- Здрасьте, Александра Григорьевна, - сказал он радостным голосом. - Не будете сердиться, если я в баньку напрошусь?
- Не буду, - с улыбкой отступила в сторону хозяйка.
Гость заметил в сумраке сеней мужчин, наморщил лоб.
- Лопни мои глаза! - с расстановкой проговорил Афанасий. - Никак Олежка Щедрин!
- Он, - кивнул Вавин.
- Афоня? - удивился Олег. - Вот так встреча! Ты тут каким ветром?
- Каким и ты.
Друзья, присматриваясь друг к другу, сцепили руки, потом обнялись.
- Как я рад! - пробормотал Олег. - Ты не представляешь. Давно хотел позвонить, узнать, где ты обитаешь и всё такое.
- Я тоже рад, - искренне сказал Афанасий. - Сколько же мы с тобой не виделись?
- Лет пять.
- Обалдеть можно! А ты ничуть не изменился.
- Да и ты тоже не сильно.
- Молодые ещё меняться, - засмеялся былобрысый Вавин. - Поживёте с моё - поменяетесь.
- Ты же не постарел? - хмыкнул Афанасий.
- Я заговорённый, меня бабка после пожара, когда я чуть не сгорел на сеновале, с того света вытащила, вот я и законсервировался. Ну, неча в сенях трещать, пошли в баню, коли и ты за этим пришёл, веселей будет.
С улицы донёсся треск мотоцикла, крики.
Шурочка поморщилась.
- Башибузуки!
- Кто это носится? - спросил Афанасий.
- Мазурина Вовку помнишь? - спросил Вавин. - Кыриком в детстве звали. Батя его два года назад помер от пьянства, ну Вовка и приезжает сюда из Нижнего с друзьями на лето. Житья нет, если честно, каждую ночь такие концерты устраивает! Ладно, пошли.
Взяли простыни, полотенца, залезли в баню, принялись расспрашивать друг друга, кто где работает, вспомнили школьные годы, выслушали с десяток анекдотов хозяина, нахохотались и утомились, три раза посетив парилку.
Афанасий вышел из бани такой умиротворённый и расслабленный, что даже визг и рёв мотоцикла, прилетавший с улицы, воспринимал как данность. Родная земля, простые радости, простые речи, искреннее расположение соседей радовали так, будто он заново родился. И ничто не могло поколебать хорошего настроения.
Расположились за столом, под навесом, в саду Вавиных.
Хозяин взялся за пиво, Афанасий с Олегом попросили чаю, к которому Шурочка напекла вкуснейших лепёшек на меду, называя их шанежками. Вспомнили друзей, забавы и развлечения, детские игры и школьные соревнования. Олег спортом не занимался, был тихим и скромным, отчего часто получал затрещины и зуботычины, пока не подружился с Афанасием, который славился недетской силой и мог набить морду любому забияке.
- Ты мне так и не ответил, где работаешь, - сказал Афанасий, наслаждаясь деревенской обстановкой, компанией и отсутствием каких-либо забот. - Дед говорил, что якобы ты метеоролог.
- Ну… метео… охраняю синоптиков, - отвёл глаза не менее расслабленный Олег.
- Ты - и охрана? - удивился Афанасий. - Это же несовместимые понятия. И где сидят твои синоптики? В каком центре?
- В Подмосковье, в Королёве.
Афанасий отложил лепёшку, разглядывая необычно смущённое лицо старого школьного приятеля.
- В Королёве, говоришь? Это интересно. А как твоя охранная организация называется?
- ВГОР, - пробормотал Олег, снова отводя глаза. - Военизированная государственная охрана… России.
Афанасий закашлялся, хлебнул чаю, не спуская глаз с лица Олега.
- Не может быть… такого не бывает… Может быть, это другая охрана, геофизическая? И не охрана, а оборона?
Олег вытаращил глаза.
- Ты… откуда?!
- От верблюда. - Афанасий залпом допил чай. - Два дня назад твоё начальство предложило мне перейти к вам.
- К-какое начальство?
- Полковник Черняк.
Олег громко сглотнул, пожевал губами, ища слова, выдавил ответ:
- Я об этом ничего не знаю…
- А почему ты должен знать? Ты же синоптик. Или кем ты на самом деле работаешь?
- Метео… аналитик.
- Звание?
- Майор.
Афанасий засмеялся.
- Поздравляю, мы оба майоры. Кто бы мог подумать?
- Посидите, покалякайте, я за рыбкой сбегаю, - сказал Вавин, бросаясь в дом.
Афанасий проводил его взглядом, добавил:
- Значит, если я приму предложение, мы будем служить в одной конторе?
- Если ты не шутишь…
- Какие уж тут шутки. Зачем вашим командирам понадобилось создавать оперативную команду? Они что, собираются засылать группу на территорию США? Устраивать там диверсии?
- Не знаю… Но "Зевсы" стоят везде, не только на территории Штатов.
- Что за "Зевсы"?
- Я не имею права…
- Мне обещали скинуть основную базу данных ВГОР, но я уехал и пока особым информационным багажом не обладаю. Ты просто введёшь меня в курс дела. Расскажи поподробней, чем вы там занимаетесь… в синоптическом центре.
