Открыв свой кабинет, Шамрай предложил девушке войти, прикрыл дверь, кивнул на стул у перегородки, а сам устроился за столом.
Он периодически бросал курить и как раз сейчас был "в завязке" - держался без курева уже четвертый месяц. Однако пепельница с логотипом фирмы, которой принадлежала газета, на столе присутствовала, и Шамрай придвинул ее поближе к девушке. Та восприняла это как должное, вытащила из сумочки пачку длинных дамских сигарет, дорогую зажигалку и закурила. Перехватив взгляд Виктора, она повертела зажигалку в пальцах и пояснила:
- Подарок.
- Ага, - отозвался Шамрай. А что на это ответишь?
Гостья вернула зажигалку в недра сумочки, стряхнула пепел и выжидательно взглянула на Виктора. Тот, в свою очередь, уставился на нее.
- Так в чем вопрос?
- Какой вопрос? - Девушка растерянно моргнула. Глаза у нее были слегка раскосые, что подтверждало наличие крохотной примеси восточной крови.
- Дело, с которым вы пришли, - оно в чем, собственно, заключается? - спросил Шамрай. - Кстати, как вас зовут?
- Тамара. Фамилия - Томилина. - Длинный накрашенный ноготь снова сбил столбик пепла в пепельницу.
- Прекрасно, Тома Томилина. Так чем я могу вам помочь, раз уж вас ко мне направили?
Девушка сделала небольшую паузу.
- Даже не знаю, с чего начать…
- Начинать всегда следует с самого начала, - посоветовал Шамрай.
- В том-то и дело, что я не знаю, где у этой истории начало, а главное - чем она закончится. Вы же занимаетесь разными необычными явлениями, верно?
- Неверно. Мы о них пишем. Занимаются ими или изучают их, если уж говорить совершенно точно, специальные люди в специальных организациях. Мы, разумеется, работаем в постоянном контакте с этими людьми, поэтому…
- Эти ваши специалисты первым делом отправят меня в дурку! - отрезала Тамара и глубоко затянулась. - Знаете, есть такая больничка в Заречанах? А я не сумасшедшая, у меня тут, - она слегка постучала пальчиком по виску, - все в порядке. Просто есть факты, которые я не могу проверить сама. А вы тут, в вашей газете, только тем и занимаетесь, что проверяете такие истории.
- Что значит - "такие", Тома? - Шамрай уже понял: придется набраться терпения. - Вы, пожалуйста, как-нибудь ближе к делу, без околичностей.
- Ну вот я и не знаю, как начать, чтобы вы меня не сдали медикам.
- Да никого мы никуда не сдаем, - попытался успокоить девушку Виктор. - Выкладывайте, а я уж сам решу, что делать и как реагировать. Поверьте, мне в этом кабинете такое приходилось выслушивать - мама не горюй!
- О’кей, - наконец набралась духу Томилина. - Вас интересуют аномальные зоны?
- Это, так сказать, наш профиль, - энергично кивнул Шамрай. - Если вам известна какая-нибудь, о которой мы еще не писали, то выкладывайте смело. Буду только признателен.
- Есть одна такая зона. Это приблизительно в ста километрах отсюда, между Народичским и Овручским районами. Есть там такое село - Подлесное. Вернее, было: оттуда почти всех местных отселили после Чернобыля. Село маленькое, можно сказать, вымершее. Там много таких, эта территория попала в зону отчуждения…
- Стоп-стоп-стоп! - Шамрай жестом остановил девушку. - Извините, конечно, вопрос дурацкий, но все же: сколько вам лет и откуда вы все это так хорошо знаете? Мне, например, тридцатка летом стукнула. Когда Чернобыль рванул, я как раз первый класс заканчивал, но всю эту чернобыльскую панику хорошо помню. Меня потом пару раз вывозили оздоравливаться вместе с другими детьми, которые считались "чернобыльскими". Но и я таких подробностей вспомнить бы не смог, пришлось бы специально собирать информацию…
- А вы не перебивайте меня! - Тамара нервным движением расплющила окурок в пепельнице и теперь явно не знала, куда девать руки, поэтому вынула из пачки следующую сигарету и снова закурила. - Не перебивайте, потому что мне и так непросто слова подбирать. Потому что в этом вся соль… - Она снова выдержала почти театральную паузу. - Дело в том… Дело в том, что я должна была родиться в этом самом Подлесном весной восемьдесят шестого, когда Чернобыль рванул.
Шамрай откинулся на спинку стула и попытался переварить первую порцию информации.
- Так, - наконец проговорил он. - Что значит - "должна была родиться"? И почему именно там? Когда же вы родились, в конце концов?
- Могу паспорт показать. У меня с собой.
В подтверждение своих слов Тамара Томилина, пристроив сигаретку на краю пепельницы, порылась в сумочке, вытащила оттуда паспорт и развернула его на нужной странице.
