Пароль: Вечность - Андрей Левицкий

Егор Разин - пилот-наёмник. Он убивает, потому что за это платят, но теперь пришёл его черед умирать. И единственным спасением становится опасный эксперимент, из-за которого он попадает в эпицентр войны с неведомым врагом - некрозом, уничтожающим саму реальность.

"Пароль: "Вечность" - первый роман фантастического проекта "Технотьма" в жанре "постапокалипсис" от авторов серии "S.T.A.L.K.E.R.".

Содержание:

• Глава 1 1

• Глава 2 3

• Глава 3 4

• Глава 4 6

• Глава 5 7

• Глава 6 10

• Глава 7 11

• Глава 8 14

• Глава 9 15

• Глава 10 17

• Глава 11 19

• Глава 12 23

• Глава 13 24

• Глава 14 26

• Глава 15 31

• Глава 16 32

• Глава 17 36

• Глава 18 39

• Глава 19 42

• Глава 20 44

• Глава 21 47

• Глава 22 49

• Глава 23 50

• Глава 24 53

• Глава 25 55

• Глава 26 57

Андрей Левицкий, Алексей Бобл
Пароль: "Вечность"

Глава 1

Поздней весной небо над Киевом высокое и чистое, с Днепра дует свежий ветер, колышет кроны деревьев на склонах холмов. Посверкивают золотом купола Лавры, и статуя Родины-Матери, в просторечии - Железная Женщина, высится над городом, похожая на грозную богиню войны.

Таким запомнился мне Киев с тех пор, когда в юности я несколько раз приезжал сюда. Но сейчас всё иначе: дым пожарищ застилает небо, деревья повалены, на склонах холмов - воронки. Некоторые из них появились благодаря мне.

В наушниках прозвучало:

- Работаем как обычно?

Под крылом "Су-25" проносились крыши панельных коробок. Справа, над центром города, поднимались клубы дыма, впереди горела Лавра.

- Как обычно, - ответил я ведомому. - Завидуешь?

Шмакин помолчал, обдумывая ответ.

- Развалить мост Патона… - протянул он, и я усмехнулся. - Не каждый день такое бывает, но если…

- Пятнадцать градусов влево, - перебил я.

С крыши высотки по нам открыл огонь крупнокалиберный пулемёт. И тут же в кабине пискнула сигнализация: чья-то РЛС пыталась захватить нас в свои сети. Я выстрелил тепловые ловушки, закладывая вираж и снижаясь. Выровняв штурмовик, бросил взгляд через плечо. Ведомый держался в стороне и чуть выше.

Мы летели над правым берегом Днепра, приближаясь к статуе. Ну и страхолюдина! И зачем братья-украинцы изуродовали так свою столицу? Хотя их этой штукой, насколько знаю, осчастливили ещё во времена СССР, а тогда народ не очень-то спрашивали, чего он хочет, а чего нет.

Впрочем, судя по происходящему, с тех пор мало что изменилось.

- Работаем. Зенитчики твои. - Я начал набирать высоту.

Дымные трассы снарядов снизу вверх перечеркнули небо. С площадки возле статуи по нам вела огонь зенитка, и Шмакин спикировал на неё.

Внизу у берега мелькнули притопленный земснаряд, баржа, развалины кирпичного завода. Я включил форсаж, пролетел над набережной. Закрутив "бочку", увёл машину к городу, чтобы развернуться и сделать заход на мост Патона.

Штурмовик Шмакина вышел из виража над Днепром.

По спине пробежал знакомый холодок, и я завертел головой в поисках опасности. В кабине опять запищала сигнализация.

Предчувствие не обмануло - над горящей Лаврой набирал высоту "Ми-24" национальной гвардии. Вертушка выпустила две ракеты, которые рванулись на сверхзвуке за самолётом Шмакина, и сразу ушла на разворот, пытаясь скрыться в дымной пелене над холмами.

- Катапультируйся! - крикнул я.

В полной уверенности, что ведомый выполнит мою команду, разрядил кассету с тепловыми ловушками и спикировал над мостом.

Конструкция архитектора Патона соединяла два берега. Я вёл штурмовик над единственным в мире цельносварным мостом, к которому, по данным разведки, с юго-востока подходили механизированные подразделения национальной гвардии.

Сняв вооружение с предохранителей, вдавил кнопку пуска неуправляемых ракет. Одновременно с ними вниз ушли две фугасные авиабомбы.

Снова форсаж. Набор высоты.

Грохот взрывов догнал самолёт. Мост провалился, воды Днепра вскипели вокруг обломков.

Разворачиваясь по пологой дуге над высотками левого берега, я попытался найти ведомого. Его нигде не было, только густой шлейф дыма висел над рекой.

- Серёга? - позвал я. - Серёга!

