Однополчане. Русские своих не бросают - Валерий Большаков

Лето 1942 года. Немцы разбиты в Демянском котле, снята блокада Ленинграда, наступление немцев под Харьковом обернулось не прорывом Вермахта к Волге, а разгромом группы армий "Юг".

В бой идут краснозвездные реактивные истребители, зенитные ракеты сбивают "Юнкерсы", управляемые бомбы крушат немецкие бетонные ДОТы.

Все это чудо-оружие поступает в Красную Армию из таинственного и секретного Центра, где трудятся "гости из будущего".

Казалось бы, союзники должны радоваться победам Советского Союза, ведь они приближают завершение самой кровавой и страшной войны… Но на Западе почему-то начинают нервничать, наблюдая за успехами Красной Армии. Абвер и МИ-6 вступают на тропу тайной войны…

Содержание:

• Глава 1. Все для фронта 1

• Глава 2. Все для победы 2

• Глава 3. "Ватники" 3

• Глава 4. Крышка для "котла" 5

• Глава 5. "Шепот звезд" 6

• Глава 6. Маневренная группа 8

• Глава 7. "Полярное сияние" 9

• Глава 8. Синявинская операция 11

• Глава 9. "Старый моряк" 12

• Глава 10. Центр 13

• Глава 11. На секретной службе его величества 15

• Глава 12. "Война-продолжение" 16

• Глава 13. Конвой PQ-16 18

• Глава 14. Ход конем 19

• Глава 15. "Ни шагу назад!" 21

• Глава 16. Испытания 22

• Глава 17. Освободитель 23

• Глава 18. Операция "Большой Сатурн" 25

• Глава 19. "Нагличане" 26

• Глава 20. Посадка 28

• Глава 21. На больничном 29

• Глава 22. Большое откровение 31

• Глава 23. Дельта Нила 32

• Глава 24. Срочное погружение 34

• Глава 25. Возвращение блудного сына 35

• Глава 26. Операция "Суворов" 37

• Глава 27. Блицкриг 38

• Глава 28. Путешественники во времени 39

• Глава 29. "Призывники" 41

• Глава 30. Москва, Кремль 43

• Глава 31. Проект "Вальхалла" 44

• Глава 32. Салют 46

• Примечания 48

Валерий Большаков
Однополчане. Русские своих не бросают

Глава 1. Все для фронта

…Вика Тимофеев с утра надел теплые кальсоны "с начесом", штаны из толстого сукна, на ноги намотал байковые портянки, обул разношенные валенки. Свитер нацепил – толстой "бабушкиной" вязки, ватник накинул, ушанку нахлобучил, и все равно мерз.

Виктор уныло шмыгнул красным носом, стянул варежки, поднес озябшие руки ко рту, погрел дыханием. Черт, холодина какая… Правду говорили, что зима в 41-м была на редкость лютой.

Встав со стула, Тимофеев попрыгал, побоксировал с тенью – молодая кровь зажурчала шибче – и обошел всю раскомандировку.

Так называлось это помещение в цеху, больше всего похожее на веранду. Обстановка тут была спартанская: пара столов, стул, несколько скамеек да сейф, сваренный из котельной стали.

Раскомандировка задрожала, затряслась мелко – это вдоль цеха прокатилась кран-балка. Виктор приблизился к окну, подышал на иней, протаивая "дырочку". Потер пальцем и глянул наружу.

Цех терялся в полутьме – запыленные оконца плохо пропускали свет. Вдоль всего корпуса стояли в ряд танки "КВ". Целая колонна выстроилась от ворот до ворот.

Моторные отделения танков казались развороченными – оттуда тянулись какие-то патрубки и провода. "Кишок-то, кишок…"

Всем "Климам" меняли двигатели, ставили дизели помощней – в 850 "лошадей", а самое главное – встраивали новые коробки передач, разработанные инженером Шашмуриным. Вернее, как…

В той реальности, что была Тимофееву памятна, Николай Федорыч взялся за КПП гораздо позже, летом 42-го вроде, но с их приходом, с "попаданчеством" этим, история буксовать начала, на иную колею сбиваться стала. Короче говоря, Исаев живо привлек этого "самородка", поплыл против "естественного течения событий".

Шашмурин чего придумал? Отливать картеры не из дорогого "цветмета", а из чугуна, и детали трансмиссии тоже не из легированных сталей делать, а из обычных, только закаленных токами высокой частоты. Моторесурс мигом вырос, а тяжелый танк уже не ползал по полю, как жук полудохлый, а шустро носился, догоняя "тридцатьчетверки".

Так "КВ-1" превратился в "КВ-1С". Последняя буквочка означала "скоростной". Это, впрочем, не их заслуга, такая модификация действительно появилась в той реальности. Они просто поторопили события, подстегнули клячу истории.

