Глава 20. Пиенагалис. Возле Аникщяя
Большая черная сумка на молнии весила, должно быть, килограмм тридцать, если не больше. Еще в Аникщяе Рената удивилась, как тяжело было Витасу ее нести от автобуса до машины и как качнулся ее маленький "фиат", когда Витас почти уронил ее в багажник.
Пока ехали, Рената перебрала в голове все возможные подарки, способные столько весить, но никакой вразумительной подсказки от своего воображения не получила. Самым тяжелым подарком в ее мыслях могла быть только какая-нибудь китайская ваза, но, с другой стороны, вазы ведь делают из фарфора, а фарфор легкий. То есть ваза вполне могла быть большой, но такой тяжелой? Это вряд ли. Кухонная техника? Комбайн с электрической мясорубкой? Тоже не мог быть таким тяжелым, да и не был Витас настолько сельским парнем, чтобы дарить своей возлюбленной на Рождество кухонные принадлежности!
Любопытство ускоряло ритм сердца, и Рената на ходу посматривала на Витаса, ожидая, что он все-таки раскроет тайну подарка до того, как откроет замок-молнию на сумке.
Но Витас только улыбался хитро и молчал, посматривая на заснеженное полотно земли по обе стороны дороги и на взявший в тиски эту дорогу зимний лес.
На замерзшей гравийке Рената сбавила скорость, и машина плавно закачалась.
Снова, как кораблик к пристани, медленно уткнулся красный "фиат" передними колесами в конец колеи, остановившись под боковой деревянной стеной амбара.
Тропинка вела прямо от машины к порогу дома. Протоптанная не из-за машины, конечно, а потому, что по этой тропинке ходил каждый день по несколько раз Йонас к Барсасу или в абмар, или в погреб, что находился за амбаром.
Доски порога жалобно скрипнули, когда Витас опустил на них тяжелую сумку. Вдвоем занесли они сумку на половину Ренаты.
– Таких тяжелых подарков я никогда в жизни не получала! – призналась Рената, посмотрев на ладонь левой руки с красной вдавленной полосой от ручки сумки. – Это что, стройматериалы?
– Нет, кое-что пооригинальнее! Но если тебе не понравится, то подарим твоему деду! Ему точно подойдет! Хотя я для него бутылку "Жальгириса" привез… В общем, выбирай, что хочешь? Кота в мешке или бутылку "Жальгириса"?
– Кота в мешке, – Рената развела руками.
– Тогда получай! – Он наклонился, бжикнул молнией замка, раскрывая сумку, оттянул ее края, чтобы Рената могла заглянуть внутрь.
– Что это? – удивилась девушка, разглядывая странный прибор военно-зеленого цвета, размером со швейную машинку.
– Это "черный ящик", – пояснил наконец Витас. – Для самолетов.
Лицо Ренаты выразило недоумение. Она посмотрела в глаза Витасу странным, разочарованным взглядом.
– Откуда он у тебя? – спросила после паузы.
– В девяностом отцу на радиозаводе вместо зарплаты за год семь штук дали, обещали потом обратно выкупить, но Союз развалился и они остались у нас… Я думал, тебе будет интересно! Он ведь новенький!
Рената вдруг рассмеялась, не сводя глаз с Витаса. Сначала тихо, потом громче.
– Ты чего? – Витас, казалось, обиделся.
– У меня нет самолета, – сквозь смех выкрикнула она. – И у деда тоже нет!
В комнате, заполненной звонким смехом Ренаты, Витас вдруг почувствовал себя дураком, полным дураком.
Открылась дверь из коридора и в проеме появилось удивленное лицо деда Йонаса.
– Что это тут у вас? – спросил он. – Так смеетесь, будто телевизор смотрите!
– Это она смеется, а не я! – принялся оправдываться Витас. – Здравствуйте, с Рождеством!
И тут же суетливо парень полез в открытую сумку и вытащил картонную коробку с бальзамом "Жальгирис". Подошел с ней к старику, вручил.
– О-о! – закивал дед Йонас, тоже улыбаясь приветливо и радостно. – Хорошая вещь! Жаль только, что мне его только каплями принимать можно! Но ничего, буду себе в чай капать! Так надолго хватит!
Рената наконец успокоилась, но тень только что звучавшего смеха на ее лице осталась.
– Так это он тебя рассмешил? – обратил на нее свой взгляд дед Йонас.
– Ага, подарком! – прыснула она. – Посмотри, может, лучше его тебе отдать? – она кивнула на стоящую на полу сумку.
Йонас подошел, наклонился над открытой сумкой.
– Что-то военное? – спросил и обернулся к Витасу.
– Ну почти, – неохотно стал объяснять Витас. – "Черный ящик" для самолетов, мой отец их на Каунасском радиозаводе в советское время делал. Но его ведь можно по-разному использовать! В нем магнитофон очень качественный, теперь таких не делают! И аккумулятор мощнейший!
– Это он мне на Рождество подарил, – произнесла Рената и снова хихикнула.
– Оригинально, – закивал дед Йонас. – Это, что ли, тот завод, что "Шилялисы" выпускал?
– Да, и телевизоры, и радиоприемники!
