Мне пришлось повозиться, чтобы расположить унив напротив глаз мертвеца, не дав ему при этом выпустить серебряную пластинку из рук. Но все получилось. Стилизованное изображение ока на карточке моргнуло и исчезло так же, как появилось. А ниже под ним, как раз там, где имелось основное скопление белесых пятен, прорисовалось изображение цифровой клавиатуры - четыре ряда по три квадратика и еще один с широким пустым прямоугольником, предназначенным для подтверждения производимых операций.
На последний я первым делом и переместил большой палец убитого бандита. Миг-другой, и вокруг нарисованных кнопок с цифрами расцвел переливающийся золотистый ореол, сигнализирующий о необходимости завершить авторизацию владельца карты путем ввода пароля. Опять же не своей рукой, ибо сенсоры виртуальной клавиатуры унива просто не принимают чужие прикосновения, мгновенно блокируя ее, я начал медленно набирать: один, три, пять, семь, девять, ноль… И, непроизвольно затаивая дыхание, подтверждение…
- Есть! - восторженно выдохнул я, не сдержав эмоций, глядя на ненадолго нарисовавшиеся на зеркальной глади три крупные золотистые цифры. Сумма наличествующих на карте денежных средств - семьсот тридцать один кред.
Не мешкая, я коснулся значка минуса. Тот немедля зажегся красной черточкой на псевдоэкране, расположенном выше виртуальной клавиатуры. Тем же цветом нарисовались и три введенные мной цифры, указывая таким немудреным способом на проведение операции снятия средств с расчетной карты.
Быстренько вытащив свой унив, я активировал его и ввел ровно ту же сумму, что на принадлежащем бандиту, только уже с плюсом. Коснулся своей серебряной пластинкой чужой. И одновременно на обеих коснулся нижних клавиш-прямоугольников… Подтверждая осуществляемый трансферт средств, в результате которого баланс моего унива увеличился на семь с лишним сотен кредов.
- Нет, все же какой удачный сегодня день! - обрадованно сообщил я бандиту, но, понятно, никакой реакции от него не дождался. Труп - он и есть труп.
Отобрав обнуленную карту у мертвеца, я бросил ее на столик - потом загоню кому-нибудь в качестве сувенира, а лишившемуся моей поддержки телу позволил повалиться на пол. И торопливо поднялся на ноги. Некогда рассусоливать. Надо же со вторым поскорее разобраться, пока поволока смерти еще не затянула ему глаза. А то фиг его знает, как отнесется к падению контрастности радужной оболочки слабенький сенсор-считыватель расчетной карточки.
Первым делом, конечно, я взглянул на раскладку пятен на втором униве. А ну как там все куда запущенней и просто нереально подобрать пароль всего с шести возможных попыток?
- Да вы издеваетесь, что ли? - обалдело пробормотал я, присмотревшись к лицевой стороне серебряной пластинки, на которой было одно-единственное отчетливое пятно.
Аж пофыркивая от так и рвущегося наружу смеха, я поспешил активировать расчетную карту. Прошел идентификацию и авторизацию с помощью мертвого бандита и ввел пароль… Состоящий из шести шестерок!
- Тьфу ты! - едва удержался я, чтобы не сплюнуть, когда на зеркальной глади карточки высветилась золотом сиротливая единичка.
Зло покосившись на мертвого бандита, заставившего меня потратить столько усилий ради столь ничтожной суммы, грубо оттолкнул его от себя.
Поднявшись на ноги, я бросил последний взгляд на этого гада, с которого совершенно нечего взять, и, переборов возникшее от расстройства желание еще и пнуть его, занялся тем, до чего мои руки еще не дошли, - потрошением тощих рюкзаков бандитов. Там обнаружилась еще одна вакуумная граната и четыре осколочных. Немного патронов к карабинам и револьверу, да в общем-то и все из ценного. Початые рационы питания времен Исхода мне ни к чему, так же как и запас чужих шмоток. А уж пластиковая фляга с питьевой водой - тем более.
Вот и все трофеи.
В один выпотрошенный рюкзак - тот, что выглядел получше, - я тут же определил все отложенные ценные вещи, а во второй покидал остальное. Отнес последний к шахте магнитного лифта и скинул туда. А следом за ним отправились и оба трупа.
