Подразумевалось, что какого-то напитка они отведают обязательно, только выбор его – за гостем.
– Чай, – сказал Алтунин.
Роман Александрович попросил секретаршу приготовить им чаю.
– Вы курите?
– Курю, – кивнул Алтунин.
– Вот пепельница, пожалуйста.
– Спасибо.
– А я тоже не очень-то кофе уважаю, – признался хозяин кабинета. – Чай приятнее.
Это все было чепухой, конечно. Обычным трепом. Прелюдией к настоящему разговору.
– Я недавно по работе летал в Индию, – сказал Роман Александрович, – и привез оттуда дарджилинг.
– Я тоже уважаю этот сорт.
– Прошу меня простить, но такой дарджи-линг вы еще не пили. Тот, что продается у нас, – он не совсем настоящий.
– Смесь?
– Да. Бленд. Настоящий дарджилинг – очень дорог, и его в чистом виде почти не продают, только смешивая с другими, более дешевыми сортами. Его выращивают в одном-единственном месте в Индии, и первый сбор всегда – это всего-навсего три листика с чайного куста. А все остальное с этого же куста – уже не то. Нет, это тоже называют дарджилингом, конечно, и на пачке с чаем указывают этот сорт, но – не то.
Секретарша принесла чай. Терпкий аромат поплыл по кабинету.
– Он светлый. Видите? Как будто недозаваренный. Но это и есть настоящий дарджилинг! Иногда так замотаешься, что уже ни на что сил, кажется, нет. А чашечку свежезаваренного выпьешь… У вас так бывает?
– В общем, да, – вздохнул Дмитрий Дмитриевич.
– Много работы? – понимающе спросил хозяин кабинета.
– Да. Там – такие завалы…
– Приходится их разгребать, исправляя чужие ошибки?
– Там не ошибки, – поправил Алтунин. – Фирма постепенно стагнировала, медленно умирала. И никому до этого не было дела. Все, впрочем, объяснимо. После кризиса кому стала нужна торговля ценными бумагами? Смешно. А потом ситуация как-то сама собой стала выправляться. Цены на нефть возросли, фондовый рынок ожил, акции стали подниматься в цене – и нашлись люди, кто опять этим заинтересовался. А чтобы торговать, нужна площадка для сделок. Какой-то инструмент. То есть – фирма. Ее перекупили, менеджеров поменяли, но поскольку фирма работает не «с нуля», все прежние сделки приходится учитывать. А это очень сложно… Всегда проще выстроить новый дом, чем перестраивать старый. Правильно?
– Согласен с вами.
Только это Роман Александрович и сказал. Он больше слушал, давая гостю возможность выговориться. Это необходимо – дать выговориться. Потому что только так можно понять, с чем человек к тебе пришел. Важно не то, что он говорит, а что стоит за его словами.
– Я бы отказался, если бы ситуация была иной, – признался Алтунин. – Году в девяносто пятом специалистам моего профиля было легче. Спрос на профессионалов был колоссальный… Приятно, когда не тебе диктуют условия, а ты их диктуешь; когда сам выбираешь, с кем будешь работать, а от чьего предложения откажешься. Сейчас не то. Кризис, – он развел руками.
Они никак не могли приблизиться к главному.
– Прежние хозяева расстались с фирмой легко?
– С радостью, – кивнул Алтунин. – Они не знали, что с этим своим «богатством» делать.
– С фирмой?
– Да.
– Значит, их интересы были соблюдены?
– Всех подробностей сделки я не знаю, но слышал, что прежние хозяева получили все, что хотели.
– А клиенты фирмы не выражали недовольства сменой владельца?
– Для них это – несущественно.
– Вы уверены?
– Абсолютно точно.
– Значит, все дело – в конкурентах?
– В смысле? – приподнял бровь Дмитрий Дмитриевич.
– Я все пытаюсь понять, из-за кого у вас проблемы возникли? Из-за конкурентов? Вы кому-то дорогу перешли?
– У меня нет проблем, – округлил глаза Алтунин и даже руку к сердцу приложил.