Двигатель взревел во все свои киловатты. На Красной планете обычные земные моторы применять было нельзя, поскольку для их работы необходим был драгоценный здесь кислород. Использовались электрические средства передвижения, а для полётов в воздухе - небольшие лёгкие реактивные планеры… Русский неожиданно перекрестился левой рукой и нажал на педаль контроллера тяги. Громадные, в рост человека колёса на пружинах медленно провернулись, стряхивая с широких плоских ободьев вездесущую красную марсианскую пыль, легко освободились от нанесённого песка. Маленький автопоезд тронулся в путь. Навстречу либо смертному приговору крошечной колонии с Земли, либо - надежде на продолжение жизни… Вести машину было тяжело: поднялся ветер, взметнувший в разреженную атмосферу тысячи тонн мелкой взвеси, и видимость упала почти до ноля. Огромные щётки "дворников" едва успевали стряхивать с панорамного лобового стекла грязь, фильтры едва справлялись с очисткой, но тягач неуклонно двигался вперёд. Вскоре начало темнеть, и пожилой профессор задремал. Несколько раз он просыпался от толчков и дрожания кабины, но всякий раз в свете мягкого мерцания приборной панели видел одно - сосредоточенное лицо русского коллеги. Андрей, прикусив от напряжения нижнюю губу и упрямо наморщив лоб, вперил свой взгляд в пляшущую в суматошном свете фар, с трудом пробивающих мглу, поверхность Марса. Малейшая оплошность могла оказаться роковой. Уже несколько раз в марсианской колонии хоронили неосторожных, попавших в песчаную бурю, а также тех, у кого в поиске ломался транспорт… И не всегда у мёртвых раньше кончался запас воздуха для дыхания…
- Устали, Андрей?
Этим вопросом при наступившем красном рассвете Штейнглиц приветствовал Ярцева. Тот, осунувшийся от беспрерывного напряжения смертельной гонки, отрицательно кивнул головой.
- Кофе хотите?
- Конечно, профессор…
Немец нырнул в отсек за сиденьями, где было оборудовано место для отдыха экипажа. Быстро налил из цистерны воды, высыпал в пластиковую кружку пакетик сахара, затем - такой же - напитка, поставил ёмкость в обычную земную микроволновую печь. Через несколько секунд звякнул сигнал готовности, и спохватившись, задумавшийся над чем-то человек подхватил кружку с ароматным кофе и вернулся в кабину:
- Готово, Андрей. Держите.
- Один момент, профессор. Сейчас остановлюсь…
Караван замедлил свой бег и замер на месте. Сеченов с трудом разжал затёкшие пальцы, отлепляя их от руля. Жутко болели запястья и сухожилия, вздувшиеся на тыльной стороне ладоней. Он потряс кистями в воздухе, затем залпом осушил уже чуть остывшую кружку, вздохнул.
- Спасибо, профессор! Но мне бы пару часиков поспать, иначе не дотяну.
Его собеседник улыбнулся:
- Конечно, геноссе. Отдыхайте. А поведу пока я. Конечно, до русского аса мне далеко, но думаю, что некоторое количество километров я смогу проехать.
Андрей зевнул, затем махнул рукой. Всё тело болело от долгого сидения в одной позе.
- Хорошо, профессор. Только не гоните и будьте аккуратнее. Энергии у нас достаточно, я перед выездом новые элементы поставил.
- Не волнуйтесь, Андрей. Отдыхайте нормально…
Глава 3
Буквально через несколько мгновений, после того как молодой коллега исчез за спинками сидений, из отсека отдыха послышался негромкий храп. Немец улыбнулся про себя - ему нравился этот русский упрямец. Профессор взглянул на панель навигационного планшета, по которому вчера он собственной рукой прочертил электронным пером маршрут и чуть не присвистнул от удивления - Андрей умудрился проехать почти триста километров! Ночью, в пыльную бурю, по незнакомой местности! Колоссаль!.. Осмотрел внимательно приборы - всё было в норме. Заряд аккумуляторов почти на семидесяти процентах. Можно ехать. Вздохнул, устраиваясь удобней на нагретом за ночь сиденье водителя, затем вжал контроллер тяги. Караван вновь двинулся с места, и так же медленно по планшету поползла световая точка, отмечающая их местоположение…
Они были на вычисленном профессором месте вечером. Хорошо отдохнувший Ярцев после обеда сменил Штейнглица за "баранкой" и с новыми силами принялся за дело. Русский превзошёл самого себя, выжимая из машины всё что можно и что нельзя. Вздымая клубы пыли, он гнал вездеход по каменистой поверхности, рискуя разбить пружинчатые колёса. Аксель просиживал оставшиеся часы в будке, пытаясь рассмотреть что-то, упущенное при первом взгляде. Его компьютер никогда ещё не работал с такой нагрузкой. Самое странное, что не было никаких вызовов с Базы, почему? Непонятно… Неужели там, услышав новости с Земли, опустили руки? Или народ погрузился в последнюю вакханалию? Что творится сейчас в герметичных алюминиевых куполах? Между тем вездеход мчался по пустыне, и чем ближе они приближались к нужным координатам, тем тяжелее приходилось. Сказывалась близость разломов. Всё чаще попадались огромные глыбы базальта и гранита, местами путь пересекали бездонные трещины, которые приходилось объезжать, делая крюк. Но тем не менее оба человека неуклонно приближались к нужному им месту. И вот, когда уже стемнело, в пляшущем свете фар в сплошной отвесной стене камня мелькнул провал. Они прибыли. Указатель курса застыл чётко в центре отмеченной точки. Андрей остановил транспорт и, потянувшись, хрустнул запястьями. Ему не терпелось поставить все точки над "i".
