ну-ну… Все-все… - покачивая из стороны в сторону ребенка, пошла Катя привычным уже за этот вечер маршрутом - от окна к двери, от двери к окну…
- Так, Сенька, тащи книжку! Сказку на ночь читать будем! - скомандовал Гриша, стаскивая с себя хохочущего мальчишку.
- Нет, лучше мультик в телевизоре! - хором прокричали близнецы. - Не хотим книжку…
- Нет, братцы. Сегодня будет книжка. Сеструха ваша приболеть немножко решила, ей в телевизор вредно глазки выпучивать. Видите, какие они у нее красные? Так что выбора нет, ребята. Женщины - они же всю жизнь так примерно и определяют вкусовые пристрастия…
- Ну-ну! Чему ты их учишь-то, Гриш? Разговорился… - сердито повернулась к нему Катя. - Иди лучше дверь открой! Слышишь, звонит кто-то? Еще и гостей нам сейчас не хватало…
Гриша, оторвав от себя близнецов и прижав их подушками к дивану, быстро вышел из комнаты в прихожую и вскоре вернулся, снова сел на прежнее свое место, озадачено и долго смотрел на Катю, потом заговорил таинственным шепотом:
- Слышь, Катерина… Я не понял… Ты знаешь, кто там пришел-то?
- Кто? - напуганная его загадочностью, тоже шепотом выдохнула Катя.
- Сосед наш…
- Какой сосед?
- Да тот самый! Помнишь, я тебе о нем говорил? Мы еще хотели его с Леной познакомить…
- Иди ты! А каким ветром его к нам вдруг занесло?
- Не знаю…
- А Ленка? Ему ведь Ленка дверь открыла, да?
- Ну да… Я вышел в прихожую, а они стоят в дверях и меня даже не заметили…Застыли, как два изваяния, и молчат… Да, он еще какой-то сухой букетик в руках держит, как идиот…
- Какой букетик?!
- Да я и сам не понял! Какие-то сухие цветочки в кулаке зажал и стоит, как памятник, а в другой руке у него мешочек такой тряпочный…
- Что за бред… - пожала плечами Катя. - Цветочки-мешочки какие-то… А Ленка?
- Да говорю же тебе - тоже застыла и стоит молча, и не моргнет даже! И меня не заметила!
- Так. На, возьми-ка Тонечку! Я пройду посмотрю…
- Нет! Не надо, Катерина, не ходи! Подожди. Чует мое сердце - не надо нам пока туда ходить…Пусть они там себе постоят, сколько им надо. А мы тут посидим тихо… Как мышки…Тс-с-с-с… - Прижав палец к губам, он повернулся к притихшим близнецам, шепотом спросил: - Ну? Где наша книжка про Мумий-Тролля? Мы ж не дочитали даже, как он там запруду строил…
- Мама! Мама де? Де мама? - вдруг громко захныкала Тонечка, подняв головку от Катиного плеча и показывая пальчиком на дверь комнаты. - Мама-а-а-а….
Дверь в комнату тут же распахнулась, и на пороге вслед за вбежавшей Леной нарисовался растерянно-счастливый, улыбающийся Марк.
- Привет, братва… Давайте знакомиться, раз такое дело… О, парень, я тебя знаю! Как тебя зовут? Григорий? Точно, Григорий… Гришка, значит… А вас, юная леди?
- А я Катя. А это мои племянники - Сенька с Венькой. А это наша Тонечка…
- Понятно… А кто из вас болеет? Кому я траву нес? Судя по всему, Тонечке…
Подойдя к ребенку, он присел, заглянул с заботой в детские глазки.
- Ну что с тобой, малыш?
Видно, услышала что-то в этой его заботливой интонации Тонечка, поняла с ходу, так, как это умеют делать малые дети - их ведь никаким притворством не обманешь… И тут же протянула к нему ручки, улыбнулась доверчиво, словно разрешая ему принять себя в свое радостно-дрожащее облако любви. Взяв осторожно, как величайшую драгоценность, девочку на руки, Марк потрогал ее лобик, озабоченно повернулся к Лене:
- Горячий же… А врача вызывали? А температуру мерили?
- У нас градусника нет. Близнецы куда-то запрятали… - развела руками Лена.
