– Будто ты не мечтаешь?! – вспыхнула Лара, вскочив на ноги. Вот так новость, а девочка-то с характером. Захотелось приструнить ее, поставить на место, сказывались годы преподавательской деятельности. Но я смогла подавить гнев. Ведь она воспринимает меня, как свою ровесницу. Видимо, по этой причине ее так выводит мой снисходительный тон. А вот манеру поведения надо будет продумать отдельно. В моем мире маги живут долго и сохраняют молодость, поэтому никто не позволяет себе к ним относиться неуважительно, ведь за миленькой мордашкой может скрываться весьма опытный и сильный волшебник.
– Я – нет, – честно ответила Ларе, не обращая внимания на ее тон. – Да и толку выходить замуж? Детей я пока не хочу, а все остальное у меня и так есть. Ну, а помимо мужа ты что-нибудь хочешь?
– Не знаю, раньше хотела помогать людям, но даже в сестры милосердия не берут немых, так отец сказал, – ответ Лары я уточнять не стала, судя по названию, этих сестер должны все знать. Может, служительницы местных богов? Потом разберусь.
– Тогда пойдем тебя лечить, – ходить по воспоминаниям смысла не было, я помнила, куда нам надо. Взяла за руку Лару, и мы оказались перед закрытой дверью. Понятно, что никаких дверей не было, что это всего лишь отдел подсознания, куда случайно или намеренно закрыли доступ. Но для легкого восприятия девушки я создала иллюзию двери.
– Я не знаю, что там находится. Думаю, какие-то очень неприятные воспоминая, которые ты постаралась забыть. Но именно тогда ты потеряла голос. Хочешь, мы уйдем, и ты никогда не узнаешь, что же с тобой случилось. Проживешь тихую, спокойную, одинокую жизнь в родительском доме. Или ты откроешь эту дверь и все вспомнишь. Будет больно, плохо, но зато у тебя появится будущее. Рискнешь?
– Ты пойдешь со мной? – страх и отчаянная решимость смотрели на меня глазами Лары. Надо же, мне казалось, что ее придется силой заставить открыть дверь, видимо, я зря ее записала в балласт.
– Конечно, я буду рядом. Не бойся, это всего лишь воспоминания, они смогут причинить только душевную боль.
Девушка кивнула, взялась за ручку двери и легко ее открыла.
Глава 2
Просыпалась я тяжело, голова болела адски, во рту горечь и дикая жажда. Еще рядом кто-то тихо всхлипывал, создавая дополнительный дискомфорт. В другой раз я бы внимания не обратила, или просто не придала значения. Потому что когда так плачут, значит, болит не тело, а душа. А тут я помочь не в силах, вылечить душу могут только боги. "Точнее, бог, единый творец всего сущего", – подсказало подсознание. Ах да, теперь я немного в курсе религии этого мира. В голове сами собой всплывали заповеди, откровения святых, названия религиозных празднеств и их даты. Усилием воли пресекла это безобразие, конечно, хорошо, что знания усвоились, да только любое шевеление в мозгах вызывало новый приступ боли. Мне бы сейчас лекаря. "Доктора", опять эта чужая память. Как бы ее на время заблокировать? Никак. Магия почти на нуле, осталось чуть больше, чем мой постоянный неприкосновенный запас, который мне нужен для организма, ну и просто, на всякий случай. Вывод? Лечить голову придется местными средствами. Что там память предлагает? Порошки, микстуры, отвары трав, инъекции. На удивление много. Я даже не стала обрывать воспоминания, так стало интересно. Из-за отсутствия магии в этом мире развитие пошло другим путем, и медицина тоже не стояла на месте. У нас есть травницы и маги-целители. Те, у кого нет денег, идут к первым, те, у кого они есть, идут ко вторым и могут рассчитывать на исцеление. Здесь тоже лечат не бесплатно, но количество разнообразных докторов вызывало недоумение. Зачем их так много?
Богиня, ну сколько можно рыдать?! Нет, я все понимаю, у девочки стресс, но пора бы уже прекратить поливать слезами свое прошлое.
– Лара, разве кто-то умер? – глаза я открыть смогла, хотя было ощущение, что в них полопались сосуды. Ничего, вот встану, умоюсь, приведу себя в порядок, поем наконец-то, тогда и попробую немного подправить свое физическое состояние.
Девушка вздрогнула, отняла руки от лица и посмотрела на меня. Он сидела, прижавшись к стене спиной, подтянув к животу колени.
– Ну? Так и будешь молчать? Ты хотя бы попыталась что-нибудь сказать? Или как проснулась, так и ревешь? – понимаю, что грубо, но ее надо встряхнуть, а то зациклится на жалости к себе.
– Что бы ты понимала?! – голос Лары скрипел, как несмазанная телега, но он все же был. Значит, я не зря это все затеяла. – Ведь это не тебя опозорили, лишили семьи, будущего…
Он хотела еще что-то сказать, но оборвала сама себя, закрыв ладонью рот. Не понимаю, чего она испугалась, того, что заговорила или что чуть не проговорилась? Судя по всему, она не понимает, что ее сон видели мы вместе. Ну да не буду ее расстраивать.
