Никак не реагируя? Ну, да. Во-первых, не графское это дело – обращать внимание на праздную болтовню кого бы то ни было. Подчёркиваю, кого бы то ни было. И всяких представителей приснопамятной бизнес-политической элиты, способной на всякое и разное, в частности. В том смысле, что "праздная болтовня", вообще, не имеет никакого смысла. Болтовня и болтовня. Не более того…. Во-вторых, опасное это дело – обращать внимание на болтовню. Очень опасное и неверное. Можно, ненароком, не совладать с эмоциями. Выслушала, оценила, возмутилась и…. Что – "и"? Извольте лицезреть хладный труп. А то и несколько. Если, понятное дело, болтуны не являются тебе ровней. Ровней – по мирранским понятиям. Или же не защищены специальным иммунитетом. То бишь, специализированной защитной Аурой, лицензии на использование которой монопольно выдаёт лишь Совет Системы…. Если и не ровня, и защитная Аура напрочь отсутствует, а мысли в голове – относительно конкретного болтуна – прошелестели насквозь негативные? Тогда, спрашивается, что? Хладный и жалкий труп, как уже и было сказано выше. Или же, на худой конец, калека ущербный – допустим, без ноги, слепой и полностью парализованный на всю оставшуюся жизнь…. Арархам-то проще. Захотелось – до полной невозможности – выпустить из глаз смертоносные "арарховы" лучи? Но понимаешь, что нельзя? Момент, мол, неподходящий? Нет вопросов. Отвернулся в сторону, крепко зажмурив глаза, проблема – сама собой – и разрешилась…. Архмагикам – в этом разрезе – гораздо сложней, на порядок. Как, спрашивается, совладать с собственным разумом? Как сделать так, чтобы определённые мысли – насквозь агрессивно-негативной направленности – не мыслились? Да, чтобы стать настоящим архмагиком, не несущим массовых смертей и разрушений, надо долго учиться. Долго, много, упорно и усердно…. Хорошо ещё, что телепатические способности проявляются ни сразу. Котёнок, рождённый в семье архмагиков, совершенно безопасен для окружающих. Он практически ничем не отличается (кроме внешнего вида, естественно), от котят, рождённых в семьях арархов и бродяг. Ничем…. Но постепенно, начиная с десятой-одиннадцатой недели жизни, они начинают – неуклонно и по нарастающей – проявляться. Они? Ага, они, невероятные природные способности. Сперва котёнок-архмагик понимает, что может – силой мысли – двигать различные предметы. Например, блюдечко с белковым кормом. Потом он учится открывать и закрывать – по своему желанию – двери и окна. Затем – отпугивать и убивать мелких надоедливых насекомых. Вот, здесь уже зевать нельзя – во избежание печальных и фатальных последствий. То есть, пришло время – обучать малыша. Чему, собственно, обучать? В первую очередь, уменью сдерживать и контролировать собственные мысли. Смешно звучит, мол: – "Сдерживать и контролировать мысли"? Тем не менее, это так. Именно сдерживать, именно контролировать…. Что там у нас ещё? Ах, да, в-третьих…. В-третьих, сварливый голос принадлежал Наоби, старой няньке юной графини Каспер. А "Касперы", надо заметить, это вам не скользкие шутки доморощенных юмористов. Как-никак, старинный и благородный род-клан мирранских архмагиков, которые набирают слуг сугубо из гумми, то есть, из разумных гуманоидов. Традиции такие, мол, архмагикам прислуживают гумми, а арархам – бродяги. Так повелось давно, много-много мирранских поколений тому назад. Впрочем, конюхами и швеями у арархов тоже трудятся гумми – как известно, коты и кошки не умеют ни шить, ни лошадей запрягать в каретную упряжь…. Возникает закономерный вопрос. А кто, в таком раскладе, прислуживает бродягам? Понятное дело, что никто. Бродяги в этом не нуждаются, они очень гордые и, более того, гуляют сами по себе…. Стоп-стоп. Гордые? Почему же тогда прислуживают арархам? Это касается только провинившихся бродяг, так сказать, в плане заслуженного наказания. Типа – под страхом применения "арарховых лучей" и опасаясь гневных мыслей архмагиков…
Итак, Аша, никак не реагируя на сварливые сентенции, ещё раз потянулась от души, беззаботно хрустнув – много-много раз подряд – всеми суставами своего молодого и ловкого тела. Потянулась, хрустнула, открыла глаза и произнесла – на официальном мирранском языке:
– А, ведь, ты, Наоби, пройдоха – каких ещё поискать.
– С чего вы взяли, госпожа?
– С того самого. Ворчишь, читаешь нотации, а сама – при этом – улыбаешься.
– Как же мне не улыбаться? Вы такая симпатичная и миленькая…. Кто бы мог подумать – почти восемнадцать Больших Солнц тому назад – что из хилого, болезненного и голенастого котёнка вырастет такая грациозная красавица?
– Прекращай "выкать". Ухо режет.
– По-другому, увы, нельзя. Древние и седые традиции предписывают.
– Перестань, няня. Здесь же никого нет. Только мы с тобой.
– Не скажите, графиня. Чужие любопытные уши могут быть везде. Везде и всегда. Могут…
– Прекрати спорить! Я – сказала. Переходи на "ты". Немедленно.
