"Я растворяюсь".
"Что?"
"Растворяюсь. Рассасываюсь, развоплощаюсь. Как кусок мыла в воде".
"Растворяешься в чем?"
Стае повел вокруг неестественно худой рукой.
"В этом. Через три дня меня не станет. Если только ты не найдешь две другие части. Тогда я спасусь".
"Как ты спасешься? От чего? От своей болезни?"
Ненормально тонкие и прозрачные губы изогнулись в грустной усмешке.
"Тим, болезнь в прошлом. Она уже доконала меня. Но я могу выжить, если ты сейчас придешь в Логово, если все сделаешь за три дня".
"Что сделаю? - едва не закричал Тимур, выведенный из себя всеми этими недомолвками, таинственностью, этим Обрывом, за которым мир заканчивался, океаном серого тумана и безумным хороводом кусков реальности над ним. - Ты ждешь меня в Логове? Ты прислал мне "слизень", чтобы через него связываться со мной? Что я должен сделать, скажи нормально!"
Стае сказал:
"Только "ментол" меня спасет".
И после этого все снова закончилось.
* * *
Хлопнула дверца, он очнулся. Дверца снова хлопнула, стало светлее - Жердь убрал ноги с крышки ящика. Тимур поднял голову, выглядывая в дырки, и сумел рассмотреть военного, сунувшегося в микроавтобус через водительскую дверцу.
Спокойный голос одного из тех двоих, что ехали вместе с Растафарычем и бандитами, произнес:
- Вам было дано указание не досматривать принадлежащие институту машины.
Молодой сержант недовольно покрутил головой, явно не желая слушать какого-то незнакомца в неприлично новеньком камуфляже, н тут на его ремне зазвенела трубка. Сержант вытащил из чехла большой армейский вариант мобильника - примерно таким же, насколько помнил Тимур, пользовался Филин, - нажал на кнопку, сказал: "Сержант Казякин па связи", - и стал слушать. Выслушав, ответил: "Так точно. Пропускаю". Убрал трубку в чехол, снова окинул взглядом людей в машине, задержавшись на бандитских рожах Жердя и Огонька, велел Рас-тафарычу:
- Езжайте осторожно. У Периметра отморозки какие-то шастают, вертолетчики как раз операцию против них затеяли.
- Это ты о ком? - заинтересовался Жердь. Сержант, не удостоив его ответом, захлопнул дверцу.
- Ну, чего встал? - произнес Филип нетерпеливо.
Тимур распрямил затекшую руку, вытянул ноги, упершись ступнями в стенку ящика. Загудел двигатель под полом, и машина поехала. Неразборчиво загомонили Жердь с Огоньком, на них прикрикнул Филин, что-то произнес Растафарыч… Тимур не слушал. Даже в железном ящике он ощутил, что теперь все иначе. И свет, проникающий сквозь круглые дыры в крышке, и воздух - все стало иным. Вокруг была Зона.
Глава 6
Тимур долго рассматривал "слизень", положив его на X. грудь и скосив глаза, гладил шероховатую мягкую поверхность. Попытался надорвать ее ногтем, потом снял с ремня нож. Микроавтобус катил по приграничной, наименее опасной части Зоны к лагерю НИИЧАЗа, и Тимур впервые задумался, как Растафарыч собирается выпускать его из ящика. И из лагеря, если на то пошло. Ведь наверняка волосатый раньше провозил сталкеров, когда в машине, кроме него, никого не было, и выпроваживал их до того, как въезжал на территорию лагеря. А что теперь? У Растафарыча, может, и плана никакого нет на такой случай. Что, если в лагере начнут выгружать барахло из микроавтобуса? Не один же он будет это делать, наверняка подвалят те, кому предназначены присланные из института приборы, - откроют длинный ящик в салоне… А тут еще Филин с двумя бандитами рядом.
Но сделать Тимур ничего не мог, оставалось лишь ждать.
Слегка прижав ладонью артефакт к груди, он очень осторожно погрузил в него кончик ножа. Показалось, что "слизень" шевельнулся… Да нет, это просто машина качается, а с нею - и ящик, и сам Тимур.
Он провернул нож и вытащил лезвие, отведя в сторону надрезанный кусочек.
"Слизень" вздохнул.
То есть он слегка раздулся и опал, при этом послышался какой-то невнятный звук. Тихий, он раздался совсем рядом - только поэтому барабанные перепонки и уловили его сквозь рокот мотора, стук камней по днищу машины и скрип жести.
Тимур приподнял голову, уставившись на то, что открылось под шкуркой. Взялся за нее двумя пальцами и медленно потянул, обнажая влажный, слизистый бок. Оно что, живое? Плоть артефакта напоминала желе и слегка подрагивала, в глубине ее проступало что-то неаппетитное, вроде светящихся внутренностей: изогнутые мерцающие пласты, гирлянды лиловых почек, длинные колбаски и синеватые комки…
"Слизень" опять дрогнул, словно ему было больно. Что это за артефакт такой? Артефакты - это сросшиеся, спрессованные или слипшиеся комки травы, почвы, древесины и камней, а тут явно живой организм! Но аномалии не создают жизнь - они преобразуют фрагменты окружающего мира за счет своей аномальной энергии, они изменяют и убивают, но не зарождают! А это…
Осознав, что, возможно, делает "слизню" больно, Тимур вернул надрезанный кусочек шкурки на место. Тот сразу прилип, из-под краев проступило клейкое вещество, похожее на древесную смолу; идущий из разреза мутный свет погас.
