* * *
Потом они не раз еще проливали слезы умиления. В конце концов, для этого нужно было немного, например, посмотреть передачи первого канала израильского телевидения до самого конца. В двенадцать часов ночи передачи заканчивались, и по телевизору исполнялся израильский государственный гимн "Ха-тиква". На экране в это время под торжественно льющуюся музыку трепетали на ветру три бело-голубых флага, средний повыше, и два по краям пониже. Когда раздавались последние звуки гимна, музыка усиливалась, поднималась вверх, и вдруг, как бы повинуясь ей также резко и гордо взмывали вверх флаги и оставались так до самого конца. И они смотрели на это каждую ночь, и каждую ночь плакали от счастья и от гордости за свою страну и свой народ.
Но это было потом, когда они уже более или менее обжились и купили телевизор. А пока они еще в самолете начали понимать, что явились в этот новый для них мир совершенно неподготовленными. Взять хотя бы то, что они продолжили свой полет в самом настоящем Боинге. И там внутри самолета была лестница, ведущая, только подумать, на второй этаж, где был самый настоящий бар. Как будто бы они могли набраться смелости подойти к этому бару и заказать что-нибудь. А двери гармошкой без всяких ручек в туалете? Черт его знает, как их открывают и закрывают, еще не выйдешь оттуда, лучше уже потерпеть. А краны в тех же туалетах? Они тоже не открываются и не закрываются ничем, нужно, оказывается, просто поднести к ним руки, а потом их убрать. И все, вода будет течь на руки, пока они там, и сразу же перестанет, когда их там нет. Но ведь об этом надо было догадаться. Хорошо еще, что с ними был неунывающий Саша, начисто лишенный всяких комплексов, а то они так бы и просидели все время полета, не сходя с места, и не решаясь ни о чем спросить.
Но это было только начало. В аэропорту имени Бен-Гуриона в зале, где они дожидались, пока им выдадут документы и отправят дальше, на столах лежали горы нарезанных на ломтики апельсин. А они до сих пор видели апельсины только несколько раз в году, и всего по несколько штук, с трудом раздобытые по большому блату. А потом им еще выдали удостоверение новых иммигрантов и деньги, целое состояние, девятьсот шекелей на двоих. Вернее, это они так подумали, что это очень много, ведь средняя зарплата советского человека была сто двадцать рублей. Но оказалось, что девятьсот шекелей это примерно как девяносто рублей, и дали их только на первые несколько дней, а остальное они должны были получить там, куда поедут жить. Им дали телефон, чтобы они связались с родственниками в Израиле, и они позвонили дочке Семена Борисовича и Берты Соломоновны. Та, уже ждала их звонка и даже очень им обрадовалась. Оказалось, что она уже сняла им квартиру, вернее, договорилась с хозяевами сразу двух квартир, чтобы они могли выбрать. Квартиры были одна двухкомнатная, а другая чуть подороже, трехкомнатная.
- Это очень хорошо, что есть две квартиры, - обрадовано сказала Рита по телефону. - Мы возьмем обе. Видите ли, с нами приехали друзья, Белла и Саша с сыном, я не знаю, рассказывали ли вам ваши родители о них…
- Рассказывали, рассказывали, - радостно закричала ее собеседница, - Это же просто замечательно, что они тоже едут сюда. Как хорошо, что я нашла две квартиры. Так вы едьте все ко мне, а потом я вас поведу и покажу квартиры. Записывайте адрес.
Записав адрес и положив трубку, они с недоумением уставились на бумажку. Слова Хайфа, там не было вообще. Названием города выступала какая-то загадочная Кирьят-Ата.
- Интересно, - задумчиво сказал Саша, - что такое Кирьят-Ата и куда мы едем?
- Ладно, потом разберемся, - рассудительно ответила ему жена, - сейчас поедем туда, а потом видно будет. Может, это какой-то пригород Хайфы.
И они поехали, на такси, которое им опять-таки предоставили бесплатно, и которое представляло собой огромный и невиданный ими раннее автомобиль рассчитанный на девять человек. Впереди рядом с водителем были места для двоих, туда сели Рита и Юра, а сзади были еще два сидения, среднее и заднее, так что кроме Певзнеров, там уселось еще одно семейство, направляющееся в не менее загадочный Кирьят-Хаим.
Сам аэропорт они не видели, их вывели из таможни прямо к такси. Но при выезде из аэропорта они сразу увидели то, что отличало его от любого аэропорта в их стране. На высоком постаменте стояла огромная ярко красная банка кока-колы.
- Ха, видали? Они здесь кока-колу рекламируют. Чтобы, значит, покупали. Зажрались, - беззлобно прокомментировал Саша, и все его поняли. Там, где они жили, кока-колы не было, о ней только знали по книгам и видели в кино.
Потом они все жадно прильнули к окнам, стремясь поскорей увидеть этот совсем новый для них капиталистический мир. И действительно, скоро им в глаза бросились огромные красивые здания, с роскошными вывесками на английском языке.
