Ничего подобного в ВВС СССР и конструкторских бюро, с которыми он как начальник ВВС работал, не было. Оставалась слабая надежда, что это какие-то спецпроекты НКВД, однако эта надежда не успокаивала, а только вызывала беспокойство - не любит Лаврентий Павлович слишком любопытных. Но тогда где же люди? Где охрана? Он распорядился развернуть самолет и ПС-84, ревя моторами, покатился по полосе обратно. Метров за триста до северного конца полосы, слева, стоял стационарный КП, перед ним располагалась широкая основная рулежка к стоянке. Выкатившись на рулежку к КП, Жигарев приказал остановиться. Выйдя из самолета и закурив, осмотрелся. В воздухе пахло летом и неуловимым ароматом гудрона. После того как остановились моторы самолета его прямо таки оглушила тишина летнего утра, оттеняемая дуновением июньского ветерка и пением жаворонков. Справа от него стоял безлюдный КП. Левее, в небольшой березовой рощице, проглядывало два одноэтажных здания. Еще левее, между этим зданием и стоянкой, высился большой ангар из красного кирпича. Прямо по рулежке - метров через сто пятьдесят - начиналась стоянка тех серебристых острокрылых самолетов, которые он видел из кабины ПС -84.Передняя часть с кабиной и крыльями были закрыты чехлами, но сразу бросались в глаза отличия от самолетов знакомых Жигареву - шасси с передним колесом и высокорасположенный стабилизатор на стреловидном киле. На хвостовом оперении алели звезды. На некоторых машинах, не укрытых брезентом, на фюзеляже выделялась надпись красными буквами "ДОСААФ" . Это все было странно видеть, но самое удивительное было то, что у них отсутствовал винт. Хотя Жигарев мог бы поклясться, что несмотря на все странности, он видит перед собой именно самолет, а не что-то иное.
Хлопнула дверь и из одного из зданий между ангаром и КП вышли два человека в темной форме. Не торопясь, двинулись к самолету. Докуривая папиросу, Жигарев внимательно смотрел на них. К нему шли два явно пожилых человека, одетых в одинаковую черную ВОХРовскую форму. Первый - как определил Жигарев по кобуре на ремне - был старшим, второй шел позади и был вооружен трехлинейкой. Эти двое как бы выпадали из всего, что тут уже увидел Павел Федорович. То есть, они были единственным, что было тут естественным.
- Здравствуйте! - произнес старший, подойдя к нему. Второй остановился поодаль, хотя и не поменял положение оружия. Жигарев поздоровался в ответ.
- Прошу Вас не курить. Не положено, - добавил ВОХРовец и с интересом стал разглядывать Жигарева. Самолет не привлек его внимания совершенно. Он и его спутник выглядели возрастом никак не моложе пятидесяти лет и явно не строевики.
- У Вас что-то случилось с самолетом? Я доложил дежурному по Центру о вашей посадке, и он скоро приедет сюда.
- Вы не представились, - оборвал его Жигарев.
- Извините. Начальник караула военизированной охраны Центра Иван Демьянович Сафронов. А Вы кто будете?
- Начальник Главного Управления ВВС РККА генерал - лейтенант Жигарев, - в свою очередь представился он. В глазах нач. кара мелькнуло удивление, и он еще раз внимательно оглядел Жигарева. Видно фраза вызвала непонимание, хотя он и не проявил отрицательных чувств к Жигареву.
В этот момент послышался звук мотора. Из-за зданий выехала машина защитного цвета с тентованным верхом. Остановилась рядом, захлопали двери и из нее, не торопясь, выбрались двое. Один был одет в своеобразную свободно сидящую на нем темную форму, со множеством карманов с блестящими кнопками. На правом рукаве красная повязка с надписью "Дежурный". Но все это Жигарев отметил буквально мельком, потому что все внимание было приковано ко второму. Вторым был человек в военной форме незнакомого образца, фуражке и в ПОГОНАХ!
Первым дернулся порученец Жигарева, схватился за кобуру и судорожно задергал некстати застрявший наган. Начальник караула и караульный явно не ожидали подобной реакции. Однако тоже довольно неуклюже попытались привести свое оружие в состояние готовности.
Жигарев побледнел. В голове проносились беспорядочные мысли:
"Как ОН сюда попал? Кто предал? Что делать? Стрелять? Странно, но похоже эти люди удивились этой ситуации не меньше его".
- Что вы делаете? - раздался спокойный голос человека в погонах.
- Кто вы? - в свою очередь задал вопрос Жигарев.
- Я - начальник штаба Вяземского Учебно-авиационного Центра ДОСААФ подполковник Рябцев. Попрошу Вас представиться.
Стоящий рядом с ним человек с повязкой непонимающе крутил головой, переводя взгляд с Жигарева на его порученца, оружие в руках людей и никак не мог вникнуть в ситуацию. Точнее, не мог понять причины, вызвавшей такую реакцию человека в форме, стоявшего за спиной явно старшего.