– Странные все-таки люди в Каунасе живут, – проговорил словно сам себе Йонас, не посмотрев на Витаса. – Что-то у них в голове по-другому устроено!
– Ничего не по-другому! – упрямо заявил Витас.
– Ладно, – Йонас махнул рукой, словно предложил к своим собственным словам серьезно не относиться. – Пойдем ко мне, я вам "Жальгириса" в чай накапаю. И себе тоже! – предложил он.
Когда перешли на дедову половину дома, Рената стала серьезной, как камень. Словно вся веселость на ее половине осталась, вместе с открытой сумкой, в которой остался лежать необычный рождественский подарок.
Витас и старик уселись за круглый столик. А внучка Йонаса занялась чаем.
К чаю дед попросил достать из верхнего шкафчика старинного буфета большие красные в белый горошек чашки – те самые, из которых они на Рождество чай пили.
Йонас щедро налил в чай Витасу бальзама, себе чуть-чуть, да и Ренате только пару капель.
– Вот ты скажи, ты ведь в Каунасе родился? – спросил он, глядя на Витаса.
– Ну да, – ответил тот.
– А знаешь, как раньше говорили: "В Вильнюсе добрые люди живут, а в Каунасе – злые"?
– Слышал, – признался Витас. – Но это же в Вильнюсе говорили так, а не в Каунасе.
– Наверное, – старик закивал и пригубил чаю. – А почему у вас так чертей любят?
– Почему любят? – не понял Витас.
– Ну, единственный музей чертей на всю Литву почему-то в Каунасе, а единственный музей ангелов на всю Литву почему-то у нас, в Аникщяе? – хитро проговорил Йонас и перевел взгляд на Ренату, словно она и была одним из ангелов.
Витас пожал плечами.
– Это, наверное, коммунисты в советское время Музей чертей основали специально, чтобы люди про Каунас плохо думали, – предположил Витас и посмотрел виновато в глаза Йонасу. Парень был явно смущен и не понимал, к чему старик клонит.
– Ну ты загнул, – Йонас усмехнулся. – Коммунисты чертей придумали?! Надо же такое сказать?! Черти на несколько тысяч лет древнее коммунистов! А литовские черти древнее других чертей!
– Тогда не знаю, – признался Витас. – Я чертями не интересовался и в церковь не хожу… Кстати, мой папа на радиозаводе в церкви работал, – вспомнил он, и глаза его загорелись. – Там у них самый секретный цех в недостроенном костеле был, поэтому и радиозавод называли "Святым радиозаводом".
– Во как! – искренне удивился дед Йонас. – Интересно! Может, и зря я никогда в жизни в Каунас не ездил?
– Может, и зря, у нас красиво! – убедительно закивал Витас.
А Рената с усмешкой на губах только и переводила взгляд то с деда на Витаса, то с Витаса на деда, слушая их разговор и пытаясь угадать, к чему Йонас клонит. Сначала было испугалась, что дедушка хочет как-то унизить или обидеть Витаса, но быстро поняла, что мысли Йонаса в другом направлении работают. Да и в чувстве юмора старику никто отказать не смог бы, так что оставалось Ренате только слушать, куда и к чему приведет разговор двух мужчин за дважды крепким чаем.
– У нас тоже красиво, – закивал дед и снова перевел взгляд на внучку. – А ты ему наши красоты показывала? К Пунтукасу возила? На Маяк Счастья?
– Не было времени, – призналась Рената. – Он же всегда, – бросила взгляд на Витаса, – только на денек приезжает!
– Ну, это ваше дело, как вы своим временем распоряжаетесь! – Старик махнул рукой и повернулся лицом к окну.
– Деда, а может, заберешь к себе этот военный подарок? – предложила вдруг Рената.
– Нет, пускай пока у тебя побудет! Я тут ни с кем не разговариваю, только молчу и думаю. А мое молчание и мысли он не запишет!
– Ну тогда можно в амбар отнести! Он у вас большой! – недовольным голосом предложил Витас.
– В амбар не надо, – твердо сказал Йонас. – Там и так столько всего лежит! Как ни зайду, обязательно обо что-то споткнусь!
Витас посмотрел на деда напряженно.
– А вы не будете против, если я к Ренате перееду? – выпалил на одном выдохе.
Дед растерялся.
– Знаешь, – сказал после паузы, глядя Витасу в глаза. – Вы – взрослые люди. Нравится вам быть вместе – будьте вместе! Если Рената тебя позовет сюда, переезжай!..
Он еще раз посмотрел на Ренату, вдруг ставшую серьезной и немного озабоченной.
– …а если не позовет, то сам понимаешь, – закончил дед. – А если переедешь, то и мне будет с кем про "черные ящики" и про Каунас поговорить! Женщинам такие темы не интересны!
– Ты что, с ума сошел? – шепотом набросилась на Витаса Рената, когда вернулись они на ее половину дома. – Может, сначала надо у меня спрашивать разрешения?
Витас опустил голову и молчал, как пьяница под укорами жены.
– Или у вас там в Каунасе действительно все чокнутые? – продолжала возбужденно шептать Рената. – Ты же не к деду переезжать собрался?!