- Приступим, профессор?
Тот неожиданно вдруг поёжился, передёрнув плечами.
- Я понимаю вашу горячность, коллега, но, думаю, что несколько часов ничего не изменят. А идти в такие места в темноте - просто верх безрассудства. Мы можем погибнуть и ничего не узнаем. Лишив одновременно шанса уцелеть остальных. Давайте подождём до утра, к тому же мне кажется, будто я нашёл ещё ряд указаний на более точные координаты…
Подумав мгновение, Ярцев понял, что немец говорит дело:
- Как знаете, профессор. Давайте подождём, хотя… Впрочем, вы абсолютно правы. Не стоит рисковать, места здесь страшные…
Ещё никогда в жизни оба учёных не ждали тусклый марсианский рассвет с таким нетерпением. Но, наконец, тусклый багровый шар Солнца озарил вершины скал, и Андрей вскочил со своей койки.
- Профессор, господин Штейнглиц, пора подниматься! Уже светло!
Тот, покряхтев, поднялся, протёр лицо гигиенической салфеткой, затем помассировал веки и потянулся к своему компьютеру.
- База не вызывала?
- Нет.
- Странно. Ладно, потом всё выясним. А теперь - за дело. Пещера в глубине каньона. Это точно. Думаю, что километрах в трёх отсюда. Мы сможем подъехать поближе?
Андрей всмотрелся в проход, потом вывел на экран данные космической съёмки.
- Думаю, что да, профессор…
Уселся за руль и решительно утопил педаль, подающую энергию на тяговый двигатель. По обнаруженному в стене базальта широкому каньону пришлось проехать ещё несколько километров, прежде чем перед учёными замаячил огромный провал.
- Здесь, профессор?
- Думаю, да… Впрочем, уверен, что здесь!
- Огромная какая…
- Интересно, что мы здесь найдём?
…Они вышли из вездехода, прицепив на всякий случай страховочные пояса, и медленно двинулись к провалу. Гигантская пещера неправильной формы с изъеденными ураганами краями. Вездесущий марсианский песок на неровном полу. Мелкие и крупные камни, занесённые ветром, всё это выхватывали лучи мощных фонарей, отбрасывая пляшущие густые тени. Непонятные впадины, напоминающие следы от протекторов неимоверных, не поддающихся человеческому восприятию колёс, тянущиеся даже по стенам, груды непонятно чего, то ли обломков, то ли останки тех циклопических механизмов, при помощи которых была создана эта пещера. Как уже стало ясно обоим землянам, искусственная. Вырубленная неизвестно чем в сплошной толще камня… Ещё несколько шагов. Всё дальше и дальше от входа, уже едва заметного светлой точкой далеко позади…
- Сколько нам ещё идти, профессор?
- Не знаю точно, но, кажется, уже почти пришли. Если моя расшифровка верна - то за тем углом должен быть искомый объект.
- Будем думать, что вы не ошиблись, про…
Фраза осталась незаконченной - в глаза исследователям ударил яркий розовый свет. Сработали поляризаторы скафандров, но это не помогло - источник был такой мощности, что пробивал все земные ухищрения. Казалось, что их просвечивают насквозь, такой был сильный, прямо ощущаемый физически поток фотонов. А затем послышался гул, дрогнул под ногами камень, свет пошёл на убыль. И когда к землянам вернулась способность видеть, перед ними возникли огромные створки чуть голубоватого в непривычном спектре освещения от полосы светильников по стенам и потолку металла. Андрей запрокинул голову:
- Боже… Они почти сто метров в высоту!
- Не меньше…
- Идёмте, профессор, кажется, нас приглашают…
Ни пылинки, ни песка не было за линией ворот. Матовый пол из неизвестного материала, на котором время не оставило никаких следов. По его поверхности скользили быстрые коричневые огоньки, образуя дорожку. Своим мельканием они будто говорили: иди за мной… Очень осторожно, пробуя пол ногой, Штейнглиц ступил на матовое, полупрозрачное, словно из стекла, покрытие. Ничего не произошло. Только по-прежнему огоньки убегали внутрь пещеры… Ещё шаг, и ещё… Андрей также последовал примеру старшего товарища, но едва оба учёных отдалились от входа метров на сто, как ворота вновь пришли в движение, и массивные, почти двенадцатиметровой толщины створки сомкнулись. На пол бессильно упал перерубленный страховочный канат. Люди не успели выскочить наружу…
В отчаянии Штейнглиц опустился на покрытие пола.
- Простите меня, Андрей… Я не догадался, что здесь может быть защитная система от несанкционированного доступа.
Русский покрутил головой.