Жигарев представился и сразу добавил: "Мне неизвестен такой центр и такая организация".
Теперь явное удивление стояло в глазах подполковника Рябцева. Он еще раз уточнил должность, звание и фамилию Жигарева. Повисла пауза.
Сзади к Жигареву и порученцу подошли с пистолетами в руках борттехник и второй пилот. В свою очередь от караулки спешили трое с винтовками наперевес. Ситуация приближалась к логическому завершению.
- Я слышал о человеке с такой фамилией, произнес представившийся подполковником, точнее - читал в истории Великой отечественной, да и в училище на лекциях по истории ВВС слышал. Но он жил во время войны. Вы однофамильцы?
- Какой войны? Что значит жил?
- Нашей войны. Великой отечественной. Той, о которой у нас знает каждый ребенок. Но она закончилась более тридцати лет назад.
- Ничего не понимаю. Какая война? Вы о Первой Мировой говорите? Так и 30 лет с ее окончания не прошло.
- Нет. Я говорю о Великой Отечественной Войне 1941–1945 годов. Тридцатилетие Победы в которой мы отпраздновали несколько лет назад.
- Не понимаю, о чем Вы говорите. Сейчас 1941 год. Какие тридцать лет?
- Кто-то из нас бредит. Жаль только, что у "кого - то" в руках боевое оружие. Сейчас 18 июня 1979 года и вы находитесь на аэродроме Вяземского учебно-авиационного центра ДОСААФ. Оглянитесь вокруг - тут что-то похоже на 1941 год? Кроме, может быть, вас.
Жигарев задумался. Действительно, именно он и его люди смотрелись инородно, если считать верным утверждение подполковника в обычности ситуации для него. Он достал из внутреннего кармана удостоверение и протянул подполковнику. Тот взял в руки и стал внимательно читать, посматривая на Жигарева. Сложил, в глубокой задумчивости сдвинув фуражку на затылок. Потом вернул удостоверение и полез во внутренний карман кителя. И вот уже Жигарев с удивлением вчитывался в черные строчки удостоверения подполковника ВВС СССР Рябцева Л.И., начальника штаба ВУАЦ ДОСААФ. Выданного в июне 1956 (!) года тогда еще лейтенанту.
- Почему на вас погоны? - с подозрением спросил он у подполковника.
- Так с 1943 года носим. По приказу Сталина, - опередил с ответом нач. караула. Рябцев утвердительно кивнул.
Теперь уже Жигарев сдвинул фуражку на затылок.
- Уберите оружие, - обратился он своим людям.
Встречающий караул опустил стволы мосинок без команды. Люди они были пожилые и такие страсти им явно не нравились.
- Трофимыч! - обратился нач. караула к одному из прибежавших по тревоге из караулки, - принеси вчерашнюю газету.
Трофимыч закинул винтарь на плечо и похромал к караульному домику. Остальные, молча, пытались решить вопрос с определением времени и что с этим делать.
Через минут семь Трофимыч вручил Жигареву газету "Сельская жизнь" за 16 июня 1979 года. Пятница. В ней рассказывалось об успехах СССР на международной арене и на полях сельского хозяйства.
Жигарев вытер выступивший пот на лбу и потерянно посмотрел вокруг.
- Мы вылетели из Москвы на рассвете 15 июня 1941 года. Я летел в Минск в штаб ВВС Белорусского Особого Округа, - растерянно произнес он.
- Через неделю началась война, - тяжело, но уверенно произнес Рябцев.
- Немцы все - таки напали?
- Да. В 4 утра 22 июня. Эта война стоила нам почти двадцать семь миллионов жизней, - ответил Рябцев.
- Они там…. а я… тут! - в голове Жигарева не укладывалось, что он практически стал дезертиром.
- Ладно. Чего тут в поле стоять? Начальник караула! Продолжайте службу. - Дежурный! Подскажи экипажу как и чем закрепить самолет. А мы, товарищ генерал - лейтенант, поедем в штаб. Если опасаетесь, пусть с нами едет ваш порученец. Да, еще! Дежурный, пришлю машину вторым рейсом, отвези остальных в столовую, распорядись насчет завтрака. И скажи пусть принесут что - нибудь поесть мне в кабинет. На всех.
Сил возражать у Жигарева уже не было. Он был просто раздавлен ситуацией и знанием, что там - в его времени - через неделю советские летчики будут биться за Родину. А он не то что предупредить об этом не сможет, вообще будет числиться дезертиром. Подполковник распахнул правую дверцу автомобиля, Жигарев на автомате сел на сиденье. Начштаба и порученец сели сзади.
Через пять минут езды по бетонке подъехали к штабу центра. По дороге Жигарев ничего особенного не увидел - достаточно густой смешанный лес по сторонам, примерно посредине маршрута, справа, высилась высокая и мощная водонапорная башня, там же, но слева у дороги, находился явно склад, обнесенный колючей проволокой.