Пару дней она смирно сидела в комнате. Читала Достоевского, или скорее перечитывала снова и снова первую страницу. Ничего не могла запомнить: мысли были совсем о другом. Влад не отходил от своей невестушки, Мариша – сказывалась больной, а тетя Люда – занималась хозяйством. Вика заскучала. Несколько раз звонила Женьке, но стоило взять телефон, как он тут же становился кому-то нужен.
Заснув на книжке, она проснулась под вечер от хлопнувшей внизу двери. Намереваясь умыться и прогнать сонливость, она вышла в коридор. Мало что соображая спросонья, задержалась у библиотеки.
─ …это я-то сошел с ума? – несвойственно ему громко возмущался за дверью Влад. – Думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь?
Вика часто заморгала и тряхнула головой. О чем это они? Неужели дядя Сева положил глаз на невестушку сына? Седина, как водится, в голову, а бес – в одно место…
Успев вовремя юркнуть в уборную, она слышала, как ушел Влад. После ужина дядя велел ей подняться в его кабинет. Наверное, заставит пересказывать "униженных и оскорбленных"!
Вика долго стояла перед зеркалом и выискивала в отражении того гадкого утенка, что каждый раз возрождался в присутствии дяди Севы. Чем она может похвастаться? Изящными запястьями, тонкими лодыжками? Она не превратилась в роскошного лебедя, но она уже и не тот серый утенок! Пусть только попробует ее так назвать.
Попытки придать облику невинно-сиротский вид провалились. Поджилки, когда она поднималась по лестнице, тряслись. Когда же входила в кабинет, вспотели ладони, а по спине пробежал холодок.
─ Присядь, Виктория, – не глядя на нее, велел дядя Сева. – Я обещал приглядеть за тобой, но мне это оказалось не по силам. Ты должна вернуться домой. Я попрошу Зою Тимофеевну. Уверен, у нее это получится куда лучше. Она, по крайне мере, всегда дома.
─ Вы меня прогоняете? Можно узнать, почему?
─ Ты все прекрасно поняла! – неожиданно вспылил дядя Сева и ударил книгой по роскошному столу. – Довольно изображать невинность! То, что происходит в этом доме – просто уму непостижимо! Едва ты вошла…
─ Продолжайте, – глядя на него с вызовом, потребовала Вика.
Но дядя замолчал. Она не раз отмечала, что многие в ее присутствии начинали заикаться, пялится во все глаза или кашлять, чтобы вернуть сипнущему голосу твердость. Та же участь постигла и Всеволода. Он медленно приблизился, осторожно протянул руки и сжал ее плечи.
─ Господи, как же ты на нее похожа, – полушепотом проговорил он. – Ты вылитая Татьяна в ее семнадцать лет. Черт! – вдруг шарахнулся он и склонился над столом, упершись в крышку ладонями. – Выйди отсюда! Подожди. Иди к себе и собери вещи. Я отвезу тебя домой.
Через два часа Вика уже была дома. После долгого разговора тет-а-тет, Зоя Тимофеевна заверила дядю, что присмотрит за Викой. Вот не хватало! Естественно, эта старая карга все узнала и долго стыдила, охала и хваталась за голову. Говорила, мол, Тае, что внучка у нее еще та будет! Вика стоически вынесла очередную взбучку, но никак не ожидала, что баба Зоя проболтается о своей непростой миссии соседкам. Через неделю все вокруг знали, какая Вика бесстыдница. Женька регулярно приносила все новые сплетни.
─ Эй, Тори, а ты чо, в натуре со своим братом переспала? – спросил как-то пацан из мелкой шайки подонков.
После этого случая Вика с неделю не показывалась на улице. Как говорится, сгорала со стыда. И каждый день молила, чтобы мама с братом ни о чем не узнали. Доигралась в совратительницу! Поделом!
─ Убить эту каргу мало! – жаловалась она Женьке. – И тебя – тоже!
─ А меня за что? Чес слово не понимаю!
─ Знаешь, что мне сегодня вслед крикнули? "Маленькая Лукреция!" А я только тебе рассказала, как называл меня Влад!
─ Прости! Ляпнула случайно в компании.
Оставалось надеяться, что до приезда мамы все уляжется, а сплетни изживут себя. Но слухи продолжали расползаться. Вскоре и последний бой-френд задал Вике не дававший ему покоя вопрос. Вика заехала ему кулаком в нос, развернулась и ушла. На следующий день, возвращаясь из магазина, столкнулась с Холерой. Тот окинул ее изучающим взглядом, блеснул оскалом и вызвался проводить до дома. Вика уже догадывалась, что его на это подвигло. И вдруг поняла, что крылось в его стеснении. Он еще ни с кем из своих многочисленных холерок не был близок! Вот в чем его секрет. Он стремится вовремя бросить девицу, пока дело не дошло до главного. Как же они с Викой похожи! Просто идеальная пара!
─ А правда, будто ты…?
─ Нет, – перебила его Вика и улыбнулась. – Мы просто прикалывались. Дальше поцелуев дело не зашло.
Холера облегченно вздохнул, но в то же время разочарованно поник. Былого азарта не хватило, и он потерялся на полпути. А у подъезда стояла мать отшитого недавно Кости.
И погнала с места в карьер!