Олег посерьёзнел, исподлобья посмотрел на собеседника, лицо его затвердело.
- Ты и в самом деле… будешь у нас работать?
Афанасий сделал квадратное лицо.
- Я майор "Альфы", группы антитеррора ФСБ, мне можно доверять. - Он не выдержал, фыркнул. - Расслабься, я никогда никого не подводил. Мне, оперу со стажем, вряд ли предложат заниматься анализом метеообстановки, как тебе, или сидеть в охране.
- Хорошо, расскажу что знаю, - расправил плечи Олег. - Но давай поговорим не здесь.
- Согласен, свидетели нам не нужны, пойдём к нам попозже, деда только дождёмся.
Прибежал счастливый Сашка Вавин, принёс порезанную ломтиками селёдку, зелёный лучок и жбан пива.
- Угощайтесь, соседушки, пивко свежее, а селёдочка вообще мирового класса.
На улице снова взревел мотор, донеслись крики и визги, шум приблизился.
Гости переглянулись.
- Мототерапия, - сказал Олег с кривой улыбкой.
- Какая терапия? - не понял Вавин.
- Новая услуга, рекламируется в Интернете. Садишься за спину байкеру, тот катает тебя с ветерком, и твой стресс и хроническая усталость исчезают.
- Чушь какая-то.
- Ну почему? Вдруг кому-то помогает? Есть ещё более забавные профессии, собутыльник напрокат, к примеру. Жена или муж на час.
- Ага, это у нас широко распространено, - ухмыльнулся осоловевший Вавин.
- Секс-услуги здесь ни при чём, муж на час по вызову делает все хозяйственные работы. Ещё есть родственники в аренду, бизнесменов сопровождают, бойфрендов играют, за папу в школу ходят.
- Вот это по мне! - хлопнул себя по коленям Вавин. - Я могу и за папу, и за бойфренда сойти. Много платят?
- До двух тысяч в час.
- Отлично, предложу соседу.
Мотоцикл взревел совсем рядом, будто собирался стартовать в космос. С улицы донёсся хохот, шум, грохот.
Афанасий встал.
- Пойду погляжу, что там за компания гуляет.
- Не ходи, ещё бока намнут, - посмурнел Вавин. - Витька Шилов хотел их приструнить, так они ему голову дровенякой проломили.
- Ничего, я голову подставлять не стану, - усмехнулся Афанасий.
- Я с тобой, - подхватился Олег.
Они вышли на улицу.
Вечерело, солнце опустилось низко над крышами домов, и вдоль улицы лился густой поток оранжевого света, в котором можно было купаться буквально как в реке.
Старушки, по обыкновению сидевшие по вечерам в тёплую погоду на лавочках, попрятались по домам.
По улице из конца в конец носились на мотоцикле по двое, а то и по трое, небритые хлопцы в безрукавках и майках, гогоча во всю глотку, швыряя в огороды и сады пивные бутылки и пугая редких прохожих.
К колодцу неподалёку от дома Геннадия Терентьевича вышла девушка в ситцевом сарафанчике, с двумя вёдрами. Проводила глазами компанию, начала набирать воду.
Но хлопцы заметили её и повернули назад, лихо развернулись у колодца, обдав девушку и старенький колодезный сруб волной пыли.
Девушка отступила к забору, прижав ладонь к губам.
Трое байкеров соскочили с мотоцикла, с хохотом подступили к ней, махая руками, что-то предлагая.
Афанасий быстрым шагом направился к ним.
Олег медленно двинулся следом, оглядываясь на вышедшего Вавина и выглядывавшую из окна Шурочку.
- Эй, голытьба, - окликнул компанию Афанасий, - может, хватит шуметь? Народ в тишине отдохнуть хочет.
Все трое байкеров оглянулись.
Кырика он не узнал, слишком много времени прошло с тех пор, когда оба были школьниками. Но судя по замашкам и отсутствию печати интеллекта на физиономии, в которой проглядывало что-то знакомое, самый толстомясый и плотный байкер и был предводителем компании.
Его спутниками были парни пожиже: смуглолицый красавец кавказской наружности, черноволосый, небритый, с серьгой в ухе, - у него на поясе висел нож в чехле, - и славянин с широкой блинообразной рожей, одетый в крикливо-разноцветное тряпьё, какое носят индивидуумы нетрадиционной сексуальной ориентации.
Девушка - стройненькая, пышноволосая (Одуванчик, - мелькнула догадка), отняла ладонь от лица, и Афанасий застыл, не в силах отвести от неё взгляда.
Нельзя было сказать, что она красавица: симпатичная, остроносенькая, зеленоглазая, милая - вот и все достоинства. Но на ней лежала такая п е ч а т ь женственности, притягательной живости, жизнерадостности, обаяния, что захолонуло сердце. И смотрела она на парней не со страхом, а скорее с укоризной, как на расшалившихся детей.
- Тебе чего, дядя? - поинтересовался густым хрипловатым голосом мордатый вожак.
Афанасий очнулся, перевёл взгляд на него.
- Кырик?
Мордатый мигнул, всматриваясь в "дядю". Мыслительный процесс у него проходил медленно.
- Ну? Ты хто?
- Афоня я, - кротко ответил Афанасий, - Пахомова Георгия Геннадиевича сын, не помнишь?