– Гей, славяне!.. Гей, гей!.. Держи его!
Казаки переполошенно закрутили головами, с натугой кумекая, схватились за карабины. Затем дружно заржали в три голоса, а старший укоризненно прогундосил:
– Ну чё горло дерешь, почка? Сказал бы по-нормальному: педик. А то…
– Гей, гей – не бывает голубей! – насмешливо пропел другой казак, долговязый и горбоносый. – Лопух ты, братец, – нашел диковину! Да здесь их… – И он смачно сплюнул в кусты.
Оставив парк, я пересек брусчатую мостовую, направляясь к мрачного вида двери под аляповатой вывеской, на коей значилось: "Причал", – коротко и емко. Обычно сюда причаливали иногородние моряки да местные контрабандисты, а больше всего тусовалось Портовых Крыс, – в общем, публика не скучная. Намеренно или нет, но трактирный интерьер будто срисовали со стивенсовской "Подзорной трубы": низкий потолок, неоштукатуренные стены, посыпанный морским песком пол, красные занавески на окнах. Меж сложенных из кирпичей колонн разбросаны столики, у дальней стены притулилась пестро разукрашенная эстрада – хотя ее-то, по-моему, заимствовали из вестернов. По вечерам и тут устраивали фривольные пляски, но больше для демонстрации товара, совмещая варьете с куда более прибыльным борделем.
Народу в трактире хватало, и составляли его в основном докеры, коротавшие время в ожидании работы. Пришлых я разглядел с десяток, и среди них – вот уж кого не ожидал встретить тут! – Лана, с недавних пор законная супруга Аскольда. Все-таки главарь заполучил ее, хотя дожидаться пришлось не один год. Надо отдать должное: играл он честно.
Сопровождали Лану двое молчаливых амбалов с пристегнутыми к бедрам секачами, а в сторонке я приметил третьего, худого и опасного точно кобра, наверняка скрывавшего под одеждой немалый арсенал. Все верно, такие места без подстраховки лучше не посещать – тем более такой приметной даме. И с чего ее занесло сюда: приключений ищет?
Только я возник на пороге, как Лана уперлась в меня настойчивым взором. Деваться некуда – я прошел прямо к ее столику и уселся напротив, в единственное свободное кресло.
– Что будешь? – спросила женщина. – Колу?
Я кивнул: она помнила мои вкусы. Лана сделала знак половому, выждала, пока тот примчится с бутылкой, затем велела амбалам:
– Погуляйте, ребятки. Как бодигард, Шатун стоит вас обоих.
Парни не противились, дисциплинированно перекочевав к соседнему столу. Потягивая колу, я разглядывал их хозяйку, свою единственную настоящую страсть, уже отпылавшую… ну, почти. С последней встречи Лана мало изменилась, разве поблекла слегка. Или ее глаза перестали освещать лицо. Или это я теперь видел женщину иначе. Но марку Лана держала – такая же изысканная, элегантная. Подходящий персонаж для портового кабака.
– Всё один бродишь? – спросила она. – Что так?
Наш вчерашний разговор Лана, видно, забыла – хороша же она была! Зато курила сейчас с таким остервенением, будто задалась целью подпортить Аскольду потомство.
Пожав плечами, признался:
– После тебя не тянет ни к кому.
– Что ж тогда не удержал?
– А мы бы все равно не ужились. Вот с Аскольдом тебе – в самый раз.
– "Пост сдал", да?
– Так уж вышло. Каждый получил, что заслуживает.
– А ты жестокий. Прежде не замечала.
– Ну, я-то и вовсе остался на бобах!..
– Зато свободен, как орел. Не желаешь плодиться в неволе, да?
– Так я и на воле не стремлюсь. И поздно уже, покоя хочется.
– "Старый стал, ленивый…" Потому и сюда зашел?
– А вот за это благодари мужа – всучил-таки работенку.
– И чем соблазнил?
– Глубинной подлодкой, – хмыкнул я. – Ты ж знаешь мои слабости.
– Ну да: чистое море и мутный Океан!.. А что за работа? – спросила между прочим. – Дело о сгоревшем складе? Или о пропажах?
– Забыла? Я не обсуждаю чужие дела.
– Так уж и чужие!
– Ты здесь ни с какого боку, поверь. Если свербит, пытай Аскольда, а у нас, наемов, собственная гордость.
– Ты – и наема? Не смеши.
– Разовый, милая, разовый. И потом, мне самому интересно.
– Вот это ближе.
– Что-то творится в городе, не чуешь? Что-то готовится, назревает.
– Скажи, – сказала Лана вдруг, – ты не жалеешь, что мы… что у нас…
– Иногда. Но как представлю, куда это могло завести!..
