Глава 4
Западная Русь. На выручку
– Нет! Это свой! Свой! – закричал Миловид, бросая коня вперед и заслоняя появившегося из-за поворота всадника от стрелков Варяжки. – Что, Загрёба? Что?
Ответить гридень не успел. Его осаженный конь оскользнулся и повалился на дорогу. Загрёба еле успел соскочить, но тоже не удержался, упал.
Миловид, спешившись, помог ему встать.
– Ну! – Над ними навис восседавший на вороном жеребце Варяжко.
– Мост они взяли, – сипло пробормотал Загрёба и закашлялся. Варяжко сунул ему собственную, обернутую в войлок флягу. Мёд, налитый не так давно, был еще теплым. – Говори!
– Держали, сколько могли, воевода. Мост держали. Они бродом обошли.
– Илья жив?
– Был жив, когда меня к вам отправил, – Загреба хлебнул еще раз и не без сожаления вернул флягу. – Сейчас – не знаю. Много лехитов. Но было больше! – Гридень ухмыльнулся. На ногах он стоял с трудом. – Скоро сам сосчитаешь, воевода!
– На! – Варяжко сунул флягу Загрёбе. – Отдыхай, воин! Гридь! Ходу!
Миловид с сомнением поглядел на друга, но тот хлопнул отрока по плечу:
– Давай с ними, я тут подожду.
– Дождись только! – Миловид вскочил в седло, махнул рукой и поскакал галопом, догоняя отряд.
Загрёба, хромая, подошел к упавшему коню. Тот дернулся, попытался встать, но не смог. Гридень снял с седла щит, уселся на него и, рыча от боли, стянул сапог.
Нога выглядела скверно – распухала на глазах.
– Вот так, дружище, – сказал Загрёба коню. – Будем ждать, что нам остается? – Приложился к воеводиной фляге. – Тебе не предлагаю, самому мало. Да не смотри ты так! Если сможем тебя вылечить, на похлебку не пустим. Обещаю!
Столкновение оказалось внезапным для всех. Русы не ожидали, что лехиты окажутся так близко. А те вообще не чаяли встретить русов на этой дороге.
И те и другие одновременно взялись за оружие. Русы за луки, а их противники за копья. Впереди лехитского отряда скакали германцы с самим остервальдским рыцарем во главе. Они же и приняли бой первыми. Вернее, навязали, бросив коней в галоп.
Стрелы остановили не всех. Таранный удар тяжелой конницы на узкой дороге смял передовых, несколько копий ударили в не успевших взяться за щиты русов, вынося их из седел. Лязг, грохот, крики…
Миловид, ехавший в хвосте отряда, среагировал мгновенно. Подхватил лук, спрыгнул на землю, до середины сапог утонув в грязи, выбрался, отбежал к обочине, приготовился, выискивая цель. Но врагов заслоняли свои. Наверное, зря он спешился. С седла было бы удобнее. Или нет?
Вставшие на стременах русы тоже не стреляли. Дорога изгибалась, и была видна лишь заруба в первых рядах. Конные смешались так, что запросто можно было попасть в своего.
…Когда два отряда столкнулись, сопровождавшие Илью германцы забыли о пленнике. Рванули мимо замешкавшихся лехитов на помощь своим.
Илья возликовал: добрался Миловид! Свои пришли! Рука сама легла на рукоять трофейной сабли… Но… он же дал клятву!
Илья замер в замешательстве…
Из которого его вывел наконечник копья, едва не лишив глаза.
Пока Илья колебался, оказавшийся рядом лехит решил за него. Княжич в последний миг успел откинуться, пропуская копейный выпад, перехватил древко, рванул во всю немаленькую силу, выдернув ощерившегося лехита из седла, как луковицу из грядки.
А справа уже замахивался саблей другой. А Илье отбить удар было нечем. Всё, что он мог, – выдернуть ногу из стремени и пнуть в шею лехитову лошадь. Та дернулась, и сабля впустую раскроила воздух.
Зажатый между лошадьми лехит заверещал и выпустил копье… которое Илья всадил под мышку того, что с саблей.
И, угадав чуйкой, тут же упал на шею мерина, уходя от удара в спину.
Мерину, похоже, тоже досталось, потому что он брыкнул задними и сразу вскинулся на дыбы. Вот уж подходящее время выбрал. Удержаться Илья не мог никак. Руки заняты, одна нога потеряла стремя… Еле освободил вторую и съехал по крупу наземь.
По кольчуге проскрежетало – кто-то хлестнул вдогонку. Подаренный батей доспех спас. В который уже раз.
А потом Илья твердо встал на ноги и первым делом вогнал копье в ляжку вновь замахнувшегося саблей лехита. Пробил насквозь. Конь под раненым закричал от боли, шарахнулся, унося копье.
И очень вовремя освободил Илье немного места. Княжичу его как раз хватило, чтоб увернуться от взбрыкнувшего мерина. Чтобы не угодить под удар и едва не угодить под удар еще одного лехита, Илья ушел уклоном – в лицо брызнула холодная грязь – и сам хлестнул саблей.
Всадник попытался прикрыться щитом, но клинок прошел ниже, разрубив кожаный сапог и то, что под ним.