- Место рождения - Хмельницкая область, Староконстантиновский район, село… Ага… - Шамрай снова не знал, как на все это реагировать. - И что с того?
- Дату рождения видите?
- Четвертое мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Вам сейчас уже двадцать два, - зачем-то брякнул Виктор. - Но я не понимаю… Может, я что-то упустил?
- Реактор в Чернобыле рванул двадцать шестого апреля. - Теперь уже Тамара говорила с ним как с непонятливым ребенком, которому сложно объяснить, почему нельзя совать пальцы в розетку. - Я родилась через восемь дней. Хотя и не должна была: по всем расчетам, родам у мамы полагалось начаться на несколько недель позже. Наша семья жила в том самом Подлесном. Когда все это случилось, отец заплатил соседу какие-то безумные по тем временам деньги, чтобы он отвез маму к его родственникам на Подолье. Считалось почему-то, что там безопаснее. Именно поэтому я родилась не там, где должна была.
- Хм… - Шамрай потер подбородок. - Это… Это имеет какое-то значение?
- В свете того, что происходит со мной в последнее время, - да. - Тамара спрятала паспорт и снова закурила. - Уже несколько недель подряд Подлесное зовет меня к себе.
Не обращая внимания на реакцию Виктора на эти слова, она продолжала, глядя ему прямо в глаза:
- Там, в Подлесном, пропадают люди. Там аномальная зона, гиблое место. Вот почему оттуда едва ли не первыми начали отселять местных. Я должна была родиться там, у меня связь с этим местом. И теперь Подлесное меня зовет, чтобы я вернулась. Хочет забрать меня, поглотить, понимаете? Забрать навсегда. Или отнять хотя бы часть памяти. Понимаете? Ну что вы так смотрите? В самом деле психушка по мне плачет?
6
В том, что его новая знакомая - вполне здоровый человек, Виктор Шамрай не сомневался.
Из его опыта общения с теми, кто так или иначе имел какое-то отношение к параллельному миру и аномальным явлениям, вытекал один неопровержимый факт: настоящий сумасшедший или человек с хотя бы небольшими психическими отклонениями никогда не усомнится в собственной нормальности. Наоборот, в восприятии этих людей весь окружающий мир давным-давно слетел с катушек и не проваливается в тартарары только благодаря таким, как они.
Тамара Томилина вела себя настолько адекватно, что даже съевший собаку в таких делах Шамрай поверил ее дальнейшему рассказу. Разумеется, с известными оговорками - но поверил. А рассказала девушка следующее.
Народичский и Овручский районы действительно считаются в Житомирской области самыми пострадавшими от чернобыльской аварии территориями. Часть тамошних населенных пунктов еще двадцать с лишним лет назад отнесли к зоне отчуждения, а людей начали массово переселять оттуда. Однако силой выезжать никого не принуждали, поэтому в отдельных селах остались одинокие жители, преимущественно люди пожилые. В силу преклонного возраста они постепенно вымирают, но, даже когда там не останется ни души, границу зоны отчуждения и заброшенные хутора и села будут по-прежнему охранять специальные милицейские подразделения.
Все это Виктор Шамрай знал и без Тамары.
Зато он не знал, что в последние годы в районе села Подлесное бесследно исчезали люди. Об этом нигде не писали и даже не упоминали, поэтому ему приходилось самому решать, верить ли словам Тамары. Ведь их семья в свое время бежала оттуда, а потом уже получила официальный статус переселенцев. Окончив школу, Тамара отправилась учиться в Киев, но в силу разных житейских обстоятельств бросила Университет культуры, вернулась домой, потом перебралась в Житомир и нашла работу. Где, в какой должности - девушка не сказала, а Виктор не стал допытываться. Судя по всему, не так уж это было важно.
Важнее другое: как-то на рынке, совсем недавно, Тома встретила своих бывших односельчан, тоже "отселенцев". И узнала от них, что в течение последнего года несколько их родственников и знакомых по необъяснимым причинам вдруг сорвались с места, уехали в Подлесное и больше не появлялись. Правда, не все - кое-кто все же возвращался, но не мог ничего вспомнить о том, что же все-таки случилось с ним в последние дни, недели, а порой даже и месяцы.
Единственным, чем эти люди могли объяснить свое отсутствие, был некий непонятный зов, тяга к тем местам. Их словно гигантским магнитом влекло туда. И только один обмолвился: "Подлесное зовет своих к себе!"
Сейчас разыскать всех, кто угодил в аномальную зону и вернулся оттуда с прорехой в памяти, практически невозможно. Тамара называла какие-то имена, фамилии, которые ничего не говорили Шамраю и наверняка никогда ничего не скажут. Однако, по словам девушки, возвратившись из тех мест, люди внезапно начинали собираться и уезжали в неизвестном направлении. Безразлично куда - лишь бы подальше отсюда. Тамара, впрочем, считала, что кое-кого из них еще можно разыскать в Киеве на черных биржах по найму рабочих рук.
Но даже не это тревожило девушку.