Солнце уже скрылось за стеной детинца. Многие кмети разбрелись по дружинным избам. Некоторые особо упорные продолжали потеть на ристалищах. Отроки откровенно бездельничали и глазели на рослых старших собратьев, собираясь кучками. А что - тоже наука.
Млада устроилась на лавке за спинами мальчишек и невольно приросла взглядом к гурьбе необычно светлокожих, по сравнению с остальными, мужчин. Почти у всех волосы были рыжими или выгоревшими на солнце едва не до белизны. У многих они были частично заплетены в косы у висков или на затылке. Но больше всего внимание притягивали их глаза: голубые или светло-серые. Холодные. Мужчины стояли недалеко от Млады и переговаривались, тоже наблюдая за тренировками собратьев. Только ни одного слова из их речи она понять не могла.
Послышались шуршащие по сухой траве шаги - и рядом сел Медведь, заняв едва не всю оставшуюся лавку. Даже Младу чуть подвинул.
- Вереги, - проговорил он не слишком-то тепло. Показалось даже, сплюнет себе под ноги. - Те ещё говнюки. А без своего воеводы совсем распоясались.
Да, Млада слышала что-то и о втором воеводе князя - Хальвдане. Но о нём говорили намного меньше, чем о Бажане. Видать, его жизнь была куда более прозрачной и куда менее загадочной.
- Никогда их не видела, - после короткого молчания нехотя ответила Млада.
И так наговорилась за день - хоть седмицу теперь молчи. Её вполне устраивало и одиночество на этой вот лавке. Но не гнать же Медведя.
- Где ж ты жила до этого? - кметь панибратски подтолкнул её плечом.
Млада тихо скрипнула зубами.
- Где жила, там меня уже нет.
- Ну, не хочешь - не говори, - усмехнулся Медведь. - А я из деревни Рысей - Беглицы. Тут в пяти десятках вёрст от Кирията будет.
Млада повернулась к нему, стараясь вложить во взгляд всё безразличие, на которое была способна. Но на кметя это не подействовало. Он только внимательнее всмотрелся в её лицо, и вдруг улыбка сползла с его губ. Тут-то стало видно, что без этой дурашливой ухмылки он даже хорош собой. Млада снова отвернулась. А вот Медведь продолжил смотреть, как заколдованный.
- Не в обиде на меня? - пробормотала она. Лишь бы это перестающее быть приличным изучение её прекратилось.
Медведь кашлянул.
- На что обижаться? На то, что уступил в схватке хорошему воину? Глупости.
- Мало ли.
Пусть думает, что она - воин. Ни к чему Медведю знать, кому на самом деле он уступил в схватке. Победить ему было почти невозможно. Но кметь не знал, и потому в его голосе слышалось лёгкое восхищение. Оно почему-то сильно раздражало. Млада часто чувствовала раздражение, когда думала о том, как научилась владению оружием, и для чего случалось свои навыки применять. В дружине это как будто принимало другой оттенок, но сути своей не меняло.
Молчание затягивалось. Кмети стали расходиться, многозначительно поглядывая на Младу и примостившегося рядом с ней Медведя. Вереги во дворе тоже не задержались и двинулись вслед за остальными. Отроки убирали небрежно брошенное тут и там тренировочное оружие, кое-где зажигали закрепленные в держателях факелы.
- Пойдём, - вздохнул Медведь, - а то в трапезной места останутся только с краю столов. Ты голодная, небось.
И правда. А Млада и думать забыла, что так за весь день ничего и не съела. Пустое нутро, смирившись, уже давно перестало о себе напоминать. А теперь снова встрепенулось, заурчало. Она кивнула и пошла за Медведем.
В трапезной было душно и невероятно людно. И сейчас стало понятно, насколько много воинов в дружине. Они роились, как муравьи. Замученные отроки только и успевали проскальзывать между их могучих плеч, при этом умудряясь не ронять огромные братины , из которых невыносимо вкусно пахло кашей. Другие разносили ендовы со сбитнем или широкие миски с варёной говядиной.
Медведь почти силой втиснул Младу ближе к середине одного из столов. Парни начали было ворчать, но увидев, кого усадили рядом с ними, просветлели. Их взгляды подёрнулись знакомым масляным блеском, говорящим о том, что девушек к кметям подпускают нечасто. А в дружинных избах им появляться и вовсе запрещено.
Скоро, боясь лопнуть от съеденного, Млада облокотилась о стол и вслушалась в разговоры парней. Все кругом улыбались и просто излучали силу да молодецкую удаль. Блюда пустели, истории становились разнузданней. Голова тихо трещала от несмолкаемого шума, но всё равно было хорошо и спокойно. Болтовня парней слилась в один сплошной гул, и Млада погрузилась в свои мысли. Теперь она видела, как в скором времени пойдет в поход со всеми этими мужчинами. Каждого из них вёл вперёд долг перед князем или своей семьёй, хотя, может, кого-то вело и тщеславие. Не ей судить.
Такие разные и живущие как единое целое.
