За исключением даосизма и маоизма, он всеми остальными знаниями щедро делился со своим воспитанником, при этом никогда не ленился использовать бамбуковую трость с рукояткой в виде головы тигра, привезенную еще со Старой Земли. Неизвестно, что больше помогало: трость или общий педагогический талант китайца, но Сергей проявил впечатляющую одаренность в учебе.
А завершили воспитание Сережи Игнатьева, улицы Сан-Амиче, где свое место в жизни приходилось выгрызать зубами у таких же остервенелых волчат. И он занял это место, надо сказать, весьма уважаемое, но при этом не занимал никаких ступенек в неформальной уличной иерархии и, вообще, не принадлежал, ни к какой из группировок.
Чен с Сергеем зарабатывали на жизнь, снабжая отборной дичиной и рыбой мясные лавки и рестораны города. Помимо этого, в научно-исследовательской лаборатории при представительстве Ордена, им щедро платили за органы некоторых редких обитателей местных джунглей – фармакология Новой Земли уже начала активно приспосабливать эндемики к своим нуждам. Так что, при общем аскетизме этой парочки, жили они довольно безбедно и даже кое-что откладывали на черный день, тем более, что Серега всегда находил дополнительные источники дохода. Конечно, втайне от своего приемного отца.
Но тут неожиданно случилась беда: никогда не хворавший Чен вдруг заболел. Сильно заболел, но как выяснилось, при некотором наличии везения и средств, с болезнью можно было справиться.
Заначка моментально пошла в дело, Сергей даже в мыслях не мог допустить, чтобы бросить на произвол судьбы своего наставника и приемного отца. Деньги пошли на то, чтобы выписать из Сао-Бернабео местное хирургическое светило, потому что сам Чен был совершенно не транспортабелен. Профессор прилетел и сделал операцию, вроде как успешно, но теперь предстоял сложный восстановительный период и очень серьезные расходы на медикаменты. Вслед за заначкой ушла машина, почти новый М-151 "Матт", предмет тайной гордости Сергея. Но и этого не хватило.
Оставался вариант работы на фактического хозяина города, дона Рикарду душ Сантуша, по прозвищу "Barao", то есть "Барон", тем более, тот давно приваживал парня. Но Сергей его сразу отмел, так как категорически не хотел на кого-либо батрачить, переняв убеждения своего наставника. К тому же, сама личность Барона, да и его дела, вызывали у Сережи искреннее омерзение.
Вот поэтому, Игнатьев собрался...
– Черт... – Сергей глянул на циферблат простеньких наручных часов, потом на начинающиеся сумерки за окном и легко вскочил с кровати. Быстро вымыл руки и умылся, накинул чистую футболку, приладил кобуру с пистолетом к ремню на джинсах и вышел из хижины.
Через пятнадцать минут его мотороллер сбавил скорость около большого двухэтажного дома, на торце которого горела неоновая вывеска в виде громадной боксерской перчатки, на которой периодически вспыхивала надпись "Sangue e Areia". Сквозь раскрытые окна, на улицу выплескивался рев публики, заглушаемый реггатоном и усиленным громкоговорителем, речитативом рефери.
На входе в здание переминались с ноги на ногу два здоровенных чернокожих охранника в белых майках с такой же картинкой, как и на вывеске заведения. Несмотря на то, что в городе не разрешалось носить автоматическое оружие, на плечах громил открыто болтались, выглядящие игрушечными на фоне массивных тел, израильские пистолеты-пулеметы Узи с деревянными прикладами.
Один из охранников кивнул Сергею как знакомому и сделал приглашающий жест внутрь, но Игнатьев отрицательно махнул головой, проехал дальше, свернул на перекрестке налево, потом еще раз налево, и остановился, не доезжая пары метров от белого джипа "Судзуки Сантана". Стукнул пару раз костяшками пальцев по его боковому стеклу, открыл дверцу и сел внутрь.
– Привет... – сидевший на водительском сидении молодой парень в цветастой гавайке, вымученно улыбнулся. Несмотря на то, что в салоне работал кондиционер, его полное лицо было покрыто каплями пота. Говорил он на английском языке с едва заметным акцентом.
– Привет, Кшиштоф, – Сергей проигнорировал протянутую руку и вопросительно посмотрел на парня.
Тот обернулся назад и взял с заднего сиденья небольшую продолговатую сумку, чем-то похожую на портативный холодильник.
– Вот... – сбивчиво забормотал он. – Положишь внутрь капсулу с железой, защелкнешь замки, потом подсоединишь к клапану баллон, он в боковом кармане, и повернешь регулятор. Охлаждения должно хватить на четверо суток, только не открывай раньше...
– Знаю, – Сергей переложил сумку к себе на колени. – Ну, я пошел?.. – а потом, глядя на страдальческое лицо Кшиштофа, медленно достал из заднего кармана джинсов целлофановый пакетик с порошком сероватого цвета и положил его на панель.
