Я понятия не имел, как поведу беседу, мысли перепутались. Главное, чтобы итальянка не догадалась, что мы знаем шифр иезуитов, тут фон Белов прав полностью.
Подойдя к дверям, я потянул за шнурок звонка. Где-то в глубине мелодично прозвенел колокольчик.
Служанка лукаво усмехнулась, когда я сообщил, что хочу видеть её госпожу.
– Простите, но разве вам назначено?
– Нет, а что, сегодня не приёмный день?
Девица хихикнула и побежала докладывать госпоже.
Барбарела приняла меня в будуаре. В одежде, однако… при этом она скорее выглядела раздетой. Очаровательно улыбалась, но сейчас её чары на меня не действовали.
– Чем обязана вашему визиту? – Боже, как мелодично она говорила, какие приятные нотки звучали в её голосе.
– Догадайтесь.
Она недоумённо повела плечом.
– Право слово, я представления не имею! Ко мне редко заглядывают люди из СМЕРШа. Собственно, вы первый. Какие-то шпионские игры, да?! Или соскучились? Последнее предположение мне нравится гораздо больше, – Барбарела лукаво подмигнула.
– Сударыня, мой визит связан исключительно со служебными обязанностями. Я заглянул на огонёк, дабы напомнить, что теперь вы работаете на Россию и любая попытка обмануть нас закончится плохо. Пожалуйста, крепко подумайте перед тем, как сделать хотя бы один неверный шаг.
Итальянка задумчиво кивнула.
– Вы только что нанесли урон моей женской гордости. Признаться, я надеялась, что наша встреча случилась совсем по иным резонам… более лестным. – Она обидчиво поджала губки. – Но, коли вы готовы меня упрекнуть… давайте поговорим напрямую.
Она устроилась на постели так, чтобы продемонстрировать все достоинства своего тела.
– Прекрасно выглядите. Отдаю должное вашей красоте, – оглядев её фигурку, произнёс я.
– И это все комплименты, на которые вы способны?
– Мужчина должен отличаться в делах, а не в словах. Не будем отвлекаться. О чём вы хотите со мной поговорить?
– Наше первое свидание, увы, совершенно не куртуазное, было замечено.
– Кем, сударыня?
– С самых первых дней ко мне приставлен соглядатай. Это один из наших танцовщиков, но он, как и я, служит иезуитам. Иногда мне кажется, что он знает всё. Нет такой вещи, которая бы укрылась от его взора. Мне пришлось рассказать ему о том, что вы вынудили меня работать на СМЕРШ, я поделилась с ним деньгами – он взял половину. По его настойчивой просьбе, граничащей с приказом, я написала письмо тем, кто меня сюда направил.
– И что вы собираетесь делать?
– Выживать. Я не хочу оставаться между молотом и наковальней. Так, кажется, говорят русские?
Я кивнул.
Она продолжила:
– Слабой женщине тяжело в нашем мире. Приходится идти на обман. Но я устала лгать и изворачиваться. Если вы обеспечите мне защиту, то… я приму вашу сторону. И ещё… знаете, я готова зайти ещё дальше и отнюдь не из-за обещанных вами денег.
– Насколько далеко? – скорее для проформы поинтересовался я.
– Вы даже представить себе не можете!
– Прекрасно, – сказал я, задувая подсвечник. – Мне всегда было интересно проверить свою фантазию. И да, ваша служанка, она умеет держать язык за зубами?
– О, даже не сомневайтесь! Когда речь идёт об истинной страсти, она умеет молчать как рыба. Желаете поиграть в "амур де труа"? – вдруг томно прошептала Барбарела на ушко. – Можно устроить.
Я нервно сглотнул, оттянул воротник вдруг ставшей давить на шею рубашки.
– Не в этой жизни, прелестница. Мне хватит и вас одной.
Этой ночью мне пришлось пойти на служебное преступление. Я не выполнил приказ фон Белова покинуть сей же день Петербург и отправиться в командировку. Нашлись занятия поважнее: я до утра "защищал" Барбарелу в её спальне.
И только на рассвете, после продолжительного поцелуя покинул альков.
Ноги были ватными, голова восхитительно пустой. Перед глазами по-прежнему стояли картинки съехавшего на пол одеяла, скомканных простынь, роскошно раскинувшейся на кровати Барбарелы в одеянии, дарованной ей самой природой. В ушах всё ещё звенел страстный шёпот, губы и щёки горели от поцелуев, я чувствовал её запах, да я будто пропитался им с пальцев ног до кончиков волос!
Одежда прилипла к вспотевшему телу. У меня не оставалось сил, чтобы идти, я брёл механическим манекеном, не разбирая дороги, спотыкаясь об вывороченные из мостовой булыжники, проваливался в лужи.
