Сон был такой Рука об руку с моим целителем мы идем по раскаленной пыльной дороге, дорога петляет между невысоких холмов, склоны которых отчасти покрыты пышной зеленой растительностью, отчасти белеют каменистыми отлогами, и от этого они кажутся белыми, а быть может белым все вокруг кажется от зноя, который щедро проливает на землю раскаленное до бела солнце, одинокое и безжалостное в безоблачной синеве небес. Дорога петляет между холмами, но неуклонно ползет ввысь, и зыбкая, ломаная линия, в которой гладь небес сливается с бело-зелеными вершинами холмов, вопреки земным законам все ближе и ближе к нам с каждым шагом Спутник мой крепко держит меня за руку и дорога не кажется мне изнуряющей, но чем ближе мы к линии горизонта, тем больше одолевает мою душу страх - неведомо мне, что откроется нам с вершины холмов, но оно страшит меня все более. И вот уже не страх, а ужас сковывают мою душу, затрудняя дыхание и ноги мои, словно вязнут в зыбучем песке, которого на самом деле нет - поверхность дороги по-прежнему тверда и камениста Я хочу сказать об этом спутнику, крикнуть, остановить его, но вдруг оказываюсь безгласной Он же не замечает ничего, продолжая наше упрямое восхождение Зыбкое марево окутывает вершины холмов, они совсем уже близко и в этом дрожащем мареве вдруг является мне женщина, вернее лишь силуэт женской фигуры. Едва различима она в раскаленном тумане, ни лица, ни одежды ее не могу разглядеть я, как ни напрягаю зрение, но от фигуры ее веет отчаянием. Это каким-то неведомым мне образом, на расстоянии чувствую я и еще знаю, что пытается эта неведомая и практически невидимая мне женщина остановить нас и предостеречь от чего-то страшного, что неминуемо ждет за горизонтом Спутник мой, однако, не видит или не хочет видеть ее Его рука настойчиво влечет меня за собой к вершине холма Последние силы в отчаянии собираю я и… просыпаюсь от собственного крика.
Тело все еще сведено в тщетной попытке остановиться и остановить своего поводыря… Несколько секунд я сижу я в постели, пытаясь расслабить сведенные судорогой мускулы и вернуться в прохладную действительность уютной спальни. А потом снова забываюсь глубоким сном, уже без всяких сновидений.
Наутро я немедленно рассказала содержание своего сна целителю - иное даже не пришло мне в голову, хотя невесть откуда поселившаяся во мне с утра с самого момента пробуждения уверенность в том, что он будет сном моим недоволен, могла подсказать обратное Однако я свято блюла наше соглашение, потому что ни секунды не сомневалась - обещанный им разрыв, прекращение работы со мной до срока и последующие неведомые, но "мрачные", как определил он последствия есть абсолютная реальность Этого я боялась. Боялась тогда больше, чем неведомого, но тоже пугающего финала, который еще смутно мерещился мне..
Предчувствие мое было справедливым - он заставлял меня снова и снова пересказывать ему содержание моего сна, добиваясь новых подробностей и мельчайших деталей и увлеченный допросом, похоже слегка утратил контроль над собой - неизменное доброжелательное, но порой бесстрастное, порой отстраненное его внимание уступило место ощутимому раздражению, словно я, нерадивая и непослушная ученица, что-то сделала не так, нарушив идеальный ход заложенной им совершенной программы.
За что вы сердитесь на меня? - вдруг задала я ему совершенно неожиданно для себя самой вопрос И словно отдельные ноты в пустующей душе моей зазвенели отчетливее, пытаясь пробиться в сознание, сливаясь в узнаваемую мелодию Но нет, не настало еще то время.
Однако нечто необычное все же произошло - впервые за целую вечность, как начинало уже казаться мне, нашего знакомства, я застала его врасплох Всего мгновение длилось это, и мерилом тому мгновенью были сотые и тысячные доли секунды - но я увидела - в расплавленном золоте его глаз полыхнули, тревожные и грозные одновременно, искры.
- Сержусь? - ( теперь я знала, как звучит его голос, когда он лжет) Это еще откуда вы взяли? Я встревожен Это так И у меня для этого есть некоторые основания Не стану их скрывать от вас, ибо мы договорились об абсолютной откровенности Это неизменно, так? - он очень долго смотрел на меня и глаза его - кусочки редкого янтаря и капли темного меда или расплавленного старинного золота были как и прежде добры и спокойны (Не померещились ли мне те странные грозовые всполохи в них? ) - во сне вы покорно идете за мной, нелегкой дорогой, под палящим солнцем, но неизменно вверх, ведь так, вверх, к вершинам холмов Иными словами - к победе над вашим недугом, вашей зависимостью Но вам становится страшно - в этом нет для меня ничего неожиданного - ваше подсознание не знает еще как оно будет существовать, лишенное привычного болезненного состояния, в котором есть некоторые выгоды уже для вашего сознания и, собственно, для вас самой - вас жалеют, опекают, вам многое прощается, выздоровление всего этого может вас лишить - отсюда страх.. Меня беспокоит другое, ваша попытка во сне остановить меня означает неверие или не полное доверие мне, попытку противостоять моим усилиям Но самое неприятное - это женщина на вершине холма, которая пытается вас испугать и остановить Я не замечаю ее и продолжаю дорогу, а вы снова, уже во второй раз и более решительно пытаетесь меня остановить Кстати, как по вашему, кто эта женщина? Ну быстро, не раздумывая, первое, что приходит в голову! Смелей!.