─ Чтоб я тебя с моим сыном не видела! Не надо тут глазами хлопать! Весь район в курсе, что ты собой представляешь! Еще не хватало, чтобы Костя от тебя какую-нибудь заразу подхватил! Потаскуха малолетняя! Еще смела ему нос сломать! Оскорбилась она!
Вика молча рванула в подъезд. Ввалилась в квартиру, осела на пол и зарыдала. Какая же ненависть кипела внутри! Как же хотелось отомстить дядя Севе, бабе Зое, Женьке. Всем, всем, всем! То, чего она всегда боялась, произошло. Куда деться от этих взглядов? От этого чувства?
─ Я уеду отсюда! – заявила Вика, когда пришла Женька.
─ Куда?
─ Да хоть к черту на рога!
─ Тебе даже квартиру не сдадут. И где ты деньги возьмешь?
Вечером, когда пришел с работы брат, Вика попросила у него "взаймы".
─ На аборт? – деланно равнодушно поинтересовался Лешка.
─ Ну ты и козел! – попятилась от него Вика. – Ладно чужие сплетням верят, но от тебя я подобного не ожидала!
─ Зато от тебя всего можно ожидать! Уж не знаю, что в тебе такого, что даже правильный пацан с катушек слетел! Думаешь, я не видел, как ты с Кириллом заигрывала? Из-за тебя я лишился лучшего друга!
Вика сбросила туфли, хлопнула дверью и завалилась на кровать. Она сама себя загнала в угол. Заигралась. За удовольствие нужно платить. Это ее бог наказывает.
Утром ее разбудила Женька, нагрянувшая с сочувствием.
─ Что это? – спросила Вика, заметив в ее руке конверт.
─ А, это Зое Тимофеевне письмо пришло. Почтальон встретился, велел передать.
─ Дай мне. Поставь греться чайник. Узнаем, что этой карге пишет ее любимая сноха. А потом кое-что подправим. Будет знать!
─ Ты чего задумала? – насторожилась Женька.
─ Месть! – сквозь стиснутые зубы проговорила Вика.
Женьке ничего не стоило подделать в дневнике подпись матери. Оказалось раз плюнуть и скопировать чужой почерк. Потому состряпать новое письмецо по мотивам оригинала не составило большого труда. Три часа кропотливой работы, и в конверте лежала смертоносная "утка". Очень скоро старая карга прочтет о трагической гибели любимого сыночка! Узнает, каково это – разносить сплетни.
─ Теперь черед дядюшки! Когда я уеду, позвонишь ему и представишься внучкой карги. Скажешь, что Вика покончила с собой и положишь трубку.
─ Хорошо, – тряхнула кудрями Женька и вскинула глаза. – Постой, а куда ты уедешь?
─ Я вспомнила. У нас же есть дедов дом на окраине. Там крыша протекала, потому мы его не могли даже сдать, а на ремонт денег не было. Поживу там до приезда мамы. Только Лешке, смотри, не проболтайся. Скажешь только тогда, когда он надумает в розыск подавать. Если соизволит, конечно.
Через день Вика собрала вещи и отправилась на остановку. Пришлось пропустить один автобус, чтобы не ехать вместе со знакомыми клячами. Устроившись на заднем сидении полупустого "Мерседеса", она смотрела в окно, представляя обморок старой сплетницы и панику дяди Севы. И да, злорадствовала!
─ Дэушка, а можно с вами ик познакоминца? – подсел до этого болтавшийся по салону пьяный урод.
─ Проспись! – пожелала ему Вика и пересела на другое место.
Вот так всегда! Лезет всякая дрянь, сил нет отмахиваться. Этот козел снова завалился поблизости, начал донимать. Вынудил выйти на остановку раньше. Солнце уже садилось, когда Вика добралась до дома. Вытащив из сумки ключи, попробовала открыть замок, но ничего не вышло. Неожиданно дверь распахнулась сама. На пороге стоял самый пугающий человек в мире. И только сейчас Вика задалась вопросом: а что же в нем пугающего? Внешне вполне себе ничего. Длинный русый чуб, светлые глаза, овальное лицо…. Странно.
─ Вика? – удивленно спросил он, когда та по старой памяти молча попятилась, словно собираясь и в этот раз сбежать.
─ Как ты меня узнал? – пересилив себя, прошептала та.
─ А никто больше так забавно не смотрит свысока, – улыбнулся Юра и жестом пригласил ее войти. – И никто меня больше не боится.
─ Что ты здесь делаешь?
─ Живу. Твой брат сдает мне этот дом. Да проходи же. Будь как дома.
Вика нерешительно поднялась по скрипучим ступенькам и вошла в комнату. Крышу Юра отремонтировал, потолок выбелил. В доме чистота и порядок, на электрической плитке кипит хлопающий крышкой чайник.
─ А ты сюда каким ветром? – стянув рукав свитера и ухватив им ручку чайника, поинтересовался Юра. – Я думал, все в курсе. Разве нет?
Хм, он говорит с ней! А она стоит к нему так близко и даже отвечает. Смотрит в глаза, как в не по-детски смелых представлениях. Только сейчас на ней не платье цвета сливы, а черные шорты и белая футболка.
Они устроились за столиком и пили чай с ватрушками. Вика исподволь изучала собеседника, между делом гадая, что делать дальше. Здесь она остаться не может. Юру выгнать на все четыре стороны – тоже. Куда теперь податься? Нужно решать скорее: уже почти стемнело.