– Спасибо, Серж, – парень усердно закивал головой. – Ты же знаешь, за мной не заржавеет. Привезешь товар, я устрою так, что тебе выпишут двойной гонорар. Правда, не обману...
Сергей, молча, кивнул и вылез из машины. Уже на улице у него презрительно скривилось лицо. Больше этого города, Игнатьев ненавидел только наркоманов.
Через полчаса он уже лежал на кровати у себя в хижине и смотрел на потолок невидящим взглядом. Сергей редко когда сомневался в себе, вот и сейчас был абсолютно уверен, что все получится, Чен выздоровеет, и они вместе уедут из Сан-Амиче...
ГЛАВА 2
"... Уже в 3 году в Новой Земле проживало около 300 тыс. поселенцев, а в 20 году их количество составило почти 7 миллионов человек, разбросанных на огромной территории. К сожалению, Орден не смог предотвратить образование государств по национальному, расовому или религиозному признаку, чего руководство Ордена всегда хотело избежать. Люди обнаружили, что земля нового мира богата ископаемыми, идеальна для фермерства. И новообретенное богатство сразу же захотелось переделить. Начались конфликты. Но таков неизбежный путь становления нового мира, собираемого из людей мира старого, со старыми привычками, менталитетом и стереотипами..."
Памятка переселенца
Глава 1. История Новой Земли
Новая Земля. Бразилия. Верховье Рио-Амарильо. Предгорья хребта Сьерра-Негро.
20 год, 12 число 5 месяца, среда, 09:00
– Приехали... – Сергей заглушил небольшой мотор и взялся за длинный шест. Дно здесь просто кишело протопленным плавником, совершенно неразличимым под затянутой тиной мутной водой, поэтому Игнатьев решил не рисковать. Тем более, по пути он не жалел бензина и добрался сюда с опережением графика.
Река сильно сузилась, с одной стороны сплошной стеной стояли джунгли, с другой вздымалась высокая скала, сплошь заросшая ползучими растениями. В душном, пропитанном запахом гнили и пронизанном сыростью воздухе, стоял тихий гул – над водой носились тучки разнообразных насекомых, за которыми гонялись маленькие, юркие разноцветные птички, больше смахивающие на земных летучих мышей. В джунглях орали, скрипели и на разный лад охали, их невидимые обитатели. На свисающих к воде ветках деревьев, иногда можно было заметить небольших змей, поэтому Сергей старался не приближаться к берегу. Впрочем, и в самой воде хватало разных тварей, порой впечатляющих размеров и вида, но Игнатьев особо не обращал внимания на них. То, чего здесь следовало серьезно опасаться, днем не охотилось, ну, а остальное, как раз входило в перечень обычных гипотетических опасностей, с которыми приходилось смириться. Тем более, путешествуя с Ченом по этим местам, едва ли не с одиннадцатилетнего возраста, Серега прекрасно разбирался в местной флоре и фауне.
Вскоре на пути стали попадаться огромные кроваво-красные цветы, распластавшие свои мясистые овальные листья на воде. Запахло какой-то ядовито приторной сладостью. Сергей быстро нырнул рукой в сумку, и надел плотно прилегающие к лицу очки с респиратором; водные растения, которые Чен называл "Глазами Вечернего Дракона", были хищными, и охотились на летающую живность, распыляя в воздухе ядовитую пыльцу, вызывающую довольно сильную аллергию, чреватую даже параличом.
Как бы подтверждая это, в воздухе пронеслась, на растянутых между лапами кожистых перепонках, маленькая летучая обезьянка. Едва перелетев лодку, она сложилась в комочек и со сдавленным писком, плюхнулась в воду. К ней сразу потянулись длинные усы цветов и утянули слабо подергивающееся тельце куда-то под ряску.
Сергей равнодушно отвернулся; никаких сантиментов по поводу свершившейся трагедии, он не испытывал. Слабые умирают, сильные за счет них выживают. Суровый, но справедливый закон, на котором все основано в этом мире. И вообще, Игнатьева редко когда что-либо впечатляло, за что, порой, он удостаивался от своего наставника прозвища "бездушная скотина". Но и это никак не волновало Сергея. Чена он безмерно уважал и готов был терпеть еще и не такие эпитеты.
Протока вскоре стала расширяться, стало светлее, запах гнили и падали пропал, повеяло свежим воздухом, слегка разбавленным пряными цветочными ароматами. Сергей содрал респиратор и уверенно ввел свою длинную и узкую лодку в небольшое озерцо, в которое со скалы падал небольшой водопад. Вода в озере была гораздо чище, чем в реке, можно было даже рассмотреть снующих на дне разноцветных рыбок. Да и вообще, местечко выглядело очень живописным и красивым.