- Сестра, - говорю я, действительно первое что едва промелькнув в сознании, буквально слетает с языка Говорю и ощущаю острый укол страха Словно в темной оркестровой яме, сыгрываясь, все громче звучат отдельные, не читаемые пока ноты в моей душе, словно торопятся донести до меня что-то важное Я уже слышу, слышу, но пока не понимаю их.
Зато другое открывается мне Второй раз, за короткое еще относительно других, время сегодняшней нашей беседы он на мгновенье теряет равновесие:.
- Неверно! Это очень, очень плохо, что пришло вам в голову назвать ее сестрою Это - болезнь, мучительница ваша, это она пытается остановить нас и то, что из - под корки вырвалось - сестра, меня не радует Представьте насколько вы сжились, срослись с ней - сроднились! - вот правильное определение и ваше подсознание само признается в этом - сестра! Впрочем, это даже неплохо, что все открылось сейчас По крайней мере мы не буде обольщаться скорыми результатами и… что?.
- Продолжим работу, - я отвечаю быстро, не дожидаясь привычного уже окрика Но я и в самом деле думаю так и надеюсь на это Невнятная мелодия моей души сейчас еле различима.
- Абсолютно верно! И кстати, последнее по поводу сна, больше мы к нему возвращаться не будем и, попутно - вот вам пряник - за все пережитое - вы умница, что рассказали все до мелочей. Это очень нас продвинет так вот последнее - эта местность, по которой проходила дорога - он, случайно, не знакома вам?.
- Нет. Признаться, я не думала об этом, но на вскидку - нет. Да и если задуматься, тоже, пожалуй, нет Очевидно, что это-юг Быть может Крым, не Кавказ, точно Но в Крыму я почти не бывала…
- Быть может, какие-то другие страны? Вы ведь путешествовали последние годы?.
- Другие? Нет, ничего похожего… Не Франция, не Италия, точно, по крайней мере, из того, что я там видела Знаете, быть может, ближе всего - Кипр Но там всюду чувствуется море А здесь его не было, по крайней мере, рядом, я бы ощутила Нет, ничего определенного. Это плохо?.
- Отнюдь! Скорее наоборот, это неплохо Только сейчас объяснять - почему, не буду, не время. - он прикрыл глаза тяжелыми веками - этот короткий диалог дался ему тяжело, я это поняла.
Таковым был мой путь к финалу - длящийся бесконечно долго - целых три дня в заснеженных подмосковных лесах под белыми ломанными сводами мансарды странной красивой дачи. Он промелькнул передо мной стремительно, словно кто-то прокрутил в сознании ускоренную видеозапись - . всего за несколько секунд, с того момента как он сказал мне: "… вы заслужили".
Целитель мой не обманул меня - в душе моей больше не было зияющей пустоты безразличия - его сменили смутные путанные, как неразгаданные мелодии чувства, но сейчас, когда мы были близки к итогу напряженной нашей работы - одну мелодию я различала ясно и остро - ее слагали тревожные аккорды страха. И что это было - естественная тревога на пороге какой-то новой моей жизни, плата за излечение или нечто другое, более серьезное и значительное, мне предстояло очень скоро понять.
Заслужила - что?.
- Проявите еще намного терпения, вам потребовалось его уже немало, поверьте, я по достоинству оценил ваш труд, осталось недолго Сначала о той психотехнике., применения которой к себе вы так настойчиво добивались Настойчиво и… опрометчиво.
- Почему же опрометчиво?.
- Да потому, дорогая моя, что вы ничего о ней не знали и не знаете до сей минуты.
- Но я поверила вам и…
- Вера, простите что перебил, но что мысль ваша мне уже понятна, вера, знаете ли - очень сомнительная категория - убеждение, не подкрепленное достоверными знаниями, вот что такое есть ваша вера Не будем тратить времени на исторические примеры, но чаще всего такое убеждение оказывается заблуждением, а учесть заблудших… Кстати, что напрашивается в сочетание к заблудшим? - Ну, последний раз, быстро!.
- Овцы.