Нора напряглась всем телом, с трудом сдерживая дрожь. «Умный, веселый и необыкновенно хорош в постели, — подумала она. — О чем еще может мечтать любящая его женщина?»
Коннор опустился на колени и поцеловал ее слегка выпуклый, но все еще упругий живот. Погладив пупок, он несколько раз провел по нему языком, а потом стал опускаться ниже, попутно сворачивая в трубочку ее тонкие трусики.
— О… — прошептала Нора, закрыв глаза. — Как это… приятно.
Через минуту настал ее черед. Когда Коннор выпрямился перед ней во весь свой огромный рост, она стала раздевать его. Движения Норы были быстрыми, ловкими, но вместе с тем чувственными и нежными.
Какое-то время они стояли совершенно обнаженными и любовались друг другом, словно пытаясь запомнить каждую деталь, каждый изгиб тела.
И вдруг Нора игриво толкнула Коннора на кровать и весело рассмеялась, когда он плюхнулся на спину, широко расставив ноги. От этого его возбужденная плоть стала еще более впечатляющей. Нора с восхищением смотрела на совершенное мужское тело, а потом сунула руку в сумку, вынула оттуда ремень фирмы «Феррагамо» из черной эластичной кожи и намотала его на руку.
— Ну, так кто тут хотел связать меня по рукам и ногам? — шутливо спросила она, помахивая ремнем.
Глава 2
Через тридцать минут, завернувшись в домашний халат розового цвета, Нора спустилась на первый этаж роскошного трехэтажного особняка Коннора, выстроенного в неоклассическом колониальном стиле и занимавшего площадь более одиннадцати тысяч квадратных футов. Этот великолепный дом производил впечатление даже на фоне высоких стандартов района Брайерклиф-Мэнор и других аристократических поселков округа Уэстчестер.
Кроме того, каждая комната в доме была обставлена прекрасной мебелью, соответствующей самому изысканному вкусу, и содержала в себе немало любопытного — все из лучших антикварных салонов Нью-Йорка: «Элиеш — Ван Бримс», «Нью-кэнан антик», «Силк перс» и так далее. Воображение гостей поражали оригинальные полотна Моне и представителей художественной школы Хадсон Ривер, включая самого Томаса Коула. А в библиотеке стоял уникальный секретер британского короля Георга III, который когда-то принадлежал знаменитому семейству Морганов. На этом секретере всегда покоилась коробка для хранения сигар, которую бывший президент США Ричард Никсон подарил кубинскому лидеру Кастро вместе с подтверждающими документами. И в заключение следует упомянуть огромный винный погреб, в котором хранилось почти четыре тысячи бутылок превосходного вина.
По правде говоря, для оформления интерьера своего дворца Коннору пришлось нанять целую армию нью-йоркских дизайнеров, и среди них он в конце концов выбрал самого лучшего специалиста в этой области. Дизайнер произвела на него такое впечатление, что он вскоре пригласил ее на свидание, а еще через полгода она оказалась в его постели. Надо сказать, что эта встреча пришлась по душе им обоим. Ей было удивительно хорошо от общения с интересным и сильным человеком, а он просто сходил с ума от ее умения вдохнуть в него наполненную новым смыслом жизнь. Никогда еще он не испытывал такого счастья, как с этой женщиной.
За пять лет до этого Коннор встретил свою первую любовь, обожал ее, боготворил, но его невеста Мойра внезапно умерла от рака, и он даже представить не мог, что когда-нибудь снова сможет полюбить. И тут в его жизни неожиданно появилась Нора Синклер…
Спустившись на первый этаж, Нора пересекла мраморный холл, миновала столовую и вошла в кухню, свое любимое место. Она так проголодалась после любовных игр с Коннором, что решила немного перекусить перед дальней дорогой. До поступления в Нью-йоркскую школу дизайна Нора мечтала получить образование в кулинарном училище и стать первоклассным шеф-поваром — даже ходила с этой целью на курсы школы «Ле кордон блю» в Париже, но жизнь распорядилась иначе.