Дура, за машину ему рассчитаться помогла! У него какие-то долги были, даже наезжал кто-то. Извини, подробностей не знаю, но, видимо, было серьезно, если он к Инке за помощью прискакал. Я как раз в этот момент у нее была, в соседней комнате сидела. Две тонны она ему отстегнула. В конце августа это было…
— Что у него за машина? — спросил Волгин, разливая кофе; от предчувствия удачи руки дрогнули.
— «Восьмерка»-кабриолет, белого цвета. Такое уё…ище! Но ему нравилась.
— И где, ты говоришь, он живет?
— Я такого не говорила. Ничего кофеек!
— Так все-таки, где?
— Какой ты занудный! Однажды я подвозила Инку к нему в гости, так что дом и парадную показать, действительно, могу. Как ты догадался?
— Профессионализм. Прокатимся, посмотрим?
Поехали на машине Волгина. Лариса хотела взять свою, но Волгин возразил, что Рома мог ее видеть и запомнить, в то время как его «ауди» не может быть известна.
— Я всегда считала, что детективы работают с напарником. Это только у них в Америке или у твоего — запой?
— У меня был напарник.
— И что с ним стало?
— Уволился.
Увольнялись они одновременно. Решение зрело давно и далось мучительно, но наконец рапорта были написаны и в конце ноября 1993 года отданы руководству. Остаться их не уговаривали, хотя и тот и другой числились на самом хорошем счету. Стали вместе работать в частной фирме, в крупнейшем концерне «Арго», и все было хорошо, и жены, измотавшиеся за десяток лет жизни с мужьями-операми, были довольны, и перспектива была, но… Через неполных три года Волгин вернулся. Так получилось.
— Он уволился, — повторил Волгин, отгоняя воспоминания. — Где?
— Справа.
Они находились на окраине города, в квартале однотипных высоток и небольших скверов.
— Крайний подъезд. Тот, который без двери. Волгин проехал мимо, развернулся и затормозил перед кафе в соседнем дворе.
— По-моему, прежде здесь располагался общественный нужник.
— Могла бы сказать: клозет или гальюн. Звучало бы не так вульгарно.
— Ничего, легкая вульгарность добавляет шарма. А внутри, оказывается, ничего, туалетом не пахнет. — Осмотревшись, Лариса без подсказки заняла стол у окна, через которое просматривались все подходы к интересующему объекту. — И сколько мы будем здесь сидеть? Пока Фокс не заявится?
— Сомневаюсь, что он прибежит в ближайшее время. Да и догонять его отсюда довольно проблематично. Так что просто пьем кофе на всю сотню и уходим, не привлекая внимания.
— Боюсь, что нас уже раскусили. Тот мужик на меня все зенки вылупил. И те двое… Кстати, на тебя тоже девушка глаз положила. Не оборачивайся, она сзади сидит. Чувствуешь жжение пониже спины? Просто воспламеняющая взглядом какая-то! Пироманка. Если объявят белый танец — тебе не спастись. Да не сиди ты такой, напряженный! В тебе слепой за километр мента опознает.
— Что собой представляет «Полюс»?
— Как? Называется, поставил девушку на место. Я ему, можно сказать, о любви, а он все про работу. Много чего представляет. Сейчас. А когда-то было фуфлом. Но я очень сомневаюсь, что какие-то Эдиковы финансовые проблемы могли перекинуться на Инку. Она в его дела не встревала. Если ты всерьез интересуешься этой темой, то советую поговорить с тамошней секретаршей, Еленой. Язык без костей — при правильном, естественно, подходе.
— Дубинкой по почкам?
— Фу, какой грубиян. Леночка — девушка с тонкой нервной организацией, она похоронила в себе фотомодель ради благого дела служения людям, так что подход к ней нужен соответственно тонкий. С дубинкой ты неудачно придумал. Извинись.
— Прости.
— Не передо мной, перед ней!
— С Эдуардом у нее что-нибудь было?
— Первая мысль, которая приходит на ум любому нашему мужику. Если начальник имеет секретаршу, то он, соответственно, ее имеет. Не тот случай. Разве что очень давно.