Опять разошелся гул – это кран-балка пронесла танковое орудие ЗИС-6. Сто семь миллиметров. Совсем другое дело.

А то – тяжелый танк, а пушка как на "Т-34"! Несерьезно.

Зато теперь будет "КВ-1СМ". "Скоростной модернизированный" то есть. А вот за это уже им, "гостям из будущего", надо спасибо сказать. Совершенно непонятно, почему и отчего, но задуманный танк со 107-мм орудием так и не пошел в серию.

Тимофеев поежился. Ничего удивительного, что такой колотун стоял, – завод не отапливался. Не потому, что директор был жестоким человеком или скупердяем. Просто топливо отсутствовало – "Все для фронта, все для победы".

Вот такой приоритет. И завод не пустовал – на смену выходили настоящие деды, которым лет за семьдесят было, и сопляки-подростки. Тетки работали, чьи мужья ушли на фронт, и девушки.

Парни тоже были – молодых, призванных в армию, их направили служить сюда, на оборонный завод. Они жили неподалеку, в общаге, тоже нетопленой.

Полуголодные, уходили рано-рано на завод, возвращались, съедали свой скудный паек и укладывались спать – в тех же ватниках, в которых работали. И как работали!

Выдавали план с перевыполнением на тысячу процентов! Пахали неистово, ожесточенно, так, словно врага били.

Каждое утро по улице, что вела к заводским воротам, разносился частый перестук – это шли новобранцы-работяги. Башмаки им выдали нормальные, кожаные, но почему-то с деревянными подошвами. Так вот и щелкали.

Вика подумал, что именно здесь, на заводе, он окончательно понял здешний народ. Проникся, так сказать.

Этих людей нельзя было победить. Немцы еще тужились под Москвой, сила ломила немалая – вся Европа, считай, билась с Советским Союзом, но русские не сдавались.

Тимофеев задумался. Сколько они уже тут? Да считай, почти что с самого начала Великой Отечественной. С ума сойти…

Марлену было проще, он давно уже отошел от их компании – там, в далеком, почти сновидном XXI веке. Оторвался, так сказать, от коллектива. И в армии отслужил, и отучился, и даже работу себе завел. Конечно, все у него было малость понарошку, по-детски как-то. "Золотая молодежь", что вы хотите.

Исаев угодил в ВДВ не потому, что рвался "в ряды", а назло отцу, посчитавшему сынка мажором и чмошником. В вузе Марлен так и не доучился, да и работа… Какая, на фиг, работа?

Так, игрался в детективное агентство. И доигрался…

Вика вздохнул.

Когда они искали пропавшего без вести Мишку Краюхина, а нашли межвременной портал, открывавшийся в лето 41-го, для Марлена все стало ясно. Игры кончились.

Исаев ушел на фронт и возвращаться в благополучное и безопасное будущее не собирался. По крайней мере, до Победы.

Уже и поиски Краюхина отошли для него на второй и третий план.

А когда "пропажу" нашли-таки, Марлен с Мишкой сразу спелись – их не "войнушка" увлекла, они просто не могли бросить своих товарищей, своих однополчан. Вернуться в будущее означало для них дезертировать.

Вика криво усмехнулся. А вот он бросил своих…

Позорище… Хотя… Ну, не струсил же! Бежал через передовую, в немецкий тыл! Хватило ж ума…

Та "попытка к бегству" ему здорово мозги прочистила. Стальной щеткой прошлась, до сукровицы ободрала старую кожу, сбросила ее, как шелуху, и вот он, голенький, в крови и слизи, корчится, заходится от крика. Больно ему, видите ли.

– Жизнь дается лишь дважды… – пробормотал Тимофеев. И понурился.

Удивительно, до чего классик марксизма-ленинизма прав был: бытие определяет сознание. Так иногда определит, что глаза на лоб лезут…

Он до сих пор не вполне верит Исаеву. Может, тот просто так сказал, что все в порядке, а на самом деле презирает бывшего "корифана" за трусость и предательство? А если и так?

Разве Марлен не вправе думать о тебе плохо? А, Витек? То-то и оно…

Может, он потому и рвется так в "передовики производства", чтобы вернуть хотя бы долю уважения у Исаева? Может, и так.

Да нет, тут все сложнее. И проще. Вот тебе тест.

Скоро Красная Армия освободит Смоленск, и портал окажется в "зоне доступа". И что? Ты сразу кинешься обратно, к супермаркетам и "ночникам", дорогим машинам и покладистым моделям?

А почему же ты именно на этот завод чаще всего наведываешься? Да не абы когда, а в Ритину смену? А? То-то же.