Когда я стянул вилку в столовой, у меня не было никакого плана. Ведь нельзя же, в самом деле, надеяться с помощью этой ерунды разделаться с двумя вооружёнными охранниками. Я просто хватался за соломинку, за любую возможность хоть как-то повлиять на ход событий.
Защёлка не поддавалась. Жужжание сменил гул, тени метались по залу всё быстрее, и вдруг я понял, что они возникают из-за пузырей, которые поднимаются в ёмкостях по углам помещения. Вязкая жидкость внутри тех двух, что я мог видеть с лежака, светилась, переливаясь блеклыми красками.
Я перестал давить на защёлку и попытался поддеть её. Из-под потолка донёсся голос доктора Губерта:
- Базовая онтология загружена?
Его ассистент что-то неразборчиво пробубнил в ответ, и доктор продолжал:
- Хорошо, надеюсь, в этот раз получится и он не повторит судьбу Баграта. Вы должны снять все показания, включая… Почему работают наружные динамики?
В окне под потолком зала я разглядел три силуэта. Один исчез, возник в соседнем окне, раздался треск динамика, щелчок - и голоса смолкли.
Губерт придвинулся ближе к стеклу. Отступил назад. За его спиной прошла Элла.
Тени метались в безумном хороводе. Опоясывающая площадку труба начала разгораться призрачным сиянием, внутри неё по кругу неслись тёмные пятна.
Площадка затряслась.
Защёлка браслета откинулась, и тут же вилка, треснув, сломалась. Я высвободил вторую руку, сел и занялся браслетами на ногах.
Гудение стало ещё громче, пузыри в ёмкостях взлетали сплошным потоком, там клокотало и шипело, несущиеся по трубе тёмные пятна слились в узкие полосы. Я будто попал внутрь какой-то чёртовой карусели. Выпрямился. Голова закружилась. Вцепившись в лежак, чтоб не упасть, увидел доктора Губерта, приникшего к тонированному стеклу.
Затрещал динамик, сквозь гудение донёсся голос:
- Разин! Разин!
Сжав руку в кулак, я отсалютовал ему.
И зашагал к краю площадки.
- Разин, стой на месте! Мы уже не остановим загрузку новых параметров! Не двигайся, из-за тебя может произойти сбой метасистемы! Разин, стой! Тебя целиком засосёт в конечную среду!!!
Идти было тяжело - всё вокруг вращалось, площадка тряслась, надсадный гул заполнил помещение. Но всё же я медленно шёл к трубе.
- Разин, назад!!!
Силуэт за окном исчез. Я шагал дальше, а навстречу катились волны энергии, стремящиеся отбросить меня обратно. Глаза слезились, меня шатало, пришлось нагнуться вперёд и сощуриться. На что я рассчитывал? Даже если удастся добраться до двери, даже если она не заперта - что дальше? Лабораторный комплекс большой, здесь полно людей, как я выберусь отсюда? Хотя можно разоружить охранника, взять кого-то в заложники…
Ничему этому не суждено было произойти. Подойдя к трубе, я остановился в изумлении. С этого места стал виден купол, накрывший площадку. Труба была его основанием, он как бы вырастал из неё - большой радужный пузырь, вернее, половина пузыря, тончайшая полусфера. Я разглядел сквозь неё силуэты - странные, чужеродные, они извивались, перемещаясь с места на место, сливались и распадались.
Я шагнул через трубу.
И тогда мир раскололся. Гул стал рёвом, он захлестнул меня и опрокинул на спину. Широкая трещина расщепила пространство. В трещине этой что-то было - огромное тело, не то диск, не то остров… Я не мог понять, видел только, что оно парит высоко над землёй, где-то под облаками.
Мир содрогнулся и пропал. Всё пропало…
Глава 4
Я лежал на спине, закрыв глаза. Болел затылок, сверху тянуло сквозняком. Воздух прохладный, запахи непривычные. Влажно, душно. Под головой холодный металл.
Шелест. Что это шелестит? Знакомый звук…
Я открыл глаза.
Надо мной был потолок, расколотый широкой трещиной. Сквозь неё лился свет луны, он высвечивал толстые, неровные прутья арматуры, которые накрывали трещину. Между ними в зал свешивалось растение, смахивающее на лиану, покрытое крупными листьями. Оно тихо покачивалось на ветру.
Откуда в лаборатории взялась лиана?
Это была первая мысль.
И вторая: почему на потолке ржавчина?
Я медленно сел. Закружилась голова. Сглотнув, потрогал затылок - крови нет. Упираясь ладонями в пол, привстал и огляделся.
Площадка по-прежнему находилась в центре зала, но зал этот разительно переменился. На месте двери, через которую меня ввели сюда, зиял пролом. Окна вверху были выбиты. Плитки на стенах потрескались, некоторые откололись. Сама площадка проржавела. Кое-как поднявшись, я оглянулся и шагнул к лежаку, с которого слез… когда? Казалось, всего минуту назад, но почему же он так сильно изменился? Пластиковая обивка потемнела и лопнула, из-под неё вылезло что-то пористое, стойка покосилась.
Что происходит? Вернее - что произошло?
Подойдя к краю площадки, я увидел человеческий скелет, лежащий за трубой. Из дыры в лобной кости торчала короткая стрела со светлым оперением.
