Мулатка в небесно-голубой униформе между делом подумала, что путешествовать по Карибам с таким багажом может либо очень богатый, либо, напротив, совершенно нищий человек, укравший у кого-то авиабилет. Богачом приезжий не выглядел, но и на нищего бродягу тоже не смахивал. Да и что делать нищему в здешних краях? Здесь своих хватает, уж это-то стюардесса знала наверняка.
Посторонившись, чтобы пропустить бежавшего мимо с двумя тяжелыми чемоданами негра, странный турист с острым профессиональным интересом прищурился. Отступая, он нечаянно задел плечом стоявшую у трапа стюардессу. Плечо у него было упругое, как сильно накачанная воздухом автомобильная покрышка.
– Excuse me, – извинился он. – Thank you very much. Good-bye!
Произношение у него было чудовищное, даже хуже, чем у местных бездельников, родным языком которых был испанский. По тому, как напрягалось его лицо перед каждой новой фразой, было видно, что английский он знает скверно и вряд ли часто им пользуется. Впрочем, все эти недостатки с лихвой компенсировались короткой теплой улыбкой, сопровождавшей слова. Стюардесса почувствовала, как это неожиданное и непривычное тепло проникает в нее, растапливая ледяную броню профессиональной вежливости, и одернула себя: этого еще не хватало!
– Thank you, – сказала она с ответной улыбкой. – Good luck.
Ни к чему не обязывающее, дежурное, в общем-то, пожелание удачи снова озарило лицо странного пассажира теплой улыбкой. Предпочитая обойтись без слов, которые стоили ему слишком большого труда, иностранец коротко кивнул головой и легко зашагал по белым от морской соли доскам причала. Он ни разу не оглянулся, и стюардесса с удивлением поймала себя на том, что это ее слегка задело. До сих пор ей казалось, что она знает о мужчинах все, и все, что она знала, не вызывало у нее ни энтузиазма, ни интереса, ни тем более восторга. А тут... Тут явно было что-то новое, неизведанное, и стюардесса мысленно пообещала себе, что, как только подзаработает деньжат, непременно посетит Европу: а вдруг там много таких типов, как этот?
На берегу, прямо на белом коралловом песке, в тени королевских пальм, туристов поджидали яркие открытые джипы, похожие на детские игрушки. Джипов было три – ровным счетом столько, сколько требовалось, чтобы доставить туристов в отель. Количество и состав прибывающих были заранее известны, и администрация отеля, естественно, позаботилась о том, чтобы гости с самого начала чувствовали себя комфортно – настолько, насколько позволяла местная специфика, ради которой, собственно, они сюда и приехали.
Одинокий турист-европеец – или все-таки не европеец? – дошел до своей машины последним, но уехал, как и следовало ожидать, первым. Пока водители джипов, которые должны были отвезти в отель американцев, потея, заталкивали в тесные багажные отсеки объемистую кладь пассажиров, турист-одиночка небрежно швырнул на заднее сиденье свою полупустую спортивную сумку, сам, вопреки всем правилам и традициям, легко запрыгнул на переднее, и автомобиль лихо сорвался с места, выбросив из-под колес струи белого песка. За секунду до этого пассажир успел закурить сигарету, как-то очень хитро и ловко свернув трубочкой ладони, чтобы ветер не задул огонек дешевой пластмассовой зажигалки.
На соседнем причале компания полуголых негров разделывала подвешенную за хвост акулу. Акула была крупная, что-то около десяти футов в длину, и даже на таком расстоянии был виден ее жуткий оскал. Знойное солнце весело поблескивало на гладких акульих боках и длинных ножах, которыми орудовали негры. В полумиле от берега, ловя едва ощутимый ветерок, медленно двигались полосатые паруса прогулочных катамаранов.