"PHILIPS"! - обрадовано закричали они, увидев единственное знакомое слово. "MICROSOFT", "XEROX", "IBM", наперебой читали они названия знаменитых фирм, о которых знали только понаслышке.
- Черт, а это что? - попробовал прочитать на одном из зданий название на иврите Саша, - בנק" " какой-то, интересно как он читается банак, что ли?
- Или бенек? - попробовал прочитать по-другому Юра, и несколько секунд они наперебой выкрикивали варианты этого слова. Но тут шоссе слегка повернуло, и они увидели на другой стороне здания надпись по-английски "BANK" и начали дружно хохотать.
- Попробуй понять, что это такое, если там гласных нет, - смущенно стал оправдываться Саша. - Ох, мы с вами тут еще натерпимся от этого языка, - пророчески добавил он, и они, глядя на значки, больше напоминающие иероглифы, чем буквы, только вздохнули.
Кирьят-Ата оказался небольшим городком недалеко от Хайфы. Как объяснила им Марианна, это был город-спальня, то есть, люди в нем жили, но учились и работали в Хайфе, куда ездили на автобусе каждое утро и возвращались вечером назад. Городок был так себе, серенький, никаких небоскребов в нем не было, а в основном улицы были застроены скромными четырехэтажными домами, изредка попадались восьмиэтажные. Правда, несколько больших супермаркетов они все-таки увидели, а также великое множество маленьких магазинов, в витринах которых были одежда и обувь красоты неописуемой, а также самая лучшая техника, мебель, в общем, все, из-за чего у них в их родном городе уже давно бы началось смертоубийство.
Марианна встретила их очень радушно. Как они потом поняли, она всегда была полна радостной, бьющей через край энергией, а мысль о том, что в ее помощи сейчас нуждается целая группа несведущих в местной жизни людей, вообще приводила ее в восторг. Семен Борисович, Берта Соломоновна, и симпатичный мужчина, муж Марианны, уже ждали их за накрытым столом. После обеда муж Марианны повез их вещи к их дому, а они пошли пешком, так как оказалось, что это совсем недалеко. Правда, квартиры, да и сам дом разочаровали гостей. Они по наивности думали, что при капитализме все должно быть роскошным. Дом, где жила Марианна действительно был новый и красивый, и квартира у них было очень большая. Там на Украине, в своем скромном маленьком городке они не видели таких больших квартир. А вот их дом оказался скромным, похожим на обыкновенную хрущевку. Квартиры в нем тоже были небольшие, но Марианна быстро утешила их, сказав, что и сами они начинали с такой же квартиры, а вот после купили другую побольше, а потом еще больше, пока не дошли до этой. А для начала как раз очень хорошо, что, во-первых, они все вместе и рядом с ней и ее родителями, а во-вторых, в этих домах квартиры на съем недорогие, им сейчас это очень важно. Неунывающий Саша тоже признал, что это действительно сейчас для них очень существенно, а Юра и Рита только переглянулись. Они никому не говорили о наследстве, просто сказали, что у них в мошаве живет дальняя родственница.
Юрина и Ритина квартира оказалась на первом этаже. Две небольшие комнаты, правда, раздельные, кухня, сидячая ванна, туалет и лоджия. Ничего особенного, но они решили, что им подойдет, а Саша и Белла даже еще не увидев своей квартиры, тоже были согласны. В конце концов, какая разница, какую квартиру снимать, все равно ведь это временно.
- Вы нам лучше скажите, где здесь близко есть продуктовый магазин, нам нужно скупиться, у нас же ничего с собой нет, - спохватилась Белла.
- Ой, - вдруг испуганно сказала Марианна, - вы не сможете сегодня ничего купить. Все уже закрыто.
- Как это? - удивились они, - сейчас же только пять часов. У вас что все магазины так рано закрываются?
- Так ведь сегодня же пятница. В пятницу все закрывается в два часа. Я совсем забыла об этом.
- Черт, что же теперь делать? Может здесь есть какое-нибудь кафе поблизости? - озабоченно спросил Саша.
- Вы не поняли. У нас в пятницу все закрывается рано, все абсолютно.
- Так что же нам теперь делать? - теперь уже совсем растерянно переспросила Белла.
- А ничего и не делать, - невозмутимо сказала Берта Соломоновна. - Мы, между прочим, живем в этом доме напротив. Сейчас кто-нибудь из вас пойдет с нами, и я вам дам продуктов и на ужин и на завтрак.
- Спасибо, но нам только на ужин. Завтра я пораньше сбегаю в магазин и все куплю.
- Завтра ты ничего не купишь, - все так же невозмутимо отозвалась Берта Соломоновна - Здесь в субботу все закрыто, абсолютно все. Поэтому я вам дам продукты на ужин и на завтрак, а на обед я вас всех жду к нам.
- Да, да, - поддержал жену Семен Борисович. - Мы так и планировали, что один день вы обедаете у Марианны, а второй у нас. Так что все в порядке, все идет по плану.