Звездолет ощутимо тряхнуло, команда инстинктивно вцепилась в подлокотники кресел.
– Капитан, мы в обычном космосе. – Докладывал Фил.
Игорь оглядывал пространство, приходя в себя, он знал, что сложилась нештатная, аварийная ситуация, но сейчас не до разбора полета.
– Навигатор, просканировать окружающее пространство, определить координаты точки выхода. – И тут его перебили сирены тревоги и мигание аварийных огней. Посыпались доклады автоматических систем о разгерметизации, аварийные переборки начали закрываться, разделяя звездолет на отсеки.
– Капитан, при выходе из тоннеля "кротовой норы" "Проворный" получил повреждения, оценить их масштаб пока не представляется возможным, ведется диагностика систем. Предлагаю задействовать тормозные двигатели, погасить скорость и лечь в дрейф, пространство по курсу чистое! – доложил Фил и замолк.
Игорь ошеломленно молчал, приходя в себя, наконец, осознав случившееся, быстро пробежал взглядом по мониторам пульта управления, понял, что действительно надо тормозить. Отдал запоздалую команду:
– Задействовать тормозные двигатели на полную мощность.
В ту же секунду столбы плазмы разрезали пространство по курсу корабля, генераторы компенсации перегрузки работали в экстремальном режиме мощности, не давая экипажу получить повреждения. Но что-то пошло не так. От внезапно увеличившейся перегрузки, которую система уже не смогла погасить полностью, команда мгновенно потеряла сознание. Фил работал, как ни в чем не бывало, вот они преимущества кибернетических систем, его внимание полностью обращено на возникшую ситуацию. Он просчитал, что при включении тормозных двигателей в штатном режиме их эффективность была эквивалентна по мощности торможению во много раз превышающем базовый уровень, но команда не должна потерять сознание, по крайней мере, не все сразу. По непонятным причинам, за доли секунды, был достигнут предельный уровень замедления, на который рассчитан силовой каркас корабля, и уже гораздо медленнее продолжал расти. Звездолет предательски стонал, материал достиг предела прочности. Прежде всего, спасти корабль, а потом команду, вот что было приоритетами управляющих программ Фила. Команда находилась в противоперегрузочных ложементах, которые продолжали свою работу, находясь на грани технических возможностей, в скафандрах уже работали встроенные аптечки, вводя различные препараты. Стон силового каркаса сменился на предательский скрежет. Фил принял решение постепенно уменьшать мощность торможения, дабы избежать разрушения корабля и смерти экипажа. Начал постепенно, но неуклонно сбрасывать мощность тормозных двигателей до пяти G. Анализ и принятие решения у него заняли всего одну десятую миллисекунды, это спасло экипаж и корабль.
На экипаж без слез не взглянешь, из носа, ушей и глаз текла кровь, все члены экспедиции находились без сознания. Фил еще раз проверил корабль, теперь ему не угрожало разрушение, и он тут же обратил внимание на плачевное состояние команды и немедленно принял решение о транспортировке экипажа в стационарный медицинский отсек. Нажал кнопку на пульте, из ниши выдвинулась платформа, он осторожно погрузил на нее всех членов команды и повез в медицинский отсек. Испытывал ли он эмоции? Скорее нет, просто выполнял заложенную программу, эмоций создатели его лишили, да и к чему они ему!
В медицинском отсеке специальные роботы, сразу поместили людей в реанимационные капсулы, провели диагностику. Фил посмотрел результаты, ничего серьезного, порвались сосуды от перегрузки, у Светланы сломаны два ребра, у Сергея растяжение шейных позвонков, капитан в порядке, с Майклом тоже все неплохо. Оснований оставаться в медицинском центре не было, и он направился в рубку управления проводить анализ повреждений и заниматься ремонтом корабля. Исполнение заложенных программ – вот что в приоритете его программного кода!
Игорь приоткрыл глаза и сразу зажмурился от брызнувшего в глаза света. Голова болела, да что голова, все тело, как будто его пропустили через мясорубку. Он снова приоткрыл глаза теперь осторожно, привыкая к освящению. Взгляд сфокусировался и уперся в прозрачный колпак.
"Ага, понятно, медицинская капсула, а не гроб, уже хорошо!" – пошевелил руками, все тело сразу отдалось болью, капсула наполнилась движением, автоматика отреагировала на реакцию организма Игоря и ввела целый комплекс лекарств, среди которых присутствовало и снотворное. Игорь снова погрузился в блаженное небытие! Такую же операцию автоматика медицинских капсул проделала с остальными членами экипажа.
Через стандартные сутки Игорь снова пришел в себя, на этот раз самочувствие улучшилось, и прозрачный колпак капсулы ушел в сторону. Игорь вылез из капсулы, состояние организма не радовало, но жить можно. Он с минуту приходил в себя, вспоминая, что произошло, но вспомнил только до команды старт. Откинулся еще один колпак и из капсулы появился Майкл, осмотрелся, увидел обнаженного капитана и заулыбался. Игорь понял, в чем дело и ответил на улыбку:
– На себя посмотри!
