– Он должен все знать! Я так долго его искала. Наконец нашла.
– Ты ошиблась, – ворчал тот.
– Нет!
– Он ничтожество…
Человек-тень сурово на него посмотрел и бросил:
– Проваливай!
– Прекрати! – закричала девушка.
– Катись в свой убогий мир! – продолжал тот, – и чтобы я тебя здесь не видел.
– Ты не можешь с ним так!
– Могу!
Больше он не мог на это смотреть. В ужасе отскочил в сторону и закричал:
– Идиоты! Кто это? Ты ненормальная! Ты куда меня привела?!
– Вот-вот, катись! – захохотал человек-тень.
– Да, идите вы, – Илья побежал к спасительной двери, которая виднелась неподалеку, а издалека слышался голос незнакомца:
– Пусть проваливает. Не нужен, девочка, он тебе. Пусть катится на свое дно. Забудь о нем.
– Ты не прав, Ворчун! Ты ошибаешься! – в отчаянии отвечала Юна.
– Прав… прав…
Их слова таяли вдалеке. Он добежал до двери, заскочил в темный склеп чердака, преодолев еще десяток метров, где уже ничего не слышал. Снова мешки с цементом, строительный мусор. Его одежда уже покрыта слоем пыли. Не помнил, как нашел дорогу назад, потом лифт, подъезд, наконец, выскочил во двор. Он спасен! Кошмар оставался позади!
А привычный мир снова открывался перед глазами. Навстречу шли настоящие люди, по проспекту ехали машины, светило настоящее солнце, а не то, которое было на чертовой крыше, а прямо на него летел… самый настоящий МАЗ. Он не заметил, как выскочил на проезжую часть, оказавшись на его пути. Еще мгновение, и неминуемый удар подбросил его, закружив в стремительном вихре. Потом, как мешок, набитый переломанными костями, он с грохотом повалился на горячий асфальт, застонал и умолк. Ни шевелиться, ни говорить он был не в силах. А еще услышал топот чьих-то ног. Тяжелый топот, который уже слышал раньше. И зловещий хохот.
– Ошиблась адресом, говоришь? Я никогда не ошибаюсь. Теперь не ошибись ты. А за "красавицу" спасибо!
Снова дикий утробный хохот, и шум удаляющихся шагов.
5
Через несколько минут подъехала Скорая помощь. Бездыханное тело подняли с земли, переложили на узкую каталку-кровать, и машина, оглашая проспект громким визгом сирены, сорвалась с места. Он почему-то слышал голоса врачей, все понимал, находился рядом. Он видел самого себя! Но тогда где он сам?! Тело, которое безвольно поникло на белой простыне или тот, который в этот миг за всем наблюдал? – и тут он понял, – проклятый МАЗ не стер его жизнь, сохранил разум, сознание, память. Тогда, что такое – жизнь?!
Дальше, находясь рядом с самим собой, он мог только наблюдать.
– Звони в 15-ю… Занято? В двадцать шестую!… Нет мест? Набери…
Женщина-врач отдавала распоряжения помощнику, ставя телу капельницу.
– Нашел? Ну, наконец! Везем!.. Ну, милый, держись, там хорошая больничка. Залатают, соберут. А какой молодой – лет 35, не больше… Так. Кома. Оно и к лучшему – там выведут, целее довезем, – приговаривала она, – жить будет,… наверное…
Все, ребята, забирайте. Жив. Пока жив, – услышал он ее последние слова в приемном отделении больницы. Потом каталка, длинный, ярко освещенный коридор, и палата. Безвольное тело кладут на операционный стол, к нему подключают провода, вскрывают вену, откуда капает темная кровь, ее аккуратно собирают в пробирку и уносят, потом делают рентген…
– Хорошая больничка, – вспоминает он слова врача Скорой. – Значит, залатают. Значит, соберут. Жить буду.
И снова подумал: – Где тот самый он?
Посмотрел на тело, лежащее на столе. Оно было, словно призрачная тень, похожая на людей, которых он видел на крыше. Потом взглянул на себя. Отчетливо разглядел руки, ноги. Они были реальными, настоящими, ничего не болело, но появилось ощущение легкости и невесомости. А еще понял, что никто из врачей его не видел.
– Эй! – крикнул он. Голос был знакомым, настоящим. Но его возглас словно растворился, ушел сквозь стены в пустоту.
– Эй! – уже громче крикнул он, но никто не обернулся. Два врача, две расплывчатые фигуры возились у операционного стола.
– Сквозь стены! Стоит сделать шаг, и можно оказаться за этой стеной, – сообразил он. Через мгновение уже был в коридоре. Здесь была толчея, сновали люди, не обращая на него внимания. Кто-то сидел, кто-то лежал. Те, кто мог, проходили мимо, проходили сквозь него! Но тогда кто настоящий – он или они? Двинулся по коридору дальше, навстречу шла женщина. Сейчас она тоже просочится сквозь его новое тело, не замечая, – подумал он. Женщина была другой, настоящей, отчетливой, а остальные напоминали призрачные очертания, облака. Их фигуры были размытыми, словно изображения на фотографии, снятыми через специальный объектив. Женщина подошла вплотную, уперлась в него животом и замерла. Вдруг произнесла:
– Ну, чо встал? Пройти-то дай! – услышал он.