Разобравшись со всем, я подхватил упакованную добычу и поспешил к своему рюкзаку. Пока на него кто-нибудь не наткнулся…
* * *
Если бы не встроенный климатизатор хиба, то до перекрестка Лакс лайн и Двадцать девятой, где меня должны подобрать возвращающиеся на Базу Питерсы, я добрался бы мокрым как мышь и без всякого ливня, который, кстати говоря, мог бы рубануть и без предваряющего его светопреставления. Да, внезапно налетел ураганный ветер, который мало того что едва не сбивал с ног и кидал из стороны в сторону своими резкими порывами, так еще и превратил все вокруг в непроглядный хаос из-за поднятой в воздух уймищи пыли и мелкого сора, оборванной с деревьев и кустарников листвы да обломков их же ветвей. Это определенно было лишним… И без того пришлось несладко. Рюкзак-то чем дальше - тем тяжелей. А мой так и изначально легкостью не отличался. И нести его я замучился, еще не преодолев и четверти своего пути к цели, задолго до того, как налетел первый шквал ветра…
Если сложить все в целом, то можно сказать, что свою неподъемную ношу я допер чисто на одном упрямстве. Даже пожалел, что выбросил найденный у бандосов коробок с синтексом, все же какой-никакой, а стимулятор, пусть и с ярко выраженными чертами эйфорика. Взбодриться хоть немного в моей ситуации точно не помешало бы. Под конец уже брел, лишь кое-как переставляя подгибающиеся ноги и согнувшись чуть не до земли под тяжестью взваленного на плечи рюкзака. Проклял все! И свою жадность, заставившую нахапать столько добра, и парочку бандитов, подкинувших неслабую такую - килограммов на десять! - добычу, и тэйдовцев, которым приспичило вот именно сегодня и прямо на моем пути устроить раскоп, а я теперь из-за них вынужден топать в обход…
Ну зато узнал, что счастье есть. Есть. И заключается оно всего лишь в возможности избавиться от чудовищной тяжести, давящей на плечи в течение последних полутора часов.
Зайдя в нужное мне угловое здание, лишенное внешнего остекления по всему периметру первого этажа, я добрел до ближайшего опорного столба, прислонился к нему спиной, или вернее - рюкзаком, и буквально сполз на пол. Дух перевел; вперив взгляд в никуда, довольно улыбнулся и замер так, охваченный эйфорией, накатившей волной и захлестнувшей меня с головой… Безо всякого синтекса пережил мгновение подлинного счастья!
Чуть отойдя, отдышавшись, я неловко выкрутился из лямок рюкзака, сбрасывая их со своих многострадальных плеч, и поднялся на ноги. Прошелся туда-сюда на гудящих ногах да тяжко плюхнулся на торчащую из кучи хлама пластиковую тумбу. Умостился на ней поудобней, воды глотнул и вытащил из кармашка на поясе наручный механический хронометр, временно избавленный мной для вящей компактности от браслета-цепочки.
- Ну хоть не опоздал, - облегченно вздохнул я, едва взглянув на тонкие стрелки стильных часов в корпусе из белого золота, доставшихся мне по случаю. - А то было бы реальное попадалово… - И хмыкнул, явственно представив себе эпическое приключение по дальнейшей транспортировке на своем горбу эдакого рюкзака. До Базы-то отсюда, можно сказать, рукой подать - всего-то километров тридцать. Тут даже если горстями синтекс жрать на протяжении всего путешествия, не поможет…
Убрав хронометр, стрелки которого мерно отсчитывали семнадцать минут, оставшиеся до оговоренного с Питерсами срока, я коснулся другого кармашка на поясе и, чуть помедлив, с сожалением убрал от него руку. Заточить сейчас питательный батончик со вкусом шоколада было бы очень в тему, но шлем хиба не разгерметизируешь при такой пылище, какую сюда натянуло.
Спустя несколько минут, правда, воздух стал чуть почище благодаря хлынувшему ливню, но не настолько, чтобы можно было им дышать безо всякой защиты. Дело ведь не столько в обычной пыли и мелком соре, что поднял ураганный ветер, сколько в нет-нет да поблескивающих снежинках металлизированного стекла. Пусть их здесь на порядок меньше, чем на минусовых уровнях зданий, но они все же есть. Так что раскрывать забрало я не стал. Продолжил сидеть как сидел, глядя на сплошную стену льющейся с небес воды и просто балдея от того, что не нужно никуда идти и что-то тащить.
Может, это бездействие в скором времени и надоело бы мне, но до этого банально не успело дойти. Заслоняющая обзор серая пелена дождя неожиданно расступилась, пропуская внутрь моего укрытия приземистую бронемашину… Едва увидев ее, я подскочил со своего места и руками замахал.
Меня заметили. Иначе не объяснить, почему изрядно потрепанная грузовая "блоха", с покатых боков которой струями стекала вода, вдруг резко изменила направление и подкатила прямо ко мне.
Бронемашина еще толком не остановилась, как зашипевшая пневматика начала поднимать вверх ее обращенную ко мне боковую пассажирскую дверь. А Фирх Питерс, чье лицо проглядывало за створками бронежалюзи, прикрывающими лобовое остекление, мотнул головой, приглашая не мешкая забираться.
- Что, Уайт, давно нас ждешь? - весело поинтересовался немедля высунувшийся в образовавшийся проем тощий веснушчатый парень моих лет - Свон. И спешно натянул на нос шейный платок, увидев, насколько загрязнен окружающий воздух.
Я не стал ничего ему отвечать, а вместо этого бесцеремонно сунул в протянутые руки свой рюкзак.
- Ох, ё! - вырвалось у младшего Питерса, попятившегося и едва не плюхнувшегося на задницу. Покосившись на старшего брата, Лагса, обернувшегося с переднего сиденья и заржавшего, он чуточку возмущенно вопросил: - Ты чего, Уайт, керамических плит термозащиты, что ли, доверху в него наложил?
- Типа того, - усмехнулся я, усаживаясь на ближайшее к двери сиденье - весьма непритязательного дизайна, смастеренное, как и все остальные, из изогнутых нужным образом и крупно перфорированных дюралевых листов.