– Раненых молоком поить, – был ответ на мой вопрос "зачем?". Но, честно говоря, я в это не сильно поверил. Почувствовалось мне, что это была своеобразная месть полякам. Ну да я не против. Раненых действительно надо на ноги ставить, а то у нас их количество все растет в геометрической пропорции. Если немцы не захватили раненых, что оставались в лесу, то скоро отряд пополнится ими.
В повозки загрузили найденное продовольствие и боеприпасы. Сюда же на откидные борта разместили шестерых раненых. Еще по двое раненых сели на облучки. Остальные могут передвигаться на своих двоих. Дойдут. В крайнем случае им остальные помогут или будут меняться. Часть оружия и найденных вещей выдали на руки прошедшим проверку бойцам. Остальное паковалось для перевозки. Тяжелое вооружение и крупногабаритные трофеи останутся здесь до захвата грузовиков.
Времени до расчетного часа оставалось немного, но мы должны были уложиться. Ознакомившись с показаниями бывших пленных, решил им оружие пока не выдавать. То, что они рассказали, требовало дополнительной проверки. Пусть до лагеря доберутся, а там с ними более подробно переговорим и решим, что делать дальше.
С Сергеем уходили все бывшие пленные, раненые, мотоциклисты, обоз и задержанные. Его отряд должен будет имитировать наш уход в сторону Беловежской пущи, пуская возможное преследование по ложному следу.
К выходу колонны поляки выполнили мое указание и похоронили убитых. Мы их заперли в сарай, где раньше содержались пленные, чтобы не мешали, пока мы с остальными воевать будем. Посидят, подумают о смысле жизни. Дети вернутся из леса, выпустят из сарая. Не убивать же их на самом-то деле! Пусть пока поживут…
Премьера нашего спектакля случилась раньше, чем я предполагал. Актеры только начали переодеваться и занимать свои места.
Не успела скрыться в лесу колонна, как с противоположной стороны появились невольные зрители на велосипедах. Хорошо, снайперы успели сообразить, что к чему. И у нас появилось два неплохих велосипеда, пара катушек с телефонным кабелем и телефоны. Жаль, что связистов допросить не успели. Слишком хорошо ребята стреляют.
Это все, конечно, хорошо, но звоночек для меня прозвенел. Если связисты прибыли сюда для проверки связи, то почему я нигде не видел телефона? Если для установления связи с командованием, то почему у связистов только несколько катушек провода? Или командование находится так близко, что для этого хватит несколько сот метров кабеля? Да и вообще, как жандармы связывались со своими шефами? Рации я не видел. Возможно, она установлена на одной из машин? То, что здесь стоял взвод полевой жандармерии, я разобрал, когда искал себе мундир по размеру и изучал солдатские книжки. Но почему отсюда Акимова и остальных вели пехотинцы? Здесь мы уложили двадцать пять солдат. Еще двенадцать плюс два водителя выехали на грузовиках. Итого тридцать семь и водители. Насколько я помню, моторизованные батальоны полевой жандармерии, по три роты в каждом, приписывались к полевым армиям с тем, чтобы на пехотную дивизию приходилась команда (Trupp) из тридцати трех человек, на танковую или моторизованную дивизию – из сорока семи человек, а на часть военного округа – команда из тридцати двух человек. А тут итоговая цифра не сходится! Или мы их не видели, или тут стоял кто-то еще, кроме жандармов. Если судить по количеству собранного оружия, то, возможно, трофейщики. На мотоциклах, что здесь стояли, можно увести тринадцать человек. На чем тогда передвигались остальные жандармы? На грузовиках? Но тут были лишь наши трофейные, а они могли появиться у них только после 22 июня. Значит, где-то должен быть еще и их собственный транспорт или пара грузовиков или броневиков, или минимум пять – семь мотоциклов. Не могут моторизованные части быть без колес. Война только началась, не могли они всю свою технику в бою потерять. Да и не участвовали жандармы пока в боях. Одни вопросы и все без ответа. И спросить не у кого.
Следующих зрителей мы встречали более подготовленными. На "Опель-Блице" с опознавательными знаками люфтваффе приехали четверо молодцов. Тут сработали как по маслу. Даже старшего команды – унтера живым взяли. Мы стали богаче на грузовик, три винтовки и пистолет. Допрос унтера показал, что они прибыли за пленными летчиками, членами экипажей и техническим персоналом авиации для доставки в люфтлаг – лагерь для военнопленных люфтваффе. Сообщение об их задержании в штаб 2-го авиакорпуса поступило вчера. Унтер был так добр, что показал на карте известные ему объекты люфтваффе. Рассказал о командном составе, системе охраны и бодро отвечал на все вопросы. А что ему играть в молчанку – больно же…
Наш хуторок пользовался популярностью. Не успели мы как следует допросить унтера, как к нам снова попросились в гости. Два "Опель-Блица". Один из "Блицев" был ремонтным автомобилем и тянул на прицепе наш "ГАЗ-АА". Второй тянул с собой прицеп. Водители шлагбауму не удивились и восприняли его как естественный элемент окружающей среды. Живыми нам удалось взять двух водил. Правда, залили кабины кровью. Ну да отмоется. "Газон" и прицеп были загружены 76-мм снарядами. В грузовом "Блице" стояли двухсотлитровые бочки с топливом и автомобильные шины. По маркировке – наши.
