— Так что ты не гони, Петя. Поедем потихоньку, помаленьку.
— Куда едем, товарищ генерал?
— Куда? Домой поедем, время, как ты понимаешь, позднее.
Водитель повернул ключ, зажег габаритные огни и черный «мерседес», сверкая антенной и чисто вымытыми стеклами, медленно развернувшись во внутреннем дворике, направился к воротам Те распахнулись, словно по велению волшебной палочки. Дежуривший милиционер отдал честь, хотя и не видел самого генерала, сидящего в салоне, но прекрасно знал, кому принадлежит автомобиль.
Когда генерал Морозов покидал управление, там уже почти никого не было, а сотрудники Морозова, оставшиеся дежурить, были привычны к тому, что их шеф иногда задерживается допоздна.
Водитель вел машину осторожно, но довольно-таки быстро, лихо обгоняя машины, идущие впереди. Петр быстро перестраивался из одного ряда в другой.
Петр Иосифович Морозов время от времени поглядывал в боковое стекло и барабанил пальцами по спинке переднего сиденья.
«Что-то генерал нервничает, — подумал водитель, — вроде бы все идет как всегда, а он нервничает».
Генерал Морозов уже дважды поглядывал на циферблат часов и дважды сверял время с часами на приборной панели — словно поджидал время, когда следует сделать вид будто он изменил свое решение только сейчас. Это не ускользнуло от наблюдательного водителя.
— А знаешь что, Петя, ты довези меня до угла, до перекрестка, а дальше я пройдусь пешочком, хочу немного воздухом подышать, устал чертовски.
— Как скажете, — ответил водитель, объезжая большую лужу, не желая пачкать автомобиль.
— Уже сказал.
А генерал Морозов действительно нервничал, ему сделалось не по себе. Хотя он и встречался с Панкратовым уже не первый и даже не пятый раз, а тем не менее волновался, нервничал, чувствовал себя, как солдат-новобранец перед тяжелым боем. Ему вдруг захотелось в туалет, он почувствовал, как внизу живота начинаются рези.
— Да что это со мной, — пробурчал он и, тронув за плечо водителя, спросил. — Слушай, тезка, может, у тебя сигареты есть?
— Так точно, — ответил водитель, подавая пачку недорогих сигарет.
Но генералу было все равно — дорогие они или дешевые. Когда волнуешься и чувствуешь себя неважно, обычно не рассуждаешь, дорогую таблетку тебе суют в рот или дешевую, главное, чтобы она помогла. А Морозов знал, сигарета ему поможет. Он долго и неумело щелкал зажигалкой, наконец, нервно закурил, откинулся на спинку, посмотрел в стекло, сделал одну глубокую затяжку и тут же еще пару. Потом резко погасил сигарету в боковой пепельнице.
Кожа сиденья, когда генерал двигался, скрипела, издавая непристойные звуки, и Морозова это сильно раздражало.
— Слушай, Петя, — спросил он, — тебе нравится кожаный салон?
— Да, — ответил водитель.
— А может лучше велюровый, а?
— Нет, что вы, Петр Иосифович, кожаный куда как лучше и убирать легче, протер влажной тряпочкой и он, как новый сверкает, поскрипывает.
— Вот этот скрип меня и раздражает, Водитель насторожился, готовясь услышать очередное откровение своего важного пассажира, а тот решил избавиться от навязчивых ассоциаций, рассказав о них вслух.
— Я понял, почему меня злит скрипение кожи.
У отца также скрипела портупея, когда он меня наказывал.
Водитель усмехнулся, усмехнулся наивно, так как может смеяться человек, не обремененный никакими заботами.
«Вот я так смеяться не могу, — подумал о себе генерал, — я даже когда смеюсь, нервничаю, искренности мне не хватает в улыбке.»
— Вот здесь, вот здесь, — тронув водителя за плечо, попросил генерал.
Черная машина мягко притормозила.
— Петр Иосифович, может, зонтик возьмете. Погода ведь хреновая, дождь может пойти.
— Что? Что ты говоришь, Петр? — генерал уже думал о своем.
— Зонтик возьмите. Мне в машине он ни к чему, а вам хоть и недалеко идти, но все равно намокнуть успеете.
— Да нет, что ты. Не надо, я в плаще, в шляпе, — генерал выбрался из машины, пожав на прощание водителю руку.
«Странный он сегодня какой-то», — подумал водитель, переключая скорость, и вливаясь в вечерний поток машин.
Глава 2
На улице уже было темно, влажный асфальт искрился, машины, сверкая рубиновыми габаритными огнями, двигались в сторону Садового кольца.
Генерал Морозов огляделся, до его дома оставалось метров семьсот.
— Ну где же они, — тихо проворчал генерал, поднимая воротник и надвигая поглубже шляпу, почти на самые глаза.