Лехит заорал, а Илья, ухватив за край щита, без особого труда отнял его, подбросил, перехватив за рукоять, и тут же принял вражеское копье…
Которое пробило щит насквозь и сделало его непригодным для обороны.
Илья швырнул щит в оскаленную лошадиную морду. Конь шарахнулся, поскользнулся и наверняка упал бы, не будь вокруг такой толчеи. Пятачок дороги, на котором вертелся Илья, превратился в маленькое болото. Жидкая скользкая грязь здорово мешала. Правда, не только Илье. Коням она тоже не нравилась. Но у лошадей четыре ноги – им легче. Положение княжича спасала та же теснота. Из способных добраться до него врагов целым оставался только один. Этот изо всех сил пытался заставить коня наехать на Илью, но умное животное, получив щитом по морде, теперь артачилось и не желало приближаться к злому человеку.
Впереди рубились и орали. Но соединиться со своими у Ильи не было никакой надежды. Для этого надо прорваться через несколько десятков врагов. И подставить спину еще нескольким десяткам.
Илья мог бы пробиться к обочине и попытаться уйти в лес, но это было очень рискованно. Сейчас-то его прикрывали лошади и всадники, двоим из которых было уже точно не до драки, однако окажись княжич на открытом месте – сразу стрелу схлопочет. Ах ты ж…
Двое лехитов наехали на лошадку с обессилевшим от потери крови всадником и заставили ее податься вперед, на Илью, прижимая того к боку другой, потерявшей наездника. При этом один встал на стременах с занесенным копьем.
Илья успел разглядеть ухмыляющуюся усатую рожу, движение плеча… И нырнул под лошадиное брюхо. Копье угодило в грязь, лехит обиженно завопил.
Княжич ухватился снизу за подпругу, увернулся от копыта и выбрался на обочину.
Так себе картинка. Не обнадеживает. Редкие кустики, голые черные деревья шагах в двадцати…
И здоровенный воин с заляпанным грязью щитом, кое-как укрывшийся за стволом, который раза в полтора уже его плеч.
О! Еще один! Самую малость поуже и на этот раз с луком.
Ба! Это же Рулав!
А первый – Гудмунд Праздничные Ворота. Ну да, ворота за деревцем особо не спрячешь.
Вот он, шанс Ильи!
Не раздумывая, он рванул к лесу… зацепился за корень, спрятавшийся в луже, и в эту же лужу плюхнулся. Не мешком упал, понятно. Кувыркнулся, встал на ноги, прыгнул еще раз вслепую, потому что лицо оказалось залеплено грязью. Мазнул шуйцей по лицу, разлепил один глаз и увидел бегущего навстречу орущего Гудмунда. Не услышал – угадал, что тот кричит, и снова плюхнулся наземь, счастливо избежав стрелы в спину. В следующий миг Гудмунд уже присел над ним, прикрывая щитом…
В который ударило всего две стрелы.
Рулав, Малига, Возгарь, Бочар, Викула – все были здесь. И дружно лупили из луков по скопищу лехитов, выцеливая в первую очередь именно стрелков.
А те никак не могли ответить достойно. Можно метать стрелы со скачущего коня, если умеешь. А вот с коня пляшущего, вскидывающегося, бьющего задом – уже никак. Совладать же с лошадьми лехитам было ой как непросто.
Кто-то из вражеских командиров, сообразив, отдал команду, и десятка полтора всадников устремились в лес, к русам. Четверо даже не стали искать проходы в кустарнике – подняли коней в прыжок. Вся четверка удачно перемахнула через заросли, и на этом их удача закончилась. Одного снесли еще на подходе, трое других получили по стреле в упор. Стрела быстрее сабли и достает на-амного дальше.
Несколько лехитов разом метнули копья. Русы приняли их на щиты, но Викула не удержал щит с двумя воткнувшимися копьями, и третье наехавший лехит вогнал ему в шею повыше края кольчуги. Стрела Рулава настигла врага мгновением позже, но Викулу это уже не спасло.
Илья смерти отрока не видел. Их с Гудмундом атаковали сразу четверо. Двое метнули копья. Щит нурмана выдержал оба попадания. Могучий свей щит удержал, но полностью прикрыть и себя, и Илью не успел, так что третье копье досталось княжичу. На этот раз даже его замечательная кольчуга не выдержала. Железко копья разорвало бронь на плече, вспороло мокрый подкольчужник…
Но до кожи не дошло – Илья успел вывернуться. Даже на ногах устоял, а вот дотянуться до ворога не смог. Пришлось, оставив Гудмунда, укрыться за древесным стволом: метнувшие копья лехиты немедленно взялись за луки, а с десятка шагов стрела лехитского лука вполне способна пробить даже такую бронь, как на Илье. Будь у самого Ильи лук, он бы еще поиграл, но его лук остался в малиннике у моста…
За спиной вскрикнул кто-то из своих.
Гудмунд с рычанием рванулся вперед. Лехит, которого он пытался достать, подал коня в сторону, открыв нурмана стрелкам, которые тут же утыкали его щит стрелами.
Хорошо еще, что тот успел присесть и пострадал только щит.
Илья, выскочивший из-за ствола одновременно с рывком Гудмунда, сумел не больше нурмана: увернулся от пары стрел и спрятался за другим стволом. Чтобы обойти его, лехитам пришлось бы проламываться через подрост на опушке, так что на некоторое время он был в безопасности.