Вверху раздался голос Огонька:
- Эй, водила, что там впереди?
Тимур стал заворачивать "слизень" в зеленуху. Донесся голос Растафарыча:
- Что-что, дорога. Роад, стало быть, ту хэлл, что там еще может быть?
- Какой еще тухел? - проворчал Огонек. - Я видел там чё-то.
- Что? - сразу насторожился Филин.
- Да это… подозрительное чего-то.
- Тебе вечно что-то мерещится, - заворчал Жердь, после чего сквозь рокот двигателя донеслись выстрелы.
Тимур сунул "слизень" в карман. С частым стуком пули ударили в правый борт и в стекло, которое, скорее всего, было бронированным. Глухо заухал Филин, машина сильно качнулась.
Ящик затрясло, когда микроавтобус пошел юзом, и Тимур расставил локти, упираясь в стенки. Закричал Рас-тафарыч, дружно завопили Жердь с Огоньком, машина накренилась и рухнула на левый бок.
Тимур вскрикнул, больно ударившись плечом, но вряд ли кто-то расслышал. Взвыл и заглох двигатель, захрустели кусты, потом его приложило лбом о крышку. Придя в себя, он почувствовал, что задыхается, и не сразу врубился в происходящее - решил, что находится в гробу, заорал с перепугу, забился, колотя по металлу…
Сверху доносились крики и выстрелы. Кое-как согнув ноги, Тимур уперся коленями в крышку ящика. Жесть выгнулась, скрипнули запорные скобы, одна с щелчком отлетела, другая затрещала и лопнула, отчего крышка распахнулась, ахнув по борту машины, который теперь стал полом.
Он выкатился из ящика. Автобус лежал на левом боку, обе дверцы справа распахнуты, в них высунулись бандиты и двое людей в камуфляже - все они стояли на спинках кресел, оказавшихся сверху.
На четвереньках, вытирая кровь с рассеченного лба, подполз Растафарыч.
- Школьник, ты как? Я думал, конец тебе, дэтнулся с перепугу!
- Надо выбираться, - прошептал Тимур, нащупывая пистолет.
Люди через дверцы лезли из машины на склон глубокой канавы, в которую она свалилась. Снаружи стреляли.
- Рюкзак где?
- Вот он, вот. - Волосатый за лямку подтащил к нему рюкзак, Тимур схватил его и встал на колени.
- Как нам вылезти? Лобовуха цела, дверцы с этой стороны к земле прижало…
- Люк в потолке есть!
- Тихо ты!
Продев руки в лямки рюкзака, он вслед за Растафа-рычем сунулся к люку. Бандиты и камуфляжная пара уже выбрались из автобуса - хорошо, что ни один при этом не кинул взгляд вниз, а то бы они очень удивились. Растафарыч открыл пластиковую крышку, сдвинул стекло и вылез, дергая обтянутыми голубой джинсой ногами. Тимур сунулся за ним, понял, что рюкзак не пустит, снял его, выбросил наружу и полез следом.
Сверху опять застучали выстрелы. Выпав из люка на землю, Тимур схватился за рюкзак.
- Что делать будем? - шепотом спросил Растафарыч.
Пятеро лежали на склоне, выставив головы, и стреляли по тем, кто атаковал машину. Та перевернулась в самом начале канавы, другой конец которой густо зарос бурьяном.
Растафарыч полез наверх. Оттуда донеслось нарастающее гудение, от которого у Тимура будто оборвалось все внутри. Привстав, он вцепился в ноги волосатого, сдернул на дно канавы и упал рядом.
- Ты чего?!
- Лежи!
Донесся предостерегающий крик Жердя, гудение перешло в надсадный вой, а потом канаву накрыло волной жара.
- Святой Вудсток! - Растафарыч поднял голову. - Что это фаернуло? Вроде сам Большой Маврикий пукнул…
- "Жарка", - прошептал Тимур. - Аномалия там сработала. Давай отсюда - вдоль канавы, быстро!
Он отвесил водителю подзатыльник для поддержания боевого духа, встал на четвереньки и потрусил к бурьяну. На ходу спросил:
- Кто по нам стрелял?
- Не видел, - донеслось сзади. - Прятались они. Может, те отморозки, про которых сержант толковал.
Выстрелы на время смолкли. Вверху шелестели кусты и ругался Жердь. Уже почти добравшись до бурьяна, Тимур оглянулся.
И увидел перекошенную морду Филина.
- Это ж Шульга! - закричал бандит.
Тимур нырнул в бурьян, следом вломился Растафарыч. На другом конце канавы Жердь повернул к главарю измазанное землей лицо: Кто?
- Шульга!
- Какой Шульга?
- Младший! Он с нами в автобусе ехал! Жердь от изумления приоткрыл пасть:
- Ты чё, командир? Ошалел совсем, в Зону попав? Бандит выпалил это и пригнул голову, ожидая, что сейчас твердый командирский кулак врежет ему по уху или по носу, но Филину было не до того.
- Я тебе говорю! Волосатик, значит, его в ящике прятал, в одном из тех железных, больше негде. Кто по нам палит?