– Ты меня видишь? – удивился он.
– Новенький? Ну-ну, привыкай, – она обошла его и скрылась в конце коридора. Вдруг он увидел свою жену. Она быстро шла рядом с человеком в белом халате.
– Оля! – только и успел крикнуть он, как эти двое скрылись в одном из кабинетов, а дверь за ними закрылась.
– Оля! – закричал он, проходя сквозь стену следом, но его не услышали. В этот миг он безумно был рад видеть свою жену. Как никогда он был рад ее видеть!
– Присаживайтесь! – галантно произнес врач, подвинув стул. Сам присел к столу и начал читать какие-то бумаги. Оля с трепетом на него смотрела. Вид ее был ужасен, она волновалась, руки тряслись, пальцы нервно перебирали складки сумочки, которую она не выпускала, и ему стало ее жалко. Он никогда не видел, чтобы она из-за него так беспокоилась. Он и представить себе такого не мог!
– Ничего, здесь хорошая больница, здесь помогут, залатают, склеят. Терпи, Оля, терпи, – пробормотал он. Врач тем временем, не отрываясь от бумаг, начал бормотать:
– Разрыв селезенки… Так… Два ребрышка, суставчик, гематомка, сотрясение мозга. Кома… Ага! Комка!… Хорошо. Ну, это будем посмотреть потом. Нужен нейрохирург… Ищите нейрохирурга, уважаемая, наш в отпуске… Так… Селезенку мы поправим сейчас же, деталь лишняя, удалим и забудем, а вот косточки…
Наконец, он оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Олю.
– Скажите, уважаемая, будем все делать правильно или по-хорошему?
– Я вас не понимаю.
– Не понимаете?… Кстати, после операции, куда его поместим?
– Вы имеете в виду морг? – вырвалось у нее.
– Зачем же так? – засмеялся врач, – у нас прекрасная больница – мы знаем свое дело. А у вас замечательное чувство юмора! Успокойтесь. Так куда?
– А, понятно. Мне все равно, в каком конце отделения будет находиться его палата. Сейчас главное – операция…
– Палата? Кто произнес слово палата? Вы видели людей в коридоре?
– Да, – не поняла она.
– Это и есть прибежище наших пациентов.
– А я думала… А как же,… – и замолчала. Долгая пауза повисла в маленьком, как аквариум, помещении. Наконец врач мягко заговорил:
– Палаты у нас называются номерами, как в отеле. Вот, посмотрите фотографии. Вот еще… И еще… А стоят они…
– Простите, разве это частная клиника?
Врач засмеялся.
– В частной клинике вы заплатили бы в десять раз больше. Там номера-люкс, номера-ВИП, студии, а у нас районная больница, все демократично, так сказать, по-людски.
– Да… Конечно… Я поняла! Сколько стоит номер "по-людски"?
– Тысячу – четырехместный, две тысячи – двухместный и четыре одноместный.
– За час?
– За минуту! – врач снова засмеялся, – шучу. За сутки. Ну что, берете?
– Да! – не раздумывая, ответила она.
– Одноместный?
– Конечно!
– Я так и подумал, – и врач перевел взгляд на кольца, которые сверкали на ее пальцах, потом покосился на золотые часы.
– Вы не сомневайтесь, номер замечательный, люкс. Звоночек у изголовья, каждый час заходит медсестра, если потребуется – за доп. плату постоянная сиделка, усиленное питание…
– Питание? В каком он сейчас состоянии?
– Он?… В коме… М-да, вы правы – усиленное питание пока отменяется. Значит, берете? Будем посмотреть – есть ли свободное местечко. Сегодня одного пациента должны были увезти.
– Куда? – в ужасе спросила она.
– Куда? – врач грустно улыбнулся, – в другую палату, кстати, ничем не хуже этой, а может даже лучше – как посмотреть. Так, теперь посчитаем косточки…
– Посчитаем! – с этими словами в комнату вошел мужчина, Ольга бросилась к нему, и тот обнял ее за плечи.
– Леша, спасибо, что приехал, у нас тут…
– Успокойся, – он усадил ее на стул и сел неподалеку, посмотрев на врача. Тот перевел взгляд на Алексея и заговорил:
– Так… Косточки… Ребра бесплатно. Что касается…
– Уважаемый, – уверенно перебил он врача, – давайте-ка по-существу. Какие ваши предложения, будем посмотреть, слушаю вас?
Доктор с уважением на него посмотрел и продолжил:
– Будем посмотреть… У нас есть отличный немецкий суставчик, на удивление размер ваш,… то есть его.
– Цена вопроса?…
– Ну!… Вы же понимаете! Немецкий! Не какая-то желтая сборка. Эксклюзив! Гарантия 200 лет!
– Оленька, посиди пока в коридоре, – перебил его Алексей, – сейчас мы с доктором переговорим. Отдохни. Ни к чему тебе это.
Она вышла и присела у закрытой двери кабинета, откуда слышались энергичные мужские голоса. Спустя какое-то время ее пригласили вновь.
– Оля, мы составили калькуляцию, больше ничего не потребуется. Нейрохирурга я беру на себя.
Она взяла со стола лист бумаги, где были какие-то расчеты.
– Оплачивать через кассу? – спросила она, не глядя, держа его дрожащими руками.