– Как скажешь, графинюшка. Как скажешь, – в старческих светло-серых глазах, покрытых красно-бурыми прожилками, отразился-проявился откровенный страх. – Ты только не сердись, пожалуйста. Как бы чего не вышло.
– Не беспокойся, Наоби, – понимающе улыбнувшись, заверила Аша. – Я уже вполне взрослая и разумная кошка. Кошка – из знатного и благородного рода архмагиков. Многому наученная и умеющая полностью контролировать эмоции. И свои, и чужие…
Она ловко спрыгнула с широкой кровати, над которой нависал нежно-персиковый балдахин, и, дружелюбно урча, принялась ласково тереться – правым боком и спиной – о ноги пожилой гумми, скрытые длинным бесформенным балахоном.
– Что ты делаешь, графинюшка? – испугалась старушка. – Так нельзя. Ты же не бродяга безродная. Вдруг, увидят и донесут лорду Касперу? Мне тогда каторги не избежать. И тебе достанется. Могут даже временно усыпить, чтобы подвергнуть мозг корректирующему облучению. А это очень вредно для молодого организма.
– Перестань, пожалуйста, няня. У-р-р-р. Не увидят, не донесут и не подвергнут…
Слегка перекусив (белково-витаминным суррогатом, имитирующим жареное крыло птицы Вах, водящейся когда-то в южных провинциях Красного округа), она тщательно умылась (языком, как и полагается), после чего начала собираться на занятия по практической архмагике. То есть, позволила няньке расчесать – специальным массажным гребнем – свою густую шерстку и повязать на длинную шею пышный ало-красный бант. Вообще-то, всё это можно было сделать и без посторонней помощи. Стоило только подумать (естественно, с акцентом на исполнение), как и гребень озаботился бы выполнением поставленной задачи, и бант – сам собой – завязался бы. Но, во-первых, архмагическую энергию, как утверждали мудрые учителя, следовало рачительно беречь, не растрачивая её по пустякам. А, во-вторых, руки старой гумми всегда справлялись с порученной работой гораздо лучше, оставляя всякие архмагические штучки вне конкуренции.
"Принято говорить, что пожилые гумми умеют трудиться "с душой". Расхожая и пустая фраза", – с удовольствием ощущая нежные движения гребня, подумала юная графиня. – "Что это такое – "Душа"? Много раз спрашивала – и у учителей, и у отца. А толку? Отвечают, конечно. Только очень расплывчато и невнятно. Прошу пояснить. То есть, дать более чёткие и развёрнутые определения. И что слышу в ответ? Мол: – "Подрастёшь, наберёшься жизненного опыта и всё поймёшь сама…". Подрасту, спора нет. Только, вот, а что это такое – "жизненный опыт"? Демагоги, одним словом. Старые, скрытные и двуличные…".
Пожилая гумми и грациозная кошка (по "земным" понятиям – сиамская, только гораздо более высокая в холке и покрытая по бокам частыми светлыми пятнышками), спустились вниз по витой каменной лестнице и неторопливо зашагали по красно-бурой гравийной дорожке, прихотливо змеящейся через молодой парк: аккуратно подстриженные деревья и кусты с жёлтой, оранжевой и багряной листвой, голубые и светло-синие травянистые газоны, крохотные прудики с фонтанами, разбросанные и тут и там. Погода стояла просто превосходная – полное безветрие, сиреневое мирранское солнышко, почти неподвижно застыв на нежно-нежно-изумрудном небе, щедро разбрасывало вокруг тёплые и ласковые лучи.
Нянька пошла с молоденькой графиней, чтобы охранять её? Не смешите, право. На "кошачьей" Мирре архмагики являлись самыми могущественными существами, не нуждавшимися в чьей бы то ни было охране и защите. Зачем же тогда? Во-первых, чтобы пройтись по летнему парку и вволю подышать свежим воздухом. А, во-вторых, за всеми юными представительницами женского пола – вне зависимости от их социального статуса и принадлежности к тому или иному виду-подвиду – необходимо бдительно и неустанно присматривать, дабы симпатичные и наглые особи противоположного пола не приставали с коварными ухаживаниями, на которые так падки глупые и доверчивые девичьи сердца…
– Как же хорошо летом на нашей Мирре, – остановившись и с удовольствием подёргав аккуратным бархатным носом, мечтательно вздохнула Аша. – Трава и деревья такие красивые. А скоро, и оглянуться не успеешь, наступит скучная осень. Трава окрасится в розовые и красно-коричневые тона. Листья же на деревьях и кустах, предварительно став зелёными и изумрудными, облетят…. Слушай, Наоби, а правду говорят, что раньше на Мирре – в незапамятные Времена – было всё не так? То есть, кроме весны, лета и осени существовала ещё и какая-то – "зима"? Суровая-суровая такая? Мол, было так холодно, что вода в прудах и реках замерзала, становясь от этого твёрдой-твёрдой? А с неба – вместо дождевых капель – падал…этот. Ну, как там его? Кажется…, "снег"? Он ещё умел – как-то непонятно – превращаться в "метель"…
– Снег, – неуверенно шмыгнув носом, подтвердила старушка. – Метель…. Я даже помню наизусть одно стихотворенье, меня матушка научила в детстве. Прочесть? Хорошо, слушай: