"Сия секунда" растянулась на добрых полминуты, пока эта достойная женщина пыталась искоса разглядеть, что же там такое плавает в драгоценном кофейнике. Я ущипнула себя за запястье, чтобы сдержать неуместную улыбку. Право же, в малой гостиной - и около неё, за прикрытыми дверьми - собрался, наверное, весь дом. Даже миссис Баттон, которой по статусу и по возрасту не полагалось прислуживать гостям во время скромного чаепития, не удержалась и заглянула. Выходя из гостиной, она шикнула на вездесущих горничных и бросила вскользь дворецкому что-то язвительное насчёт "многих лет", когда уже спина не гнётся, и узких замочных скважин.
"Интересно, - промелькнула забавная мысль, - а шеф-повар с поварятами тоже подсматривает? Хотя ему это, возможно, было бы и полезно - с точки зрения мастерства".
Впрочем, не только слуги, но и мы сами наверняка выглядели презабавно: леди в модных платьях сидят столь тесным кружком, что вышивки на юбках цепляются, и созерцают небольшой пузатый кофейник. Добавить ещё таинственные завывания ветра - и будет точь-в-точь сеанс прорицания у какого-нибудь знаменитого медиума вроде Белой Головы. Только вот разглядывали мы сквозь полупрозрачные округлые бока не собственное будущее, а всего лишь хитрым образом связанный чай с бутоном лотоса внутри. В горячей воде он постепенно распускался и словно бы оживал на глазах…
Забавно, что сами чжанцы так чай не пили - это было развлечение, изобретённое специально для гостей из других стран, на продажу. Весьма удачная выдумка, надо признать. По крайней мере, увлеклась ею не только леди Абигейл, которая трепетно любила всё розовое и ароматное, или экзальтированная леди Вайтберри, но и благоразумная, рассудительная леди Клэймор. Леди Стормхорн и леди Эрлтон сперва снисходительно посматривали на оживление в гостиной с высоты своих лет, но затем также уступили любопытству. Не присутствовали при сем знаменательном событии только Дагвортские близнецы - они отлучились, чтобы что-то там уладить с сюрпризом, который обещала нам леди Абигейл.
"Что за званый вечер без светских развлечений?" - пошутила она в письме.
Действительно - званым вечером нынешнее дружеское чаепитие можно было назвать разве что из-за времени суток… и потому что всех нас, собственно, позвали.
С прозрачной вазой же возникла заминка. Миссис Баттон вернулась и шепнула леди Абигейл, что искомый сосуд куда-то переставили и пока что ищут, но зато "то самое уже готово". Услышав это, герцогиня расцвела, почти как пресловутый лотос в кофейнике, и подхватила со стола позабытый веер:
- Я где-то слышала, что одни прекрасные вещи должны сменять другие, чтобы не охладели чувства, - начала она с фразы, явно продуманной заранее. - Так почему бы нам не оставить пока этот чудесный чай… действительно удивительный, ах, леди Виржиния, это, право, такое изысканное удовольствие! Словом, почему бы нам пока не оставить его и не взглянуть на кое-что в северной гостиной. Вам понравится, уверяю!
- Да, особенно леди Клэймор и леди Виржинии, - рассмеялась Эмбер, слегка откинув голову. - Мы помним ваше письмо.
- И не на шутку заинтригованы, - с улыбкой закончила за неё Глэдис.
- К тому же чай, кажется, остыл, - едва слышно проворчала леди Эрлтон, когда все мы зашуршали юбками, поднимаясь.
Изнутри особняк Дагвортов казался чуть больше, чем снаружи. По крайней мере, Эмбер и Глэдис успели трижды обменяться догадками, пока мы шли к северной гостиной. Полагаю, шелестящая стайка любопытных леди производила немалый шум, потому что о нашем приближении в гостиной узнали заранее. Полилась из-за полуприкрытых дверей нежная музыка, две флейты и скрипка - видимо, то были обещанные музыканты. Даниэль выглянул в зал и церемонно распахнул перед матерью двери, а затем протянул ей руку и ввёл в гостиную, точно королеву перед балом.
Музыка стала громче.
Ещё несколько секунд я терялась в догадках, а затем все мысли выскочили из головы, и появилась странная лёгкость, как перед обмороком.
На меня вновь смотрел Сэран, но теперь с картины.
В ушах зазвучал голос Джулии Дюмон - ясно, как наяву.
Черты его тонки и немного женственны. На правой руке у юноши несколько колец с синими камнями. На коленях у него раскрытая книга. Под левой ногой дремлет белая змея, и хвост её обвивается вокруг щиколотки, тело скрыто под пятою, а голова покоится на стопе. Над правым плечом у юноши цветут белые розы, и лепестки осыпаются на плащ. Когда вы смотрите на картину, появляется неясное ощущение, что юноша глядит куда-то поверх вашей головы. На что-то у вас за спиной. Или на кого-то.
Да, да, всё как тогда - и в художественной галерее, где я впервые увидела эту работу Нингена, и потом, во сне… Вот только змея у Сэрана под ногой была варварски замазана чем-то чёрным, кажется, углём, и чёрными стали лепестки одной из роз.
Я успела заметить краем глаза, как хмурится леди Клэймор, вглядываясь в изображение сквозь лорнет. А потом шею у меня обожгло чужим дыханием, эфемерным и солоновато-морским, и послышался тишайший шёпот:
- Теперь ты видишь, Виржиния.
О, да, я видела - и осознавала, что даже у Сэрана, рождённого из грёз умирающего художника, есть уязвимое место.
- Святые Небеса, какой кошмар! - выдохнула Глэдис хрипло. Придушенные интонации в её голосе выдавали нарождающуюся истерику.
Леди Абигейл резко расправила веер и принялась энергично обмахиваться; щёки наливались нездоровым румянцем.
- Неужели так плохо, дорогая? - воскликнула она, от расстройства допуская фамильярность, которую считала дозволительной лишь наедине или в узком кругу. - Я подозревала, что ни один ценитель не расстанется добровольно с хорошей картиной!
Глэдис сдвинула брови. Прозрачно-светлые глаза неуловимо потемнели, черты лица стали казаться строже и старше одновременно. Она сделала резкий жест лорнетом в сторону музыкантов, приказывая им замолчать, и ответила, явно стараясь смягчить жёсткую, сердитую манеру:
- Нет, что вы. "Человек судьбы" - удивительная картина, один из недооценённых шедевров Нингена. До меня доходили слухи, что граф де Ларнак оказался в затруднительном положении и продал несколько полотен из своей коллекции, и то, что "Человек судьбы" попал к вам - воистину подарок Небес. Но, во имя святого Игнатия, который покровительствует не только Бромли, но и искусствам, скажите: кто сотворил с этой картиной такое… такое… кощунство? - спросила Глэдис, стиснув злополучный лорнет столь сильно, что он едва не погнулся.
- Кощунство? - растерянным эхом откликнулась Абигейл. - Но я не понимаю…
- Так вот же! - не выдержала я, слишком торопливо для леди подбежала к картине и указала веером на замазанную чёрным змею. - И вот! - Веер поднялся к розе. - Сначала мне показалось, что там уголь, но теперь я вижу - это вакса.
Глэдис легко проскользнула скользнула ко мне по начищенному паркету и склонилась к картине, глядя через лорнет.
- Скорее, ваксовая паста, если судить по запаху, - произнесла она с непередаваемо брезгливой интонацией. - Та самая ужасная смесь с уксусом и серной кислотой… Я настрого запретила служанке даже в дом вносить эту отвратительную субстанцию. Мы, слава Небесам, давно знаем о лаке Эммета - от него хотя бы не портятся модные ботинки.
- Серная кислота, - повторила я, ощущая странное покалывание у сердца. Нестерпимо хотелось прикоснуться к змее на картине, отследить извивы гибкого тела… будто бы это могло вернуть ей прежний вид! - Тогда, боюсь, картина непоправимо испорчена.
- Ещё посмотрим! - вскинулась Глэдис боевито, снова окинула "Человека судьбы" взглядом и обратилась ко мне: - Леди Виржиния, если не ошибаюсь, непревзойдённая мисс Дюмон теперь стала миссис Уэст?
Я вспомнила смелую рыжую женщину с чуткими руками, влюблённую в искусство, и несколько воспрянула духом:
- О, да. Полагаю, нужно послать за ней сегодня же. Она творит чудеса.
- Верно. И к "Человеку судьбы" у миссис Уэст особое отношение, вам ли не знать, - с энтузиазмом подхватила Глэдис и посмотрела на Абигейл немного виновато: - Право, неловко спрашивать, но есть ли у вас доверенный мальчик, который смог бы сегодня же… нет, сейчас же отнести письмо миссис Уэст? Она лучший реставратор Бромли, а то и всей Аксонии, я готова поручиться за неё!
- Да, дорогая, конечно, у меня есть посыльный! - прочувствованно ответила леди Абигейл и крепко стиснула розовый веер. Затем повернулась к экономке, почтительно застывшей у дверей: - Миссис Баттон, подготовьте письменные принадлежности, я сейчас лично напишу просьбу миссис Уэст. Право же, как неловко!
- Позвольте мне, - вмешалась я. - Уэсты часто бывают в "Старом гнезде". Можно даже сказать, что нас связывают дружеские отношения. И я помню адрес наизусть, - добавила я зачем-то, и прозвучало это хвастовством.
К счастью, никто не обратил на мою бестактность внимания - все были поглощены картиной. Леди Эрлтон и леди Стормхорн вспомнили давний случай, который произошёл ещё до моего рождения, когда ревнивая служанка, влюблённая в некоего графа Т., прожгла красивое платье его сестры, удостоенное неосторожного комплимента за обедом. Я же, пользуясь небольшой паузой, жестом отозвала в сторону Даниэля и тихо спросила его, как давно появилось пятно на картине.
- Накануне ничего не было, - задумчиво покачал головой Даниэль. - Но лучше уточнить у Кристиана. Вчера он осматривал гостиную и решал, где поставить музыкантов. Сегодня же тут постоянно был либо я, либо Кристиан… Или Уотс, это наш дворецкий. Это помимо прислуги. Никто не оставался наедине с картиной, а значит, не мог испортить.
- Может, ночью? - предположила я. - Ночью ведь картину никто не сторожил.