– Да вижу, давай одеваться, пока Светка не проснулась, зачем ее смущать?
– Какой ты заботливый, Майкл! – не преминул уколоть его капитан, беря одежду у робота.
Оделись, подошли к капсуле Светланы и оба слегка покраснели, она находилась в капсуле обнаженной, ее формы притягивали взгляд, она, единственная женщина на звездолете, была для них олицетворением всего светлого и дорогого!
– Капитан, ей тут находиться еще две недели, посмотри диагностику, два ребра сломано!
– Плохо конечно, пусть лечится! Пойдем посмотрим, что с навигатором!
Диагностика Сергея показывала, чтобы привести в норму позвоночник нужно еще двое суток, травма не серьезная, но требующая покоя и лечения.
– Главное все живы! – оптимистично заметил Игорь.
– Ты прав, капитан, это главное, но все равно возникает вопрос, как такое могло случиться? Почему не сработали системы безопасности? Что вообще произошло?! – спросил озадаченный Майкл.
– С этим будем разбираться, а теперь в рубку управления, Майкл. – Отмел его волнение Игорь, собираясь выйти из отсека.
– Э, нет, Игорь, посмотри сколько времени мы находились в капсуле! – тот кинул взгляд на хронометр и побледнел, прошептав:
– Двое суток! Не может быть!
– Спокойно, капитан, без нервов, если мы живы до сих пор, значит все нормально. Пойдем быстренько перекусим и вот тогда в рубку. Ведь мы же не Фил, нам нужно питаться.
– Точно, Майкл, Фил, где он?
– Капитан, свяжись с ним, пока он будет докладывать, как раз перекусим.
Игорь согласился, они направились в кают-компанию, где заказали себе обед в специальном автомате. Игорь связался с Филом, тот сразу начал доклад.
– Капитан, как вы помните при выходе из тоннеля "кротовой норы, звездолет получил повреждения, и чтобы произвести анализ повреждений и ремонт, вы дали команду приступить к торможению и лечь в дрейф. Во время торможения, по не объяснимым пока причинам, мощность торможения увеличилась в разы, вы и члены экипажа потеряли сознание, получив повреждения. Учитывая это, я поместил вас в медицинский центр.
– Спасибо за заботу, Фил! А какая перегрузка была при торможении?
– Средняя перегрузка составила шестьдесят G, а пиковая двести пять G.
– Ничего себе, противоперегрузочная система сработала прекрасно. Шестьдесят G для нее не проблема, у нас было бы легкое недомогание, но двести пять! Нам еще повезло, командир, что создатели звездолета заложили возможность, хоть и не таких, но видимо очень экстремальных условий полета. Так что легко отделались и самое главное остались живы! – с удивлением в голосе проговорил Майкл, выразительно посмотрев на Игоря. Тот поднял руку, успокаивая своего помощника.
– Разберемся, не переживай! – и добавил, – Фил, через полчаса будь готов к полному докладу по состоянию звездолета.
Оба активно жевали, обдумывая ситуацию, наконец, Игорь разрядил обстановку.
– Майкл, я понимаю что-то пошло не так, обстановка, аварийная ситуация, но сейчас главное корабль и его исправность, от этого будут зависеть наши жизни!
– Да прав ты, капитан, тысячу раз прав, пошли в рубку, пора работать.
Обед закончился, настала пора действовать.
Минут через десять они прибыли к рубке управления, сканер проверил их личности, после чего переборка ушла в сторону, пропуская в рубку. Рубка сияла чистотой и деловым перемигивание индикаторов на панелях. Развернулось кресло за пультом первого помощника, Фил встал и по-военному четко начал свой доклад.
– Капитан, во время торможения, из-за нештатной ситуации, силовой каркас корабля достиг предела прочности и готов был развалиться, я принял решение отключить тормозные двигатели. Решения принимались мною, потому что вы находились без сознания!
– Не мудрено, корабль не выдерживал, а куда нам-то выдержать такую нагрузку! – буркнул Майкл.
– Продолжай доклад, Фил. – Не обращая внимания на ворчание Майкла, распорядился Игорь.
– А дальше я поместил вас в капсулы и провел диагностику систем корабля на предмет повреждений. Диагностика показала, что снесло половину гарнитуры на корпусе, разгерметизировался транспортный ангар и повреждены две выхлопные дюзы маршевого двигателя. Что же касается маневровых двигателей, то повреждения незначительные. В остальном корабль работоспособен!
– Что сделано за то время, что мы находились в медицинском отсеке?!
– Восстановлена герметичность транспортного ангара, установлено тридцать процентов внешней гарнитуры на корпусе звездолета, идет ремонт дюз маршевых двигателей. Все работы будут завершены через стандартную неделю!
– Фил, ты определил координаты нашего нахождения, куда нас выбросило? Куда мы попали?