Она проверила – мобильник отключен. И поняла по обстановке, что уже идет антракт. Пришла на сцену – Умалатова и Чуркин разминались. Сказала им: ни пуха, ни пера. Они оттанцевали – ей понравилось. Конечно, есть ещё, над чем работать. Хор выступил: "Пришел конец мученьям". Балетные теперь вступили в коду. Какой у Чуркина бризе дэсю-дэсу.
Акт кончился, она была свободна. Но уходить пока Ирина не спешила. Она вернулась к Константину – попрощаться. Он с фотографии смотрел глаза в глаза. Ирина вспомнила, что спел недавно хор.
Мобильник же запел, когда включила. И Одаховская сказала:
– Да, Максим. Плохие новости, но это я чуть позже. Я о твоих романах, милый друг. Твой главный недостаток – хлипкий стержень, твои сюжеты не годятся никуда.
Теперь о Косте. Макс Валуев написал:
Наверно, вьюга виновата,
Она напала, как монгол.
Нас снег окутывал, как вата,
Нас ветер, как зерно, молол.Он на щеке слезину выжег.
Но знаешь, умереть в пургу,
Куда почетнее, чем выжить,
В своей берлоге на боку.
Сегодня, ты же знаешь, навалило столько снега. И Костю положили в эту снежную постель. Я буду так о нем и вспоминать.
О главном – ты нигде не наследил. По следствию, пока, несчастный случай. Но мне мой родственник, он некро-офтальмолог, рассказал, что есть сейчас такие экспертизы: по глазу у покойного легко определить, что видел он, конкретно, перед смертью. Как у разбитого мобильника по симке. Когда же Косте экспертизу эту сделают, боюсь, тобой займется Интерпол. Ты больше никогда мне не звони, иначе выйдут на тебя через меня.
Тут трубка закричала: "Он же спился". Но Одаховская уже теперь спешила. Надела она шубу, появилась на крыльце, мобильник свой забросила в сугроб.
Напротив выхода стояли две машины. Поближе – её "Volvo" и водитель. Подальше был суровый "BMW", и рядом с ним Амур Игнатий Чуркин.
Ирина подошла к машине Чуркина, и бросила: "Поехали кататься".
Как говорил великий Хармс:
"Послушайте, друзья! Нельзя же в самом деле передо мной так преклоняться. Я такой же, как и вы все, только лучше".
Роман для Абрамовича
Криминальная драма. Бурлеск (от итал. burla – шутка).
"Не презирай младого самозванца;
В нём доблести таятся, может быть…."А. С. Пушкин "Борис Годунов".
Обычно Глеб копался в интернете,
В то время пока опытный шофер
Выруливал могучий "Мерседес"
С размеренною плавностью движенья.
Тем утром он скользил по новостям,
И в ужасе застыл на странной строчке."Глазам не верю. Как это она?
Нет, Ольга Ведунова, вот – на пляже.
Все в панике. Компания друзей.
Четыре СМИ, надежные обычно.
Аркадий же, как будто болен был,
Его уже лечили больше года".Конечно, Ведуновы – общий круг.
Не скажешь, будто семьями дружили.
Они на раутах порой пересеклись.
И там о чем угодно говорили,
Ценя такие светские беседы,
За истинно широкий кругозор.Их бизнес был в различных областях.
Что множило все области охвата,
Как частных, так и всяких общих тем.
А главное, что были адекватны.
И в бизнесе не гадили другим.Супруга Ведунова, эта Ольга,
Всегда с ним находилась неразлучно.
Но ей хватало такта и ума,
Быть рядом, но на грани приближенья,
И попусту ему не докучать.Её пленила царственность Наины.
Им нравилось болтать по телефону,
Выкраивая в день хотя бы час,
Не с тем, чтоб осуждать всех и порочить -
Они делились взглядами на жизнь,
Как это ни звучит высокопарно.А год назад пошли такие слухи,
Что, мол, Аркадий бедный умирает,
Врачи диагностировали рак.
И, правда, если кто-то мельком видел,
Все сказывали: "безнадёжно плох.
И высох, как больной анорексией".Тут Ольга повезла его в Израиль,
В Швейцарию лечиться повезла.Оттуда он явился в лучшем виде,
Хоть был, как при болезни, очень худ.
Из глаз совсем исчезла обреченность,
Готовился приняться за дела.
А Ольга, видит Бог, была здорова.Что дернуло их ехать на Бали?
Да просто за компанию с друзьями.
Аркадий был не в тягость никому,
А Ольга от всего оберегала.
На следующий день обратный рейс.
И Ольга умерла вчера на пляже.Впоследствии, на вскрытии в Москве,
Сказали, что не выдержало сердце.
Хотя и непонятно – почему.Скорбящий муж держался молодцом.
Застыл у гроба в самом изголовье,
С подруги не спуская верных глаз.
И, может быть, и слышал он слова:
"Аркадия спасла, себя сгубила".Но, как к тому отнесся – неизвестно.
Поскольку он ни с кем не говорил.На похороны съехался весь свет.
Не горе всех тогда объединило:
Стремительность внезапного ухода
Особенно всех сильно потрясла.
И многие такую кальку смерти
Невольно примеряли на себя."Не время было Ольге умирать",
Наина загрустила о подруге.
"Ты видел, и Васильев тоже там".
"Так он как раз с Аркадием возился.
И как же Ведунову дальше жить"?Но вычислить развитие сюжета
Не стоило особого труда.
Недуг дремал, но с горем обострился.
О химии – какая может речь?
А, значит, и Израиль бесполезен.
В Швейцарии один известный врач,
Уверенно лечил богатых русских.
Немало к нему ездило людей.
И дамы часто хором говорили:
"Волшебный, дорогой Артём Семёныч".Кудесники, увы, не могут всё.
Но, право же, не с горьким сожаленьем
Окончил жизнь Аркадий Ведунов.
В последний час на Родину приехал.
Возможно, чтобы всех благословить,
Сходя в могилу рядом с милой Ольгой.Скончался в полном здравии ума.
Все средства он в своей последней воле
Доверенному фонду отписал,
Чтоб скрашивали жизни неимущим.
* * *
Вернулись Глеб с Наиной с похорон,
В заботах что-то переворошили,
И скоро наступило время спать.Глеб только растянулся, как заснул.
Наина тоже было задремала,
Как вздрогнула. Застыла напряженно,
Чтоб выяснить, откуда вдруг испуг.
И выяснила – надо бить тревогу.– Да что же ты, проснешься, наконец, -
В волнении затеребила мужа.
– Чудовищно. Послушай, что за жуть. -Ночь скрыла всё глубокой темнотой.
Согнала тучи, вымарала звёзды.
И ветер женским голосом стонал,
На долгих и щемящих душу нотах.– О, Господи, – пришёл в сознанье Глеб.
– Да кто же это женщину так мучит? -
– И рядом, – вдруг Наина поняла,
– Наталья Балк, там что-то происходит. -– Звони им, – Глеб уже негодовал
На вопли, на жену, на бестолковость.– Родители в Испании давно,
А дочки я не знаю телефона.
Пошли Валеру, чтобы посмотрел. -– Да, что куда кого-то посылать? -
Я сам схожу и захвачу шофёра.
В полицию как здесь у нас звонить? -– Не местным же, попробуйте 02.
Придумают, кого сюда направить. -
Супруги впопыхах спустились в холл.Дом Балков был направо, за углом,
И это был бесспорный адрес криков.
А сбоку у калитки был звонок.Внезапная раздавшаяся трель
Сумела угодить на миг затишья
И, видимо, встревожила кого,
Минуты шли, а крики перестали.И вдруг, в окне второго этажа
Внезапно обозначилась фигура,
Но снизу непонятно было – кто?
Фигура тихим голосом спросила:
– Что нужно вам? – последовал вопрос,
Как будто к ней рвались и разбудили.
Хотя сама кричала, может быть.
Да, кто там их соседей, впрочем, знает?Глеб сразу же спросил по существу:
– Кого у вас там кто-то убивает?
Мы только что звонили в МЧС.
Наина вскрикнула: "Наташа, это ты?"
Начав манипулировать с окном,
В намерении полностью захлопнуть
Фигура взвыла: "Я…." – и замолчала.
Потом обескуражила вконец,
"Мне здорово", и створки затворила.Усталые ревнители покоя,
Несолоно отправились домой.
А ночь уже забрезжила рассветом,
Шаги звучали болью тишины.– Вот дура, ничего не объясняет.
В милицию бы надо написать. -
Глеб злобствовал, что скоро надо в город.
– Как будто только мы и этот дом. -– Мы – рядом, и открытое окно,
От этого мы так и всполошились. -
Наина загасила инцидент,
Но думала вправлять мозги мерзавке.– Так вы, как и уславливались, в семь? -
Валера уточнил во избежание.
Глеб буркнул: "Едем в восемь", и ушел,
Обняв, чтоб успокоиться, Наину.
У той же вовсе не было тревог -
Она разобралась в ночном безумьи.
* * *
У Уховых высокий бельэтаж
Был спрятан в эбонитовых фигурах,
Почетно охраняющих альков.
А замысел решить всё в арт-деко,
В конечном счете недозавершили,
И это было тоже ничего.
Здесь все дышало отдыхом и негой,
А также было можно наблюдать.
Но быть в засаде – нудное занятье."И чёрт с ней, как увижу, так узнает,
Как ночью нам покоя не давать.
И, всё-таки, кто с нею бултыхался?",Наина было двинулась уйти,
Когда подъезд у Балков отворился.Наташа, лет семнадцать, минус-плюс,
На выходе смотрелась, как подросток,
Без краски, и одета в сарафан.
И только белизна тепличной кожи,
Да черные круги её глазниц
Грозили ишемической болезнью.Но уж Наина знала, отчего,
Бледна Наталья, скована в походке.