По показаниям пленных выходило следующее. На хуторе квартировали сразу две команды: трофейщиков и взвода полевой полиции. Утром мы видели отъезд трофейщиков. Кроме тех, кого мы видели и захватили, у них есть еще одна группа солдат и грузовики. Водители на трофейных машинах из числа пленных, выразивших желание помочь вермахту. Одного из таких мы убили. Команда сейчас работает неподалеку. Собирает оружие и технику нашей разгромленной еще 22 июня артиллерийской колонны. Колонна состояла из десятка грузовых автомобилей, легковой машины и штабного автобуса. Грузовик и топливо как раз были оттуда. Большинство автомобилей в неисправном состоянии. Ремонтники пытаются часть из них восстановить. Все орудия должны быть доставлены на сборный пункт. К трем часам сюда приедут еще машины, которые как раз и будут буксировать орудия. Водилы должны были их дождаться, и после обеда они все вместе повезут трофеи в Брест. Возвращаться назад будут уже к новому месту расположения команды – в поселок на два десятка километров восточнее. Нужно спешить вслед за фронтом. Они и так сильно задержались, собирая по окрестностям трофеи. Дальше этим будут заниматься местные комендатуры. На ночь для охраны разбитой колонны от растаскивания останется шесть человек. Они же будут охранять похоронную команду из двадцати пленных русских. Часть жандармов еще до восхода солнца уехала по своим делам. Кроме пяти мотоциклов, находившихся здесь, у них еще три мотоцикла с коляской и три автомашины – техпомощь, бензовоз и грузовик. Кроме того, где сейчас находится их команда, сборный пункт техники и вооружения в Бресте, некоторые немецкие части, водилы ничего не знали. За то, что сообщили, спасибо. Пленные мне были больше не нужны…
Вопросы, так мучавшие меня, наконец нашли свои ответы. Все стало на свои места. Хорошо, когда есть люди, готовые ответить на вопросы страждущему. Наибольшую опасность для нас представляют жандармы. Они где-то тут по округе катаются и могут появиться, подняв ненужный шум. А нам трофеи отсюда нужно вытащить. Помню, что фраера жадность сгубит, но хочется поиметь еще чуть-чуть. Хоть я до конца и не понял, что за пушки захватили немцы. По описанию очень похоже на 76-мм дивизионную пушку образца 1939 года. Проще сказать, Ф-22-УСВ. Немцам она так пришлась по душе, что они ее приняли на вооружение как 7,62 см F.K. 297(r). Так что оставлять им даже несколько орудий считаю полной глупостью. Они же их против нас и применят. Если сами не сможем утащить, так взорвем их, к чертям собачьим.
Пленные не обманули. В указанное время действительно появились четыре грузовика с орудиями на прицепе. Три "газона" и очередной "Опель". Рядом с водителями сидело еще по одному солдату. Бой и захват автомашин прошли ожидаемо. Охрана сопротивления оказать не успела, и кладбище пополнилось еще одной общей могилой. Куда побросали и немцев, и остальных, предварительно сняв с них форму. Не обошлось и без ЧП. Водитель двигавшегося последним грузовика, получив свою пулю, умирая, нажал на педаль газа. Машина налетела на стоявшее перед ней орудие. Да так, что ни автомобиль, ни орудие восстановлению не подлежали. Пришлось бросить, сняв запаски и предварительно заминировав все вокруг для прощального фейерверка. В грузовиках оказались боеприпасы, небольшой запас военной формы, немного стрелкового вооружения. На этом сбор трофеев решили прекратить, а то точно влетим. На прощание мы сделали подарок местному населению. Часть немецкой формы, что по тем или иным причинам нам не могла пригодиться, оставили местным жителям. На тряпки. В домах. В подполье. Сюда же легли и совсем изношенные "мосинки" и револьверы.
Колонна уже выстраивалась, когда снова пришлось отвлекаться. Из леса вылетели два мотоциклиста. Хорошо, что снайперы оставались на позиции. Вот только пополнять свои запасы техники мы не стали. Забрав оружие, боеприпасы и форму, приведя аппараты в негодность, под аккомпанемент начавшегося дождя мы покинули хутор. Двигаться решили по дороге в открытую. Для этого водители и часть бойцов переоделись в немецкую форму, а остальные попрятались в кузовах или изображали пленных.