Эфир молчал. Конечно, у Шмакина не было шансов спасти машину: от ракет "воздух - воздух", пущенных с близкой дистанции, никакие маневры не спасут. Но почему он не катапультировался? Отказала техника?

Или всё же успел? Я пытался высмотреть купол парашюта на фоне зелёных холмов и клубов серого дыма, но не видел его.

А вот раскрашенная в сине-жёлтые цвета вертушка летела к огромной железной статуе, повторяя маневры Шмакина над правобережьем Киева. Должно быть, она из боевого охранения колонны противника, движущейся к мосту.

Когда мы легли на встречные курсы, я сразу ушёл на "мёртвую петлю". Кровь прилила к лицу, застучала в висках. В зените сделал "полубочку", свернул к реке. Поймав в прицел "Ми-24", облетавший статую с другой стороны, выстрелил.

В кабине взвыла сигнализация.

Самолёт привычно вздрогнул, когда обе управляемые "Р-60" с шипением ушли вперёд.

Горите в аду, уроды! Это вам за моего ведомого!

Поворачивая, я не смотрел вперёд, мне хотелось видеть, как на Киев упадёт сбитая вертушка. Эти, на "Ми-24", убили Серёгу! Он был хорошим пилотом и хорошим товарищем. Не другом - у меня вообще нет друзей, - но когда-то в Казахстане Шмакин спас меня. Вернулся и посадил своего "Грача" на плато за минуту до того, как там появились душманы…

Обе ракеты попали в цель, одна угодила в кабину, взрыв другой разрубил хвостовую балку. Но за мгновение до этого вертолётчики, развернув машину, успели дать залп.

Я летел к статуе. В кабине пронзительно запищала сигнализация, и руки сами легли на ручку катапультирования.

Две ракеты сближались с моим самолётом лоб в лоб. Когда я рванул рукоять, сработали пиропатроны и над головой сорвало фонарь. Ремни врезались в плечи, перегрузкой сдавило грудь, и кресло вместе со мной выбросило вверх из кабины.

Самолёт мгновенно ушёл вперёд, и через миг там громыхнуло. Лицо обдало волной горячего воздуха.

Загоревшийся штурмовик врезался в статую и расколол ей голову. Железная Женщина вздрогнула, но устояла.

Быстро осмотрев купол, я расправил стропы. Бросил взгляд на горящие обломки своего "летающего танка", упавшие к подножию монумента, определил направление ветра и начал снижаться.

Далеко внизу из кустов на набережную выскочили два человека в чёрных шлемах и серо-зелёных, как и у меня, комбинезонах. Один замахал руками.

Наёмники. Я шумно выдохнул - свои! Хорошо, ветер дует в нужную сторону…

Ударившись ногами в асфальт, упал, перекатился на бок и сразу вскочил.

- Не ранен? - спросил подбежавший ко мне черноусый наёмник. Лицо его показалось знакомым, хотя из-за шлема и больших тёмных очков трудно было разобрать толком. - Ну ты силён, пилот! Мы с Барцевым видели, как ты вертушку разделал.

- Опанас, валим быстрее! - крикнул второй.

Он опустился на одно колено и поднял автомат, глядя в сторону холмов.

Я отстегнул парашют, сбросив подвесную систему, вытащил из кобуры под мышкой пистолет-пулемёт "кедр" и разложил приклад. Статуя, в которую врезался мой самолёт, высилась над нами - голова расколота, строгое металлическое лицо в чёрных подпалинах. В трещине выступили края оплавленной арматуры.

- Куда теперь? - спросил я.

- К Крещатику, там точка сбора, - ответил черноусый Опанас. - Не удержим Киев, армия из нейтралитета вышла. Ты в курсе?

- Ничего не слышал. - Я вынул магазин из пристёгнутого к голени подсумка и зарядил "кедр". - Когда?

- Минут с десять как прошла инфа по радио. Сообщение только приняли, тут же связиста нашего гвардейцы подстрелили, и станция вдрызг. Но мы успели узнать: армейские части уже на бульваре Шевченко, там на президентскую гвардию напоролись.

Значит, армия. Третья сила вступила в конфликт… Я нащупал подсумок с гранатами на поясе, открыл клапан.

С армией тягаться бесполезно - задавят быстро, надо валить. Получается, что глава одной из самых крупных украинских партий не рассчитал силы. Он собрал в Киеве ополченцев, разбавил их отрядами наёмников и нанял лётчиков для проведения "миротворческих мероприятий" в родном государстве, власть над которым очень хотел заполучить. Да не вышло. Премьер-министр ввела чрезвычайное положение, президент отменил его, а сейчас в дело вмешались сохранявшие нейтралитет армейские генералы и заварилась такая каша, что нас бросили на произвол судьбы.

Я стал рассовывать гранаты по карманам.

- А что президент?