- Так. Григорий, быстро в аптеку! За градусником! Лена, завари траву - у нее дыхание сиплое. И водички ей надо дать попить - ей надо пить больше…
Катя, широко открыв глаза и забыв закрыть рот, с удивлением смотрела на этого большого бородатого мужика, на вмиг преобразившуюся, засиявшую глазами сестру, на моментально освоившихся в новых жизненных обстоятельствах близнецов, уже вовсю пытающихся повиснуть на ногах Марка - Сенька на левой, Венька на правой - знакомая глазу пирамидка…
- Гриш, я с тобой в аптеку! Подожди, я быстро! - крикнула она в прихожую и, схватив джинсы и майку, кинулась в ванную переодеваться. Уже спускаясь с Гришей по лестнице, она обернулась к нему с улыбкой и торопливо проговорила:
- Ну, и что ты по этому поводу думаешь? Каким таким ангельским ветром его к нам занесло, а? Еще один командир на нашу с Ленкой голову…
* * *
Ада стояла на цыпочках перед дверью, изо всех сил напрягая слух и сердясь. Господи, ну что за наказание этот мужичок… Так она и не может понять его до конца. И что такого особенного может наговорить ему его мама? Чего он нервничает так? И не слышно ничего толком, одни обрывочные истерические восклицания…
- Да не может быть, мамочка! Не говори ерунды! Кому она нужна? Ты, как всегда, все преувеличиваешь…Ну, да… Я полтора месяца у них не был… Ну и что? У меня своя личная жизнь, у меня прекрасные отношения… Что? Да говорю же тебе, такого просто не может быть! Что значит, сама видела? Ну, это, наверное, родственник какой-нибудь из их сибирской тьмутаракани в командировку приехал…Что-о-о?! Ты что, сериалов своих насмотрелась, мамочка?! Я же говорю тебе, такого не может быть…
Ада грациозно отскочила от двери, насколько это позволила ей знойная полнота, на цыпочках убежала на кухню. Подняв глаза на вошедшего задумчивого Толика, участливо спросила:
- Что, у твоей мамочки какие-то неприятности? Ты так кричал…
- Да нет…Нет у нее никаких неприятностей! Просто отчитала меня, что я в бывшей семье давно не был… Она же не может понять, как мне трудно…
- Зато я тебя очень понимаю, Толик! Что ж делать - раз надо, значит, надо. Это крест твой на всю жизнь, дорогой… И мы понесем его вместе! Я не оставлю тебя, я всегда буду помогать тебе в этом! Помни - я с тобой, я всегда с тобой, я твой друг…
Толик взглянул на нее странно, будто даже испуганно, и ничего не ответил. Сидел, задумавшись глубоко, отрешенно глядя в угол и подрагивая нервно коленкой. Потом подскочил вдруг, как ужаленный, и ринулся со всех ног в прихожую.
- Куда ты? - удивленно прокричала ему вслед Ада. - Сейчас ужин готов будет…
В ответ она услышала только хлопок закрывшейся с размаху двери да звонок растревоженного колокольчика, висящего на притолоке, призванного по всем законам фэн-шуй неусыпно, ночью и днем, сторожить ее, Адино, супружеское хлипкое счастье. Чего это с ним? Сорвался, убежал вдруг… Странный, странный все-таки мужчина. Так она старается, так ему подыгрывает, из кожи вон лезет… А ведь она ему, между прочим, и не навязывалась. Он сам себя предложил ей тогда… И чего теперь бежать сломя голову в бывшую семью, и зачем вообще надо было уходить оттуда так поспешно? Они и знакомы-то были всего ничего… Он ее тогда очень, очень удивил, когда объявил вдруг, что уходит из семьи и будет жить с ней, она даже к этому и стараний-то никаких не прикладывала. Решила, что это судьба о ней так своеобразно позаботилась - подкинула прямо на порог готовенького мужа - даже и с опытом, так сказать, семейной жизни…
Толик шел очень быстро, изо всех сил стараясь не торопиться, но все равно почему-то переходил на полушаг - полубег. Противная липкая струйка пота текла по спине, по лбу, и на висках уже образовалась неприятная испарина, но он все убыстрял и убыстрял шаг… Вечно мать его с толку сбивает. Позвонит, наговорит черт-те-чего… Мужика, главное, у Ленки какого-то углядела. Да откуда? Чего народ смешить… Мимо нее можно шесть раз пройти и не заметить, как мимо серой стены. Ни яркости в ней нет женской, ни кокетства, ни загадочности, - пустое и блеклое место. И на лице всегда - будто серая тень виноватости за свою эту никчемность-некрасивость. Так что зря он так бежит. Сейчас опять, наверное, расплачется, будет смотреть исподлобья грустными коровьими глазами да волосы за уши прятать…Только и умеет страдать, прямо хлебом не корми. Конечно, только это и умеет… Надоела уже со своими страданиями…
Решительно открыв дверь подъезда, он по-мальчишески быстро, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на четвертый этаж, нетерпеливо нажал на кнопку звонка, прислушался. За дверью заливисто хохотали близнецы, что-то шумело, стучало и переворачивалось, повизгивала счастливо Тонечка…
Дверь ему открыла Лена. Ну да, это была его жена, Лена… Точно она. И вроде как и не она вовсе… Другое, совсем другое лицо…
- Привет, Толик! Заходи быстрее… Проходи сразу на кухню - у меня там сейчас молоко убежит… - скороговоркой выпалила она, моментально от него отвернувшись и взмахнув перед лицом волосами. Он медленно прошел за ней, с опаской оглянувшись на закрытую дверь, ведущую в комнату, за которой и происходила вся эта детская возня с криками и повизгиванием.
- С кем это они там резвятся? С Катериной, что ли? - осторожно спросил Толик.
- Нет, не с Катериной… - повернулась к нему от плиты Лена.