Из подворотни вышли две пошатывающиеся фигуры: очевидно, завсегдатаи кабаков. Один пошатнулся и остановился, товарищ подхватил его, удерживая от падения.
Одновременно с происходящим я услышал бодрые шаги сзади, меня кто-то догонял.
– Николка, ты!
Я повернулся и увидел рослого мужчину в сером партикулярном кафтане и потёртых бархатных штанах. Незнакомец виновато улыбнулся.
– Сударь, вы обознались, – произнёс я.
И сразу полетел на землю, пропахав носом добрую пару метров: сработали молодчики, которые только притворялись пьяными. Несмотря на слабость, вызванную очевидными причинами, нашёл в себе силы сгруппироваться, сделать кувырок и вскочить. Оказавшись на ногах, увидел мрачные, решительно настроенные физиономии.
– Что за хрень? Вы меня с кем-то путаете?
– Ты к бабёнке итальянской шастаешь?
– А тебе-то что?
– Да проучить велено. Ты на нас обиду не держи. Мы не со зла.
К троице присоединились ещё двое. Я не понял, откуда они взялись. По виду – форменные душегубцы. Кому я любимую мозоль оттоптал: итальянцам – покровителям Барбарелы? Тому соглядатаю, что был приставлен следить за танцовщицей?..
Они сужали полукольцо, заставляя меня отступать. Ещё немного, и за спиной окажется стена очередного недостроя. Как назло: ни случайных прохожих, ни солдатского патруля.
В руках нападавших блеснули шпаги.
– Ребята, вы чего? – заговорил я, касаясь эфеса своего клинка. – Всё так серьёзно?
– Да уж куда серьёзней.
Я обнажил шпагу, рассёк ей воздух, нарисовав невидимый крест. Бандиты заухмылялись.
– Брось! Охота тебе время впустую терять! Ить всё равно супротив нас не сдюжишь.
– Плевать. Зато прихвачу с собой на тот свет тебя или, например, тебя, – я поочерёдно ткнул острием в сторону потенциальных жертв.
– Грозен ты, ничего не скажешь, – повёл головой "серый кафтан" и сразу же провёл атаку по всем канонам фехтовального искусства. Сразу видно, что и учитель у него был подходящий, и практики хватало.
Шпага царапнула мой камзол. Я отбил её и перешёл в контратаку. Усталость куда-то пропала, ноги перестали быть ватными.
– Получи!
Я двигался легко и пружинисто. "Серый кафтан" парировал выпад, но это укладывалось в мои планы. Я оказался рядом с ним, двинул тяжёлым башмаком ему в голень и со злорадством услышал хруст ломающейся кости.
"Серый кафтан" заорал от неожиданности. Я пустил в дело свободную руку: удар по кадыку, противник переломился и обмяк.
Его товарищи явно не ожидали столь скорой расправы. Я пригнулся, подсёк шпагой ногу ближайшего. Тот с воплями повалился. Мне пришлось его добить, вонзив лезвие аккурат между рёбер.
Трое подельников бросили шпаги и кинулись прочь. В их планы не входило столь яростное сопротивление с моей стороны. Я не собирался пускаться в погоню. Мне было кого допрашивать.
Я поставил ногу на поверженного обладателя серого кафтана. Он, несмотря на удар по горлу, мог говорить.
– Кто ты?
– Афанасий. Матрос я… бывший, – прохрипел он.
– Кто тебя прислал?
Матрос молчал. Тогда я надавил ногой сильнее.
– Ну! Говори!
– Не надо, – взмолился он. – Нас наняли. Денег заплатили. Сказали, чтобы за домом итальянки этой проклятой проследили. Если появится полюбовник… из наших, русских, живота лишить.
– Ясно. Только ты так и не сказал, кто вас нанял.
– Карл Бирон. Его слуга нашёл нас и дал деньги.
Пазл сложился. Всё понятно, в этом развратном козле взыграла ревность. В принципе, следовало ожидать.
– Что вы со мной сделаете? – спросил матрос.
– Ничего. Я просто оставлю тебя здесь. Твои дружки, если они и впрямь настоящие друзья, не могли убежать далеко. Они подберут тебя и твоего приятеля. Ты, наверное, выживешь, а вот его, – я перевёл взгляд на второго нападавшего, – придётся отпевать.
– Спасибо, сударь, – искренне поблагодарил он.
– В другой раз хорошо подумай, прежде чем атаковать. А сегодня благодари Всевышнего за то, что я такой добрый.
Можно было бы, конечно, сдать этого негодяя в полицию, но, с большой вероятностью, расследование бы ничего не дало. Полиция не захочет связываться с братом могущественного фаворита, а мне наживать столь опасного врага вообще не с руки. Оставим всё как есть, на волю судьбы!