– И не скучно каждый раз просчитывать последствия?
– А разве ты не хотела гарантий? Каждый желает соломки подстелить.
– Ну да, любовь любовью, а до полного отречения…
– Именно.
– Может, тебе никто не нужен, а? Имею в виду, по-настоящему. Или принцессу ждешь?
– Разве я похож на Ассоль?
– Скорей на Кинг-Конга. Эдакий реликт древних эпох. Ей-богу, иногда жалею, что ты такой здоровенный, непрошибаемый, самодостаточный…
– Ну, извини.
Впрочем, другая моя знакомая пошла еще дальше и высказала пожелание, чтобы я сделался калекой, – вот тогда, мол, "стану тебе нужна". Дурочка, у нее не хватило разумения понять, что "вот тогда" я повешусь.
– А роль любовника при живом муже тебя по-прежнему не устраивает?
– Милая, зачем мне лишние угрызения?
– И ссор все так же избегаешь?
– Ссориться – зачем? Я просто отхожу в сторону.
Если позволяют. Если нет, приходится, как правило, им… отползать.
– А у меня без этого – никак.
Без чего: без ссор, без любовников? Впрочем, не мое дело.
– Ты сама выбрала, – сказал я. – Хотела гарантий, защищенности? Ты их получила.
– Я хотела надежного человека рядом. И чтобы любил.
– Надежным человеком нельзя управлять. Либо он сильный, либо управляемый. А ты пытаешься совместить.
– Я только хотела любви, – повторила Лана с надрывом.
– Думаешь, она извне приходит? – спросил я. – А если придет, чем сможешь ответить?
Что за проклятый мир! Лучшие люди ущербны в нем с детства и постоянно доказывают что-то – себе, ближним. От самой Ланы я знал, как ее мать внушала девочке, будто та уродка и дура, – проклятие, зачем? Откуда такая ненависть к собственным чадам? Или это сродни мазохизму?
– И что нужно глупой тетке? – усмехнулась Лана. – Полгорода ей завидует!
– Ладно, сменим тему. Тем более тот тип, – я мотнул подбородком на третьего, засекреченного гарда, – уже нацелил на нас слухач – наверное, с благословения Аскольда. Но лучше б он переключился на парочку в дальнем углу. По-моему, за тобой следят.
Тайный гард тотчас забыл про подслушивание и принялся метать по сторонам косые взгляды, высматривая угрозу. Вот отсекать от Ланы "хвосты" он должен в первую очередь. Когда заварится буча, шустрить будет поздно.
– А может, за тобой, – возразила Лана. – Откуда знаешь?
– Они сидели, когда я вошел… Послушай, можешь мне кое-что обещать?
– Смотря что.
– Раньше не уточняла, – хмыкнул я. – Не бойся, "я по-прежнему такой же нежный".
– Ладно, обещаю.
– Не слоняйся по таким местам, пока не закончу расследование. Ну не нравится мне это!.. Ты еще веришь в мою интуицию?
Шпики разом поднялись и заспешили к выходу, не оглядываясь. Сидели-то они далеко, а слухача я у них не заметил – стало быть, умели читать по губам. И где теперь вынырнут?
– Ну вот, пришло время выполнять обещание, – сказал я. – Пока эти гаврики не накликали беду.
Как и положено средь благородных бандитов, я помог даме подняться и под ручку с ней прошел к выходу. Амбалы с секачами тут же пристроились сзади, а замкнул процессию тощий стрелок, угрюмо поглядывая по сторонам. Так, впятером, мы из подвальной прохлады выбрались на слепящий солнцепек, по раскаленному тротуару проследовали к приземистому серому лимузину, ждавшему за углом, и на пути нам не встретилась ни одна сволочь.
Молча Лана скользнула в салон, следом загрузились гарды, и лимузин отплыл, перегораживая едва не весь проулок. Я глядел ему вслед и ощущал в себе сожаление. Но уже не боль, слава богам. Перегорело, остались руины, слегка дымящиеся. Лучше бы, конечно, не раздувать.
Затем машина скрылась за поворотом, и я глубоко вздохнул, восстанавливая равновесие. Ну вот, теперь можно снова вернуться к делам.
Глава 5
Я брезглив в подборе друзей (собственно, их у меня почти нет), а вот знакомцев коллекционирую самых разных. За десятилетия скопилось немало занятных экземпляров, правда, видеться с ними хочется всё меньше. Или я становлюсь нетерпимей, или они с годами портятся, как лежалый товар. А некоторых держу для примера. Во многом они схожи со мной – мы словно бы стартовали вместе. Но как далеко развели нас пути! Вот по таким я сужу, куда не надо сворачивать.