* * *
Новогодние праздники закончились, стало ясно, что Андрей уже не вернётся, пришло время латать дыры в семейном бюджете. Маминого заработка в обрез хватало, чтобы жить вдвоём, но о выплате кредита при таком состоянии дел и речи быть не могло. В то, что банк войдёт в положение и даст отсрочку по платежу, верилось с трудом. Точнее, совсем не верилось. Я всё-таки попыталась, но получила вполне прогнозируемый отказ. Январский взнос забрал большую половину наших сбережений, уже в феврале платить будет нечем.
Я срочно занялась поисками новой работы. Многим фирмам требовался бухгалтер, и всем им я разослала своё резюме. Две фирмы ответили отказом, остальные просто промолчали, и только один раз меня вызвали на собеседование. За неимением приличного платья я надела свитер из ангорской шерсти, твидовую юбку чуть выше колена и сапоги на высокой платформе, накрасилась, как на последний бой, нацепила чуть ли не все свои и мамины драгоценности, и направилась по указанному в письме адресу. Подходя к офису, я уже была готова применить тот самый Дар Волшебства, лишь бы получить работу.
Но вся моя подготовка оказалась лишней. Мужичок с бегающими глазками, представившийся директором, на меня даже не взглянул. Сразу заявил, что я ему подхожу, и могу прямо сейчас приступать к работе главным бухгалтером, а зарплату предложил такую, что я за три месяца легко смогла бы выплатить весь кредит за квартиру.
Казалось бы, чудо, но в бухгалтерии чудес не бывает. Я точно знала, что на должность главбуха никогда не берут человека с улицы. Тем более, первого попавшегося. Чтоб вы знали, разница между бухгалтером и главным бухгалтером ещё больше, чем между мужем и гражданским мужем. У меня не было уверенности, что я справлюсь, а вот у моего будущего директора - была.
Осторожность взяла верх, и я попросила сначала показать бухгалтерскую документацию фирмы. Мужичок долго мялся, рассказывал какую-то ерунду, но потом тяжко вздохнул, открыл сейф и выложил передо мной несколько папок. С первого же взгляда на гроссбух мне захотелось оказаться где-нибудь подальше от этого офиса. Я далеко не мировой светоч в бухгалтерии, но тут не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: первая же проверка выявит такие нарушения, что фирму закроют, а директор и главбух отправятся в места не столь отдалённые. Если, конечно, не успеют сбежать куда-нибудь в Израиль, который своих никому не выдаёт.
На Ближний Восток мне не хотелось, я молча встала и покинула офис. Директор ни капли этому не удивился, видимо, я оказалась далеко не первой сбежавшей претенденткой на должность. Когда я выходила на улицу, к подъезду подкатил микроавтобус с мигалкой на крыше. Из него выскочили какие-то люди в масках и камуфляже, ворвались в здание и помчались вверх по лестнице. Я не стала выяснять, та ли самая фирма удостоилась посещения столь достойных личностей, и зашагала к остановке автобуса.
Дома меня ждал сюрприз. Не успела я вставить ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась. На пороге стоял Андрей. Первым моим желанием было броситься к нему на шею и повиснуть там надолго, вторым - закатить ему грандиозный скандал. Но он пресёк и то, и другое.
- Лена, я пришёл забрать свои вещи, - сообщил он, указав на пару плотно набитых чемоданов. - Но ещё мне надо с тобой кое о чём поговорить.
- Хочешь попрощаться? - упавшим голосом поинтересовалась я. - Прощай. Что-нибудь ещё?
- Да, именно что-нибудь. Я тебе ничего не должен, но всё равно хочу помочь. У тебя долги банку, и при этом нет работы. Так можно и без квартиры остаться.
- Хочешь заплатить? Я не возражаю.
- Нет, Леночка, таким, как ты и твоя мама, деньги давать нельзя. Благодарности не дождёшься.
- А за что мне тебя благодарить?
- Хотя бы за то, что я оплатил вам первый взнос, а он, чтоб ты знала, тридцать процентов. Заметь, квартира не моя, а твоя и твоей мамы. А вместо благодарности - постоянные упрёки, что пришёл на всё готовое.
- Наверно, мне надо извиниться, - предположила я. - За себя и за маму. Но не хочется. Так что обойдёшься.
- Конечно, обойдусь. Как всё время обходился. А тебе я устроил вот что. Завтра в десять зайди в мэрию и назови охраннику свою фамилию. А ещё лучше, покажи паспорт. Тебя отведут, куда надо.
- Что за чушь? Никуда я не пойду!
- Это уже как хочешь. Наше дело - предложить, ваше - отказаться. Никто тебя на аркане туда не тянет, и железной рукой в счастье не загоняет.
Андрей подхватил оба чемодана и ушёл, теперь уже совсем навсегда. А я села прямо на площадке перед дверью и в голос заревела. Через некоторое время вернулась с работы мама, посмотрела на меня, потом отнесла купленные продукты в холодильник, вернулась ко мне, села рядышком и заревела ещё громче, чем я.
* * *
Посоветовавшись с мамой, я решила всё-таки сходить в мэрию. На всякий случай. Мэрия, она же горисполком, совсем недалеко от нас, несколько остановок на автобусе. А может, это не я решила, а мама. Она часто решает за меня, тут уж ничего не поделаешь. Ведь она всегда знает, как мне будет лучше. Если же что-то пойдёт не так, виновата всё равно я. Такая уж у нас в семье традиция.
С одеждой я ничего выдумывать не стала, вырядилась точь-в-точь как вчера. Это голливудские звёзды могут считать, что нельзя два дня подряд надевать одно и то же, а нам, красавицам из простого народа, особо привередничать не приходится.
Автобуса долго не было, и подошёл он к нашей остановке переполненным. Влезть я, конечно, влезла, но сразу же оказалась зажатой другими пассажирами. Мимо меня кто-то постоянно пытался пройти, причём многие несли в руках сумки, кейсы и прочий подобный багаж. Всю дорогу я боялась, что кто-нибудь из них зацепит меня чем-то острым и порвёт колготки. Что тогда делать, я понятия не имела. К счастью, всё обошлось. Правда, какой-то карманник залез ко мне в пальто, но что он надеялся там найти, так и осталось загадкой. Это какой же идиоткой надо быть, чтобы в нашем транспорте возить в наружных карманах что-то ценное?
Вывалившись из автобуса, я пару минут постояла, приходя в себя после поездки, и зашагала к мэрии. Внутри здания возле самой двери стоял одетый в камуфляж бритоголовый охранник, лицом и фигурой очень похожий одновременно на орангутанга и известного боксёра. Я даже не сразу решилась показать ему паспорт, сомневалась, умеет ли он читать.
Оказалось, что охранник не только грамотный, но и знает своё дело. Прочитав мою фамилию и сверив лицо с фотографией, он вернул мне документы, а затем позвонил по мобильному телефону и что-то неразборчиво буркнул. Но, видимо, там, куда он звонил, его прекрасно поняли. Через пару минут к нам подошла элегантная, другого слова не подберёшь, женщина лет пятидесяти, державшая себя с невыразимым достоинством. Рядом с ней я почувствовала себя неуютно, она просто подавляла одним своим присутствием. Даже двухметровый охранник как-то съёжился, пытаясь стать незаметным.
- Следуйте за мной, Елена Михайловна, - тоном королевы распорядилась она и зашагала к лестнице.
Мне ничего не оставалось, как сопровождать её, изображая фрейлину. Мы поднялись на второй этаж. Точнее, это я поднялась, а она царственно взошла. Не понимаю, как это получалось, но хотя она шествовала не торопясь, мне, чтобы не отстать, приходилось чуть ли не переходить на бег. Наконец, мы свернули из коридора в какую-то монументальную дверь, проследовали через приёмную и вошли в кабинет, на первый взгляд, пустой.
- Вот она, - доложила королева непонятно кому и замерла в ожидании.
- Спасибо, Карина Георгиевна, - раздался голос из-под стола, и оттуда немедленно вылез мужчина в строгом сером костюме. - Запонка закатилась, - пояснил он своё пребывание под столом. - Очень рад вас видеть, Елена Михайловна. Раздевайтесь, вон там у нас вешалка, и присаживайтесь. А вы, Карина Георгиевна, принесите нам, пожалуйста, кофе.
- Вы уже сегодня пили кофе. Вам столько нельзя, - возразила та.
- Ничего не забываете, - улыбнулся хозяин кабинета. - Ну, тогда кофе только гостье, она выглядит замёрзшей, а мне - минералку без газа.
Женщина степенно вышла. Так это его секретарша, догадалась я. Наверно, догадаться можно было и раньше, но я волновалась в непривычной обстановке и соображала совсем плохо.
Хозяин кабинета глядел на меня с едва заметной насмешкой, а я рассматривала его. Это, без сомнения, был наш мэр, его фото я, само собой, видела не раз. Правда, выглядел он немного старше, чем на плакатах и фотографиях.
Вернулась Карина Георгиевна, перед мэром она поставила высокий бокал с минералкой, а передо мной - поднос с чашечкой чёрного кофе, сахарницу и сливки. Кофе пах изумительно, явно дорогой сорт, а не какая-нибудь растворимая бурда. Я положила ложечку сахара и стала размешивать.
- Никого не пускать, ни с кем не соединять, - распорядился мэр, и секретарша, кивнув, с достоинством удалилась. - А мы с вами, Елена Михайловна, не будем терять времени и сразу же приступим к разговору. Не возражаете?
- Нет, - я хотела добавить его имя и отчество, но надо же, они напрочь вылетели у меня из головы.
- Вы тоже не можете вспомнить, как меня зовут? - ободряюще улыбнулся мне мэр. - Это ничего. Уж не знаю, почему, но моё имя люди запоминают с трудом, хотя оно самое обычное. Так что называйте меня просто Мэр, как все. Некоторые предпочитают слово Мэрский, но я вас прошу воздержаться от его употребления. Оно меня бесит.
Я с трудом подавила смешок, и то не до конца. Конечно, и я, и все без исключения мои знакомые называли его Мэрским, и никак иначе.
- Хорошо, господин Мэр, - согласилась я, спрятав улыбку.
- Ну, вот, вижу, что вы немного расслабились. Теперь можно начинать беседу. Вы, я так понимаю, не знаете, зачем вы здесь?