- Она говорит, что у вас с отцом столько камней, что они не позволят вам даже ненамного подняться…
Беспалый, наконец, прервал эти бредни.
- Вот что я скажу, малец! Нет никакой лестницы - да и небесные твои горы - одна вода. Никто оттуда никогда не приходит. И туда никто не возносится, заруби себе на носу.
Книжник слушал недоверчиво:
- А как же ангел?
- Вот заладил! Да где ты его видел? А поля мои - вон они, перед тобой!
Беспалый поднял худенького мальчишку - показать огромность своих полей, которые рано или поздно должны были накормить всех страждущих. Но только облака поверх головы беспалого Председателя и разглядывал упрямый Безумцев сын.
Председатель тогда сказал:
- Пора сажать вас за парты, чтобы не забивали вам матери головы всякой чушью.
И пообещал:
- К осени будет вам всем подарок.
Но Книжник получил подарок раньше!
Как-то раз, вернувшись из центра, Беспалый позвал маленького Владимира к себе в землянку - там протянул Книжнику большую коробку: в ней оказались деревянные кубики. На кубиках были нарисованы неизвестные пока еще Владимиру буквы. Председатель посидел немного с мальчишкой, объясняя ему азбуку.
Книжник, благодарный, убежал, едва удерживая коробку в руках. И забравшись к озерцу, в камыши, чтобы никто не нашел его там, позабыв о злой мошкаре, принялся складывать из кубиков слова.
Память его оказалась удивительной! За Агрипповой иконой, что стояла у них в землянке, отыскал он забытую Библию, сдул с нее пыль - и принялся за чтение, оправдывая свое будущее прозвище. Через пару недель усердных занятий он читал уже почти не запинаясь. И острой памятью принялся впитывать в себя неведомый прежде мир, упиваясь недоступным для остальных детей умением.
Мать его, в ожидании ангела, по-прежнему уходила далеко к дорожным перекресткам и вглядывалась в лица проходящих и проезжающих людей. Вечерами, усталая, возвращалась. Из жалости Мария с Натальей давали ей овощей со своих огородов и кормили ее сыновей. Застав однажды Книжника за чтением Давидовых псалмов - читал он сам себе вслух, нараспев, Валентина застыла, пораженная. С тех пор просила она почитать ей - и Книжник послушно исполнял ее просьбу и читал, не поднимая глаза на мать, - он боялся ее слез.
А поселенцы принялись рубить школу, но срубили совсем не то, что было Председателем задумано: никакого дворца не получилось! В планы, которые он чертил, мужики даже и не посмотрели. Заботясь о тепле, они сделали узкими окна, печь сложили в половину горницы, и потолки возведенной школы были такими низкими, что взрослые едва не задевали их головами. На возмущение Беспалого отвечали, наученные зимами: "Так-то оно так, насчет просторности, но не дай Бог, мороз нагрянет, подобно прежнему!"
Председатель просил в центре прислать учителя, но власть отказала. Было там ему приказано - если учитель не найдется из местных, пусть присылают ребятишек в областной интернат. Тогда, недолго думая, Председатель позвал Агриппу, зная - она единственная из всех женщин обучена грамоте.
Агриппа к тому времени вовсе изменилась: безнадежно влюбленная в Беспалого, во всем ему старалась подражать. Она остригла волосы и спрятала то, что осталось, под косынку, носила уже юбку и кирзовые сапоги - точь-в-точь как комиссарша. И тенью повсюду следовала за своей тайной любовью. Она-то слушалась Беспалого беспрекословно - тут же с пожитками перебралась в новую школу.
И занятия начались. С тоской заерзал на лавке беспечный Пьяница. И пока Агриппа объясняла детям первые азы, рыжий Натальин сынок вздыхал и беспрестанно вертелся, то и дело оглядываясь на дверь, за которой была прежняя вольница.
На следующий день он не появился. Строгая Агриппа разыскала Наталью. Уклоняющийся от знаний плут был нещадно выдран матерью и насильно приведен на учение. Агриппа целый день не спускала с него глаз.
Тогда Пьяница просто-напросто сбежал. Его недолго искали. Оказался рыжий бездельник на холме у своего беспутного отца и возвращаться наотрез отказался - не помогли ни крики, ни угрозы Натальины. Не раз и не два являлась она за ним: едва завидев мать, Пьяница прятался. А Безумец только посмеивался на Натальины слезы, живот свой почесывал, и, как и прежде, тени яблонь скрывали его от солнца, и фляга валялась возле. И было рыжего не оторвать от него. Плюнула Наталья и махнула, наконец, на беспутного сынка рукой - сошла с проклятого холма, чтобы больше там никогда не появиться!
Остальные детишки: среди них и Музыкант, и Отказник, Строитель и Степан, и насмешливые лисенковские дочурки, учились безропотно. Только Книжник скучал на уроках! Он знал уже азбуку. Часто задумывался он о чем-то своем, поглядывая в окно на небо, и даже одергивания новоявленной учительницы не выводили его из раздумий. Смеялись школяры над его отрешенностью и не упускали случая ущипнуть или толкнуть его - на их щипки и колотушки Книжник не отзывался.