Млада перебегала глазами от одного лица к другому, натыкаясь на улыбки, любопытство и недвусмысленный интерес. Чужие люди, которые не успеют стать близкими. Многих имён она даже не запомнит. Её вела вперёд ненависть, горячая и неутихающая с течением лет. Сжимающая горло раскалённой рукой. Месть, заставившая сломать саму себя, превратиться в убийцу. Такой, как она, не место среди других людей. Млада никогда и не стремилась к ним, окутанная безразличием ко всем, кто попадался на пути.
Сейчас ничего не изменилось. Не должно измениться. И как только умрут все вельды, до которых дотянется рука, она покинет дружину.
Глава 2
Млада ушла из трапезной, когда уже совсем стемнело. Лишь небо над стеной детинца ещё отсвечивало последними искрами жёлтого осеннего заката. В замке было тихо, но, если прислушаться, можно было разобрать тихий гомон женских голосов в недалёкой поварне. Да и наверху иногда приглушённо раздавались чьи-то шаги. Млада, с первого раза хорошо запомнила путь по замковым коридорам и быстро дошла до клети. Затворив за собой дверь, остановилась и прикрыла глаза. И только мгновением позже услышала тихое шебуршание.
- Вот не думала, что тебя здесь поселят, - недовольно отозвалась сидящая на своей постели с пяльцами в руках Малуша.
Последняя её доброжелательность испарилась, видно, ещё днём, у ворот детинца. Теперь женщина смотрела на Младу исподлобья, недоверчиво посверкивая тёмными глазищами. Вторая же, более молодая девица, наоборот, разглядывала её приветливо и удивлённо, слегка приоткрыв рот. Отчего её круглое и румяное лицо казалось глуповатым. Опомнившись, она коротко глянула на подругу и опустила голову, перебирая в пальцах кончик русой, толщиной в запястье, косы.
- А что ж ты думала, Малуша, - Млада неспешно прошла к своей лавке и села, убрав из-под спины дорожный мешок, - что я в хлеву прозябать буду? Или погонят меня?
- Думала, с кметями поселят. Ведь ты, вроде как, не девица, а тоже дружинник теперь, - женщина ядовито усмехнулась.
Вот, значит, как. Кошель у вора отбирать - хороша была, а как рядом села, так сразу разонравилась. Поганая, однако, бабёнка, эта Малуша. Не обмануло предчувствие.
- Меня Раска зовут, - ни к селу ни к городу влезла круглолицая девушка.
Млада глянула на неё, приподняв бровь.
- Млада.
- Сегодня только о тебе в доме и говорят, - затараторила девчонка, опасливо поглядывая на Малушу. Та же уткнулась в вышивку, будто и не слушает вовсе.
- Поговорят да перестанут, - Млада начала расшнуровывать нагрудник.
Правду сказать, она уже валилась с ног и с удовольствием легла бы сейчас спать, но соседки, похоже, укладываться пока не собирались.
Покусав губу, Раска некоторое время понаблюдала за тем, как Малуша выписывает на ткани стежок за стежком, а потом вдруг вскочила и шагнула к ней.
- Ну, тут же! Тут, не видишь, поехала голова у петуха?
Женщина с бешенством подняла на неё глаза и отдёрнула рубаху от её рук.
- Сама разберусь!
Раска пожала плечами и снова уселась на место.
- А и вышивай, как хочешь. Хальвдану и так всё равно будет.
Млада отвернулась, пряча улыбку. Затылок ощутимо жгло раскалённым взглядом Малуши. Раска, поняв, видно, что болтнула лишнего, вжалась спиной в стену. Молчание напополам с напряжением разрасталось огромным вязким комом. Казалось, от него скоро станет тяжело дышать. И стоило бы перевести неуклюжий разговор на другую тему, но Млада не удержалась:
- А что, второй воевода-то княжеский где? Только и слышу сегодня о нём, а увидеть не довелось.
Раска открыла было рот, чтобы ответить, но Малуша поспела раньше неё.
- Он еще не вернулся. Уехал по поручению князя, - нарочито безразлично произнесла она. - Ты повстречаешься с ним ещё, и сохранят тебя Боги, если ему к душе не придёшься.
- И сохранят, если придёшься… - тихо добавила Раска.
Малуша только фыркнула, продолжая сосредоточенно вышивать.
Млада вздохнула, переводя взгляд с одной соседки на другую и мысленно проклиная Бажана с его заботливостью. Уж лучше от кметей отбиваться, чем сидеть в комнате, пропитанной плотным духом извечного женского соперничества. Много раз ей доводилось видеть страшные последствия подобной едва сдерживаемой вражды. Но тут, думается, дело не пойдёт дальше зубоскальства. Не из того теста девицы.
Замаявшись сидеть в тишине, Млада переоделась, сложила вещи на лавку рядом с постелью и, забравшись под тонкое покрывало, молча отвернулась к стене. Спать хотелось невыносимо. А разгоняемый лучинами мрак клети только сильнее давил на голову и веки.