Я осторожно сел на трубу, перекинув через неё ноги. И услышал шорох.
В проломе на месте двери возник приземистый силуэт.
Должно быть, сейчас было полнолуние - в трещине я не видел луны, но свет её, холодный и ясный, хорошо озарял зал. В этом свете возникло четвероногое существо. Один глаз светился красным, другой - мутно-жёлтым. Зрачки напоминали кошачьи, хотя тело больше походило на волчье, а уши были треугольными и с кисточками, как у рыси.
Поняв, что его заметили, этот странный гибрид глухо зафыркал, захрипел и пошёл вокруг площадки, медленно приближаясь ко мне.
Ответом ему были далёкое хоровое фырканье и утробный вой, донёсшиеся сверху.
Я неподвижно сидел на трубе. Гибрид подходил всё ближе.
Он прыгнул, когда нас разделяла пара метров. Я упал рядом со скелетом и выдернул стрелу из дырки в черепе.
Существо всеми лапами оттолкнулось от трубы и кинулось на меня. Привстав, я вцепился в его загривок, ткнул стрелой в морду.
Наконечник вошёл между клыками, вонзился в гортань. Гибрид взвыл, толкнул меня, опрокинув на спину, но я вывернулся, подмял его, уселся сверху. Он бил лапами, царапая мне бока. Я вдавил стрелу. Что-то хрустнуло, она дрогнула в руке и рывком вошла глубже. Я нажал сильней, навалился всем телом - и пробил гортань. Гибрид дёрнулся, оставив на моём боку глубокие царапины.
И умер.
Я моргнул, охваченный внезапным ощущением дежавю, повторения недавних событий - только тогда это был чёрный пёс, в которого я воткнул нож, а теперь какое-то непонятное существо с разноцветными глазами, получившее удар стрелой. Я встал на колени, прижал ладони к вискам, зажмурился и сдавил голову. Быстро заколотилось сердце, волны дрожи побежали по спине.
Передёрнув плечами, я поднялся. Гибрид лежал неподвижно. Бледное гладкое брюхо без шерсти, длинная морда - не волчья, слишком узкие челюсти, но и не лисья, слишком уж она крупная для лисы. Рысьи уши и кошачьи глаза. Разноцветные. Может, это койот? Их-то я никогда не видел, разве что по телевизору… Да нет, они вроде совсем не такие. Даже мёртвой тварь выглядела опасно и зловеще.
Я вытащил окровавленную стрелу из пасти, вытер о шерсть на шее гибрида и присел, заметив сыпь у него на боку. Она сплошной коркой покрыла рёбра, тянулась по шее, по лбу и заканчивалась над правым глазом.
Кончиком стрелы - то есть куском заточенной арматуры, проволокой прикрученным к древку с пучком драных перьев на другом конце - я провёл по рёбрам существа. Покрывающая их корка была твёрдой, как дерево. На спине глубокие складки - вскоре выяснилось, что под шкурой там нечто вроде сегментированного панциря. Непривычное строение скелета у этой твари…
Я отошёл от гибрида, залез на трубу и огляделся.
В зале царило запустение, казалось, что уже много лет ни одна живая душа не была здесь. Повсюду пыль и листья, ржавая площадка усеяна упавшими сверху сухими веточками. Железные шкафы у стен тоже ржавые, ни осциллографы, ни компьютеры не работают.
Сверху опять донёсся приглушённый вой. Необычный звук - волки так никогда не воют, какой-то он слишком уж глухой, мертвенный, будто из могилы.
Я заглянул в пролом, куда свет луны почти не проникал. Подождав, когда глаза привыкнут к темноте, медленно зашагал вперёд, выставив перед собой стрелу, но прошёл недалеко - потолок впереди был обрушен, путь преградила гора камней. Разбирать завал не было смысла: чёрт знает, какой он ширины, может, засыпало весь коридор.
Пришлось возвращаться. Я дважды обошёл зал и встал посреди площадки, задрав голову. Свет луны лился сквозь арматуру, накрывавшую трещину в потолке. Вверху шелестела листва, иногда я слышал скрип и треск ветвей. Лиана чуть покачивалась на ветерке.
Решётка, возможно, ржавая, и мне удастся сломать один прут. В любом случае, другого пути из зала нет. Выкинув два осциллографа из шкафа, я затащил его на площадку, взгромоздил сверху железную тумбочку и залез на неё. Конец лианы висел на высоте моей головы. Я подёргал - вроде крепкая. Ствол сухой и твёрдый, но листья не увядшие, растение живое. И никакая это не лиана, больше смахивает на виноградную лозу, только очень уж разросшуюся.
Я подпрыгнул, вцепился в неё и полез.
То, что я принял за арматуру, оказалось такими же лозами, стелившимися поверх трещины. Раздвинув их, я очутился на дне кривого оврага с крутыми склонами. Шелестела листва, в небе сияла полная луна, звёзды в её свете поблекли и стали почти не видны. Разглядев округлые плоды между листьями, усеивающими лозу, я сорвал один - это была виноградина размером чуть больше сливы. Твёрдая, как яблоко, и очень кислая.
Отплевавшись, я вылез из оврага. Среди деревьев впереди виднелась глухая стена одноэтажного здания, и я пошёл к ней, ступая осторожно и тихо.