А Беспалый привез бумаги и карандашей. Дело с урожаем так и не поправлялось, хотя власть в помощь пригнала трактора даже в эти отдаленные места, и были распаханы новые пустоши. Дождей в тот год пролилось столько, что вновь почти все было загублено! Председатель не сдавался и утешал, как мог, поселенцев, Безумец же по-прежнему не выходил у него из головы.
- Я или он, - твердил Агриппе. А когда удивлялась та, почему до сих пор не посажен бездельник, объяснял:
- Сама жизнь покажет, за кем будущее!
По-прежнему жили в селении скудно, аппетит же у детей был отменный, не могли их насытить ни брюква, ни репа. Школяры были постоянно голодными. Раздав им карандаши и бумагу, Председатель сказал:
- Разве в животе одном дело?! Учитесь! Пусть головы ваши забьются иной пищей - то-то она будет поважнее картошки с говядиной!
И твердил им беспрестанно:
- Сытое брюхо к ученью глухо!
И дети учились, выписывали неровные дрожащие буквы на драгоценных бумажных листах. Беспалый тому радовался и приговаривал:
- Есть вещи поважнее котелка с мучной похлебкой!
В ту осень все, вроде, успокоилось. Поселенцы, летом частенько навещавшие злополучный холм, угомонились с первой же распутицей, ибо дожди пошли такие, что напрочь размыло дорогу.
Школяры слушались, Беспалый тому радовался. Но однажды в окне школы показалась рыжая головенка. Явившийся Пьяница корчил детишкам рожицы и показывал им целый ржаной каравай!
Едва досидели ученики до конца уроков. Наконец ни о чем не подозревавшая Агриппа кивнула, завершая учебу, - и дети сорвались к двери. Следом за ними брел задумчивый Книжник. А Пьяница, встречая братьев у крыльца с мешком за плечами, зазывал за собой к озерцу. Там, в камышах, развязал "сидор".
Дети набросились на еду и набивали рты всем, что он с собой притащил. Рыжий пройдоха, отъевшийся за дни своей пропажи, подсмеивался над прожорливыми школярами. Затем, дождавшись, когда все насытятся, вытащил отцовскую флягу. Дети глотнули обжигающую отраву - и все им стало радостно, даже унылый дождь сделался веселым.
Пьяница их поманил за собой - они и пошли за ним!
Все матери, кроме Валентины, стояли перед Беспалым.
Старенький трактор непременно завяз бы в дорожной колее, поэтому машина так и осталась под навесом. Председатель, запахнувшись в шинель, сам принялся месить дорожную глину, с каждым своим шагом вытаскивая на башмаках до пуда земли. Следом за ним, выбиваясь из сил, поспешила верная его тень - Агриппа.
Наконец в дождевом тумане дрогнул слабый огонек. Беспалый поднялся к ненавистной избе. Шинель налипла на него, полы ее напитались водой. Скользила и падала за ним Агриппа. Оказались они возле крыльца.
- Иди, - подал Беспалый голос. - Мне не о чем с ним толковать.
Агриппа послушно вступила в сени. Дождь бессильно хлестал огромную крышу. Бледная и мокрая появилась Агриппа в жарко натопленной горнице.
Трещала печь. Безумец, как всегда, валялся. И сыновья валялись возле него. И лисенковские дочки, и поселенцевы дети были с ними. Их глаза, уставившиеся на разгневанную учительницу, были бессмысленны. От них шел проклятый, тут же узнаваемый ею запах.
Лишь Владимир Книжник, забившийся в угол, сразу узнал учительницу - остальные равнодушно отвернулись к мискам и котелкам.
- Налейте ей! - развеселился хозяин, увидев, кто пожаловал. - Согрейся, Агриппа! Мои сукины сыны согрелись! - так он хохотал, почесывая грудь.
Агриппа гневно ударила руку подскочившего Пьяницы, из ковша выплеснулась водка, и собаки, лежащие вместе с детьми, вскочили, угрожающе рыча.
- Ты есть зло, - с горечью сказала Агриппа. - Как ты еще живешь?
Оттолкнув Пьяницу, бросилась она к школярам, пытаясь поднять их. И заплакала от бессилия, когда повалился даже послушный прежде Степан. Однако сыновья потихоньку стали приходить в себя от ее криков.
Безумец на все это только ухмылялся, а Пьяница, кривляясь, безнаказанно прыгал перед ней и корчил ей самые гнусные рожи. Наконец школяры кое-как встали, построились и двинулись в сени, оставляя за собой запахи водки и собачьей шерсти. А когда они выползли на дождь, всем им стало плохо. Поддерживаемые Агриппой и Беспалым, беспрестанно падая, измазавшись глиной, спускались они с холма. Лисенковские дочки заплакали, мальчишки сопели, задыхаясь от еще более припустившей небесной воды.
Лишь к утру все прибыли в деревню, измученные размокшей дорогой. Селяне встречали их возле школы. Матери подскочили к детям - но Председатель их тут же остановил. И прежде всего обратился к рассвирепевшей, скорой на расправу Наталье с просьбой не наказывать Владимира Музыканта. Затем, показывая на потрепанных, дрожащих птенцов, спросил жителей:
- Неужели променяете будущее на сивуху и ругань?