Он внимательно рассматривал подопечных и опускал девочек в одну клетку, а мальчиков в другую. Самку с потомством он тревожить не стал. Он знал по собственному опыту, на что способны самки, защищая своих детенышей.
– Удивительный вы народ, бабы, – ворчал он беззлобно. – И прибить ребеночка можете, и жизнь за него отдать. Никогда я вас не понимал. И толку-то от вас никакого, но и без вас, выходит, тоже нельзя.
Мыши недовольно пищали, сучили лапками и норовили цапнуть ветерана.
– Вот я вас! – беззлобно грозил Кузьмич. – Будете хорошо себя вести – снова в один барак запущу. А теперь сидите спокойно!
Закончив пересадку мышей, дед снова заглянул в комнату внука. Тот слегка постанывал во сне.
– Бездельник! – презрительно бросил дед. – Ничем не хочет заниматься!
16
– А вы чем занимаетесь, Иосиф? – спросила тетушка Клавдия, не в силах сдерживать свое любопытство. – Где работаете?
Иосиф чуть не подавился. Он терпеть не мог этого вопроса, который ему так любили задавать в одном казенном учреждении. С какой стати он и сейчас должен отвечать на него? Перед ним не следователь, а всего лишь старая тетка, которая только и умеет, что стряпать? Гофман-Светлый уже жалел, что связался с двумя провинциалками, у которых не нашлось даже считал хрустальных бокалов. С какой стати он должен перед ними отчитываться? К тому же, статью за тунеядство давно отменили.
Но настырная тетушка ждала ответа, словно платы за съеденный торт.
– Я работаю в общественной организации, – уклончиво ответил Иосиф, аккуратно вытирая губы бумажной салфеткой.
– Тетя, ну что ты пристаешь к человеку? – Анна Петровна с упреком посмотрела на старшую родственницу. – Может, Иосиф не любит говорить о своей работе. Вот мне, например, тоже совсем неинтересно говорить о работе. Давайте лучше о театре. Иосиф, вы часто бываете в театрах?
На клеенке в цветочек осталось пятно от дешевого вина, салатные миски опустели, а горячего не полагалось. Очевидно, двум одиноким дамам хотелось чего-то большего, чем самодельный торт – каких-то изысканных развлечений, утех. Иосиф понял, что пора отчаливать и решительно отодвинул недопитую чашку.
– Я работаю в организации содействия органам правопорядка, – уточнил он. – Еще я занимаюсь несколькими проектами, связанными с недвижимостью. Благодарю чудесных хозяек за прекрасный вечер!
С этими словами он взял руку именинницы и галантно поцеловал ее. Взглянув на старую деву, он на всякий случай склонился и к ее руке.
– А автограф! – спохватилась Аннушка и протянула подаренную книжку.
– Ах да! Совсем забыл! – хлопнул себя по забинтованному лбу поэт Светлый и тут же скривился от боли.
Он совсем забыл, что пришел отрабатывать технологию презентации. Пошарив в карманах, он даже не нашел ручки!
– Вот! – услужливо подала Аннушка. – Вот, когда прославитесь, мы всем будем показывать!
Гость поставил изящную закорючку на титульном листе и подумал: "А что? Для первого раза неплохо. Еще успею заскочить на Арбат".
– Да я тебя убью, шалава! – послышалось из общего коридора. Вслед за цокотом женских каблуков и звуками падающих коробок за стеной раздался отборный мужской мат и тяжелые шаги.
Иосиф насторожился. Надо уходить, пока эти двое дев не втянули его в какую-нибудь авантюру. И с какого перепоя он отыскал телефон этой провинциалки? Он ведь даже ее лица не помнил, когда звонил!
– Убью! – снова заревели в коридоре и с размаху хлопнули входной дверью.
– Да уж! – глаза тетушки были презрительно сощурены. – Сначала пригласит к себе девиц, а потом начинается.
– Тетя, не надо! Может, у соседей тоже праздник! – стала защищать громогласного соседа сострадательная Аннушка.
Иосифу уде порядком надоел этот дешевый театр. Он резко поднялся из-за стола:
– Еще раз спасибо за приятный вечер!
Смешно сказать, как он был горд собой, когда позавчера ему позвонили из типографии и предложили забрать тираж! Сначала он хотел устроить презентацию в одном ночном клубе, но когда узнал цену, то подумал, что лучше будет в книжном магазине. Однако и там заломили такую сумму, что Иосиф решил повременить до лучших времен. Технологию презентации лучше всего было отрабатывать на знакомых девушках.
Ради визита к бывшей однокурснице поэт Светлый даже не пошел в свой любимый подвальчик на Арбате. Это было такое заведение, где можно было просто сидеть на диване с книжкой, спасенной из какой-нибудь библиотеки, или пить отвратительный растворимый кофе. Впервые он попал сюда на турнир по "танкам". Как же они тогда славно посидели, рубясь на тридцати ноутах! В этом миленьком местечке привратницей работала симпатичная девчонка. У нее были малиновые волосы и огромные зеленые глазищи. Когда она принимала у него оплату за проведенный вечер, то так смешно хмурила хорошенький лобик! Закрыв лицо книжкой, он просидел в подвале почти дюжину вечеров, пока симпатичная белочка крутилась между столами. Его она как будто не замечала.