– Знаешь, я до четырнадцати лет жила с бабушкой, которая меня ненавидела и винила в смерти своей единственной дочери. Моя мама умерла при родах. Мой отец бросил ее, когда она забеременела мной, а потом объявился, он считал, что я должна быть ему благодарна. За то, что родилась, за то, что дал образование, за то, что он с помощью меня хотел породниться с нужным ему человеком. Он ошибся, я неблагодарная дочь. Когда представилась возможность, я сбежала. Мне было семнадцать, – я не хотела рассказывать о себе, но подумала, раз уж поневоле владею ее секретом, надо дать что-то взамен.
Пусть считает меня подругой, старшей сестрой, нам так будет проще. К тому же, нам еще предстоит провести долгое время бок о бок. Оставаться в этом городишке я не собиралась. Ларе тоже здесь делать нечего. Думаю, столица нам подойдет. Познакомлюсь с ее братом. Он у нее очень симпатичный молодой человек. Да что это мне мужчины не дают покоя? Ох, Лиран, может, зря ты дал мне ощутить жизнь заново? Тем временем Лара смотрела на меня округлившимися от ужаса и сочувствия глазами. Поэтому я решила продолжить, получилось грубовато, оттого, что не люблю, когда меня жалеют, да и голова болела.
– Так что хватит разводить сопли! Ты молодая, сильная. Забудь прошлое и живи настоящим. Отец не родной? И что? Он тебя ни разу не обидел, хотя ты была для него постоянным напоминанием его позора. Он избил твою мать? Тому есть веская причина, хотя это, конечно, не оправдывает его. Родной отец подонок и мразь? Да плюнь ты на него, он от тебя отказался, тогда почему ты должна о нем вспоминать? Лара, есть люди, которые тебя искренне любят, мать, брат, вот о них надо думать, о них заботиться. А не лелеять свои обиды.
– Я не знаю, как дальше жить, – всхлипнула она, намереваясь продолжить плакать. По мне так лучше бы на меня кричать начала, глядишь, легче стало бы ей.
– Уехать.
– Уехать? Но куда? Кому я нужна? – вскинула взгляд на меня Лара, ну хоть слезы течь перестали.
– Я собираюсь в столицу, поехали вместе. Думаю, твой брат будет не против приютить нас на несколько дней, – улыбнулась. – Ты только представь перспективы: пойдешь учиться, познакомишься с кем-нибудь. Выйдешь замуж или станешь работать по специальности. Ну как? Поедем?
– Прямо сейчас? – слезы высохли, а в глазах предвкушение. Она уже мысленно осматривает достопримечательности и примеряет свадебное платье. Я рассмеялась.
– Давай сначала позавтракаем, обрадуем твоих родителей, а потом обсудим поездку. Согласна?
– Да.
Едва мы вышли из комнаты, я с сумкой, хоть Лара и предлагала не брать с собой на завтрак ее, то сразу оказались в центре всеобщего внимания. Похоже, своим появлением мы нарушили тщательную разработку плана по взламыванию двери. Я обвела скептическим взглядом скульптурную композицию, это хозяева дома и парочка мужиков рабочей специальности застыли с приоткрытыми ртами. А неплохо они подготовились, тут и лом, и молот, и топор, и какое-то непонятное приспособление из металлических трубок, проводов. Память подсказала, что по мнению Лары все механизмы с проводами, это такие веревки из незнакомого мне материала, очень опасны. Хм, сомневаюсь, что это так на самом деле, но пока поостережемся проверять на себе страхи девушки.
– А просто постучать нельзя было? Обязательно дверь ломать? – издевательски произнесла я, глянув на измочаленную дверь со стороны коридора. Отец, или правильнее сказать – отчим, побагровел, стискивая кулаки. – Лара, ты обрадуй родителей и присоединяйся ко мне на кухне, позавтракаем и будем собираться.
– Кто вы?! И по какому праву распоряжаетесь моей дочерью?! Я вызову стражу и ваш статус не спасет вас от судебного разбирательства! Не думаю, что ваши родители обрадуются, когда их вызовут в суд из-за вас, юная леди! – мужчина сдерживался, старался говорить холодно и уверенно, но у самого аж искры из глаз летели, так ему хотелось нас выпороть. Если бы не жуткая головная боль и голод с жаждой, я бы от души посмеялась. Давно никто так не обманывался на мой счет. Но это и к лучшему, пока тебя недооценивают, меньше шансов получить нож в спину.
– За меня можете не переживать, онта Лерош, – таким обращением я его сознательно оскорбила. Когда произносят обезличенное "онта" это как тыкать человека носом в его происхождение, вроде ничего страшного, но раздражает. Правильно было бы обратиться к отчиму Лары "онтрис", добавление окончания "рис" сродни слову "уважаемый". А к женщинам, обращаясь, добавляют окончание "ра" – "прекрасная". Все это промчалось в моем мозгу за долю секунды, вызвав очередной спазм боли. – А вот если вы все-таки решитесь вызвать стражу, то у меня тоже есть о чем ей поведать. Например, о туаррисе Санлет. И пусть вам ничего за это не будет, но вот от общественного порицания и сплетен не скроетесь.
При моих словах о любовнике матери Лары, онта Лерош побледнел и с ненавистью уставился на меня. Сама же виновница событий десятилетней давности вскрикнула, закрыла рукой рот и начала сползать вдоль стеночки.