Глава 8. Застолье
Они сидели на барных стульях за высоким столом, изолированным от гостиной кожаным диваном. Валерия запекла в духовке огромный окорок, и теперь большие нарезанные порции мяса парили ароматом специй на тарелках мужчин. Валерия периодически вставала, чтобы убрать грязную посуду или налить кому-нибудь соку.
Рядом с ней сидел Даниил. Половину его тарелки занимал большой кусок торта с воткнутой маленькой десертной ложечкой. На шоколадной глазури - яркая клубничина. Руки были под столом. От напряженной сосредоточенности в лице и постоянного ерзания казалось, что он на коленях что-то мастерит.
- Данила, я твой деда! - как можно ласковее говорил Василий. - Я тебе сказки читал по компьютеру, помнишь? Скажи: де-да! Де-да! Внук молчал, не отводя глаз. Такой… веселый голубоглазый болванчик с застывшей улыбкой.
- А почему ты мясо не ешь?
В ответ Даниил перевел взгляд на мать. Его белые кудри, словно маленькие барашки волн, свободно гуляли по всей голове, и только к шее спадали ровными колечками.
- Он недавно покушал, - ответила Валерия и, повернувшись к сыну, спросила: - А пирожное чего не ешь? Не вкусно?
Данила кивнул в сторону деда.
- Ему тоже хватит, - улыбнулась Валерия, - торт большой, кушай! Даниил отломил десертной ложкой небольшой кусочек бисквита и отправил себе в рот. Опять пристально уставился на деда.
Теперь Василий вспомнил, кого напомнил ему Тет в первые минуты знакомства. Внук - его копия: те же светлые кудряшки, голубые глаза, губки бантиком. Впрочем - не мудрено. Папа есть папа.
- Со свиданьицем! - Тет поднял стакан с виски, - И со знакомством!
Василий чокнулся, сделал несколько глотков обжигающей терпкой жидкости.
- Ну, как долетел, Петрович? - светскости ради осведомился Тет, ставя наполовину опорожненный стакан на стол. Вопрос был бы уместен сразу в аэропорту. Василий вспомнил нервозность встречи и поморщился:
- Нормально долетел, - отрезал ножиком кусочек свинины в своей тарелке.
- Все американские задницы посчитал? - усмехнулся Тет.
- Не понял? - Василий посмотрел на собеседника.
- Я, когда летаю, постоянно их считаю! - Тет наколол кусок свинины на вилку и, ткнув в горчицу, положил себе в рот. С аппетитом пережёвывая, продолжил, - Постоянно место дают у прохода рядом с туалетом! Как самолет взлетит, так пассажиры в очередь выстраиваются! И как тут жопы не сосчитать, если каждая толкает тебя в плечо? Ха-ха! Дремлю, но продолжаю считать: семьдесят один, семьдесят два! Ха-ха! По количеству жоп легко определить модель самолета! Некоторые, конечно, по несколько раз ходят! Но погрешность допустимая…
- Это потому, что ты берешь билет в самый последний момент! - фыркнула Валерия. - А все нормальные люди планируют полеты за полгода. Поэтому билеты у них вполовину дешевле! И - не у сортира!
- А может, мне так нравится? - рискованно пошутил Тет и нарочито загоготал.
- Кому что, - снова фыркнула Валерия.
Да уж, светская беседа получилась!
Повисла пауза. Василий снова обратил внимание на то, что Данила перестал кушать. Оставив на тарелке половинку торта с клубничиной сверху, положил ложку на скатерть.
- Ты почему не ешь? Даниил посмотрел на мать, перевел взгляд на входную дверь.
- Что ты о брате беспокоишься? - слегка нервозно упрекнула его Валерия, - у него все нормально! Кушай, давай! Старшего сына Валерии за столом не было.
- А где Виктор? - в очередной раз, вспомнил о внуке Василий, забыв, что дочка отвечала ему на этот вопрос при встрече. Будучи в легком опьянении, он с удовольствием наслаждался виски и не заметил, как спало напряжение от долгой поездки. Расслабился, откинувшись на спинку. Повернулся вместе со стулом боком к столу. Поставил правый локоть на столешницу рядом с тарелкой.
- Я же тебе уже говорила. Он в спортивном лагере. Лето, каникулы. Чего ему здесь болтаться по жаре! - дочка взяла ложку Данилы и воткнула её в оставшейся кусок торта. - Ешь, сказала!
Даниил посмотрел на мать пристально в упор. Вернул ложку на прежнее место. Валерия вдруг залилась нервной краской. Набросилась на Тета:
- Я ведь просила тебя не пить! Хоть сегодня! Просила ведь! Ты же себя знаешь - две бутылки пива и все, с копыт долой!
Василий удрученно заметил, что в общении дочки пропала былая непринужденность и легкость. Появилась некая скованность. Будто уйма нерешенных проблем распирают ее изнутри, только выжидая слабину, чтобы вырваться наружу.
- А что я?! Что - я?! Хотел только поддержать своего тестя! - оправдывался Тет. Снова протянул руку к бутылке. - Не могу же я позволить ему осилить этот груз одному! Его речь была четкой, но излишне торопливой, словно из боязни, что ему не дадут высказаться - характерный симптомчик.
Валерия ловко выхватила бутылку виски из-под носа мужа. Убрала под стол.
- По-моему, ты уже сам похож на груз, и я не собираюсь волочь тебя по лестнице на второй этаж.
Тет хмыкнул и недовольно насупился.
- Тебе еще подлить, пап? - словно извиняясь за резкость, тихо спросила она, - Анатолий спиртное совсем не переносит. Завтра будет до обеда валяться в постели охать.
- Анатолий не переносит, а Тет - всё переносит, - с пьяным пафосом изрек муж и потянулся за бутылкой пива, - тогда, значит, будем полировать!
Глядя на зятя, Василий погрустнел. Развезло бедолагу. Что так быстро-то? Совершенно разучилась пить нынешняя молодежь. Или здешний воздух свободы так расслабляет закаленные в России тела и души?
Валерия обреченно вздохнула:
- А… Делай, что хочешь! Надоело всё…
- Данила, ты почему молчишь? - Василий от греха подальше снова переключился на внука. Старался выговаривать слова как можно четче. Не хотелось, чтобы внук видел его пьяным. - Все понимаешь и молчишь? Даниил перевел взгляд с деда на окно. Там уже стемнело.
- Он всё время молчит, - ответил Тет, резко вскинув опускающуюся под действием алкоголя голову. Откинул рукой чёлку с глаз.
- Не говори чушь! - моментально ощерилась дочка. - Помнишь, как он в прошлом году болтал? Всё говорил! А теперь ленится!
- Не помню, - сказал Тет и снова опустил голову, словно что-то важное увидел в своей тарелке, что вернёт ему память. Едва помедлив, упала вниз челка.
- Откуда тебе помнить, ты тогда нас редко навещал! - с легким укором произнесла Валерия.
- А что, я в этом виноват? Я? - неожиданно зло спросил Тет. Он словно протрезвел. Речь его зазвучала неторопливо. Правой рукой снова закинув светлую челку назад, посмотрел на жену. Затем медленно перевел взгляд на Василия, - Как я их всех ненавижу с их гражданством! Дебилы!
Василий от неожиданной смены настроения зятя отшатнулся, резко отдернув локоть от стола, точно там разлили кипяток.
Валерия приобняла сына. Чмокнула в щечку.
- Пойдем-ка спать, милый, уже пора. Завтра с дедушкой ещё наобщаешься! Он у нас целых десять дней погостит.
Даниил неторопливо слез со стула. Оглядываясь на Василия, обнимаемый матерью, вышел из-за стола. Они направились к лестнице на второй этаж. Сверху снова посмотрел на деда, неожиданно улыбнулся, помахал рукой. Василий поднял ладонь, но опоздал - как не успевал отвечать на приветливые улыбки американцев. Почувствовал неловкость, испытанную в аэропорту. Расстроено посмотрел на зятя.
Тот что-то ковырял вилкой в своей тарелке.
- Ты видел, Петрович? - поднял он взгляд на Василия.
- Что? - не понял тот.
- Нет, ты ви-идел… Этих чистюль! Приглаженные головки детишек! Пластиковые тележки, в которых их возят. Даже в них есть ремни безопасности! Представляешь? Даже в них есть ремни безопасности! В этих пластмассовых корытах есть ремни безопасности! Дебилы!
- А… Ты про парад? - догадался Василий. - Ну, так и хорошо!
- А этот?! Который впереди?! С металлической палкой, - как он ноги задирал? Вот так они собираются шагать по всему миру. Как Гитлерюгенд! Видел их лица? Видел? Им с детства вдалбливают, что они лучшие. Вырастают самовлен… самовол… самовлюбленные жирные свиньи! Дебилы! Это просто разврат! Пошлость сплошная! Взрослые здоровенные дяди и тети с мешочками под мышками, из которых торчат серые трубки. Стулья складные! Меня от них тошнит! Приходят на парад посмотреть - со стульями! Ветераны идут, а они развалясь сидят! У них совесть есть? Рассиживаться при героях? Я спрашиваю, где совесть? Дебилы!
- На себя посмотри! Балбес! - Валерия спустилась с лестницы. - Потише можно? Ребенок спит! Что за парад?
- Сегодня день поминовения! - зло обернулся к ней Тет, - вот мы сидим с твоим папашей и понимаем… поминаем! Налей-ка мне стопочку!
- Хватит тебе, - отозвалась Валерия, - Ишь разошёлся!
Василий практически протрезвел, слушая монолог Тета. Не перебивал. Не раз за свою службу ему приходилось видеть, как веселые парни, опьянев, превращались в озлобленных монстров. Так что поведение зятя не сильно его беспокоило. Проспится и не вспомнит.
- Нет, ты послушай, Петрович, - теребил он Василия за рукав рубашки, - они сидят на своих складных стульях, попивают холодную водичку, похлопывают в ладошки. Как они могут почувствовать боль ветеранов, проливающих за них кровь? Где их патриотизм? У них в стране всё так! Как водка в бумажном пакете. Ее можно пить на глазах у всех - но только в пакете! Стоит вынуть, и тебя арестуют на несколько суток, а может и месяцев! Дебилы! Собаки у них - все без намордников! По закону намордник унижает собачье достоинство - во как! На каждой урне в парках прицеплены пакетики для уборки дерьма… А если они лают - то им делают уколы, чтобы соседей не беспокоили. Это как? Не унижает? Собака и не лает! Ты слышал, чтобы в Америке лаяла собака?