Иосиф поглядел сначала на одну женщину, а потом на другую. И чего он запал на эту малолетку? Аннушка совсем не хуже. Фигурка складная, личико еще свежее. Конечно, мешки под глазами, но если замажет тональным кремом, то будет настоящая куколка. А как она защищает его от своей въедливой тетки! Нет, надо будет позвонить ей еще разок.
У поэта Иосифа Светлого, словно у легендарных пилотов, девушки были на втором плане. Гораздо важнее для него были компьютерные игры.
17
Кеша впервые начал играть в "стрелялки" на ноутбуке, который подарил ему вернувшийся отец. Он был тогда уже в третьем классе.
В детстве он терялся в догадках, кто на самом деле его папа: разведчик, полярник или ученый? У них в комнате был видик, и он любил смотреть про звездные войны, воображая отца супергероем.
Над ним смеялись во дворе, называя байстрюком, но он не обижался. Он знал, что у всех детей есть папы и однажды они обязательно находятся. Вот, например, у их соседки – хромой девочки – никогда даже мамы не было, а недавно оба ее родителя вернулись с Крайнего Севера и привезли много подарков.
Когда он был совсем маленьким, он часто спрашивал мать: "А где папа? А когда он придет?"
Она гладила его по головке и прижимала свой палец к его губам:
– Папа знает, что ты его ждешь. Он обязательно скоро вернется.
– Когда? – канючил сын, но мать уже снова была строга и непреклонна.
– Когда надо, тогда и придет.
Она, вообще, всегда была очень скрытная. Кеша знал, что она работает на секретном заводе, который находился за высоким-превысоким забором. Там работали почти все взрослые из их общежития, даже повариха баба Глаша.
– Когда он вернется, я вас обязательно познакомлю, – обещала мама. – Он обязательно вернется. Ты только верь в это.
Однажды отец вернулся. Кеша открыл дверь и увидел в коридоре высокого, угрюмого и очень худого человека.
– Вы мой папа? – с замиранием сердца спросил он.
Незнакомец посмотрел на него долгим взглядом и подал руку:
– Королев.
Заходя в комнату, он больно ударился головой о низкий проем и стал смешно тереть растущую шишку. Мать засуетилась, стала прикладывать к ушибленному месту пачку масла из морозильника, заохала. Она плакала и смеялась одновременно, а Кеша глядел то на маму, то на папу и от досады кусал губы. Он-то думал, что отец красивый, как Сильвестр Сталлоне и ловкий, как Джеки Чан, а он даже в дверь войти не может…
В своих мечтах он часто рисовал их будущую встречу: как Сталлоне сажает его на плечи, а Джеки обучает приемам самообороны. Но отец оказался человеком тихим и совершенно негероическим. Он приходил к ним в комнату, сидел за столом и тихо разговаривал с мамой. Так продолжалось почти четыре года. За это время отец купил ему ноутбук, а себе подержанную рыжую "Нексию". Он почти ничего не рассказывал сыну о себе. В основном, они говорили о компьютерах и программах.
О том, что отец сидел в тюрьме, сын узнал только перед свадьбой родителей.
Мать тогда сказала ему:
– Мы скоро все вместе уедем в другую страну. Папе обещали очень хорошую работу. Там у нас, наконец-то, будет собственный дом.
Кеша стал ее расспрашивать, куда они поедут, что за дом и какая работа. Он знал, что мать лучше не спрашивать, если она сказала "потом все узнаешь!" Он верил, что все так и будет, а она велела ему держать язык за зубами:
– Понимаешь, люди завидуют чужим успехам. Больше всего их раздражает чужое счастье. Если ты не умеешь его охранять, то лучше не показывай. Никому не говори о своих планах, и главное – деду. Я все ему сама скажу, когда будет нужно.
– А почему нельзя деду? – удивился Кеша.
Он не слишком любил маминого отца, который раз в полгода приезжал к ним в Мытищи. Они вместе ходили в парк и стреляли там в тире по разноцветным алюминиевым банкам.
– Дед будет скучать, – расстроился Кеша. – Ему не с кем будет стрелять.
– Мы к нему будем приезжать в гости, – заверила мать.
Кеша поверил, но на всякий случай спросил:
– А компьютер мне новый купите? С памятью на десять гигов?
– Конечно! – мать поцеловала его в макушку. – Не волнуйся. У тебя скоро будет суперкомпьютер!
Инок открыл глаза, встал с постели и включил свет. Была уже полночь. Из соседней комнаты слышался храп. Вместо одной клетки на тумбочке стояло теперь целых три. Мыши, отличие от деда, не спали. Они грызи прутья своих клеток, как будто мечтая о побеге.