На пятнадцатый день холодная душа Пейтона согрелась жаром отчаяния. Они непременно должны обнаружить тайник в ГЦ-3. МТ-10 слишком далеко. Они не успеют добраться до него и исследовать: ведь вернуться на Землю необходимо не позже тридцать первого августа.
Однако в тот же день отчаяние рассеялось: тайник с колокольчиками был найден.
Осторожно, в ладонях, они переносили колокольчики на корабль, укладывали их в мягкую стружку и возвращались за новыми. Им трижды пришлось проделать путь, который на Земле оставил бы их без сил. Но на Луне с ее незначительным тяготением такое расстояние почти не утомляло.
Корнуэлл передал последний колокольчик Пейтону, который осторожно размещал их в выходной камере.
– Отодвиньте их подальше от люка, мистер Пейтон, – сказал он, и его голос в наушниках показался Пейтону слишком громким и резким. – Поднимаюсь.
Корнуэлл пригнулся, готовясь к лунному прыжку – высокому и замедленному, посмотрел вверх и застыл в ужасе. Его лицо, ясно видное за выпуклым лузилитовым иллюминатором шлема, исказилось предсмертной гримасой.
– Нет, мистер Пейтон! Нет!
Пальцы Пейтона сомкнулись на рукоятке бластера, последовал выстрел. Непереносимо яркая вспышка – и Корнуэлл превратился в бездыханный труп, распростертый среди клочьев скафандра и покрытый брызгами замерзающей крови.
Пейтон угрюмо поглядел на мертвеца, но это длилось какое-то мгновение. Затем он уложил последние колокольчики в приготовленные для них контейнеры, снял скафандр, включил сначала антигравитационное поле, затем микрореакторы и, став миллиона на два богаче, чем за полмесяца до этого, отправился в обратный путь на Землю.
Двадцать девятого августа корабль Пейтона бесшумно приземлился кормой вниз в Вайоминге на той же площадке, с которой взлетел десятого августа. Пейтон недаром так заботливо выбирал это место. Его аэрофлиттер по-прежнему спокойно стоял в расселине, которыми изобиловало это каменистое плато.
Контейнеры с поющими колокольчиками Пейтон отнес в дальний конец расселины и аккуратно присыпал их землей. Затем он вернулся на корабль, чтобы включить приборы и сделать последние приготовления. Через две минуты после того, как он снова спустился на землю, сработала автоматическая система управления.
Бесшумно набирая скорость, корабль устремился ввысь, он слегка отклонился в полете к западу под воздействием вращения Земли. Пейтон следил за ним, приставив руку козырьком к прищуренным глазам, и уже почти за пределами видимости заметил крошечную вспышку света и облачко на фоне синего неба.
Его рот искривился в усмешке. Он рассчитал правильно. Стоило только отвести в сторону кадмиевые стержни поглотителя, и микрореакторы вышли из режима; корабль исчез в жарком пламени ядерного взрыва.
Двадцать минут спустя Пейтон был дома. Он устал, все мышцы у него болели – сказывалось земное тяготение. Спал он хорошо.
Двенадцать часов спустя, на рассвете, явилась полиция.
Человек, который открыл дверь, сложил руки на круглом брюшке и несколько раз приветливо кивнул головой. Человек, которому открыли дверь, Сетон Дейвенпорт из Земного бюро расследований, огляделся, чувствуя себя крайне неловко.
Комната, куда он вошел, была очень большая и тонула в полутьме, если не считать яркой лампы видеоскопа, установленной над комбинированным креслом – письменным столом. По стенам тянулись полки, уставленные кинокнигами. В одном углу были развешаны карты Галактики, в другом на подставке мягко поблескивал "Галактический объектив".
– Вы доктор Уэнделл Эрт? – спросил Дейвенпорт так, словно этому трудно было поверить. Дейвенпорт был коренаст и черноволос. На щеке, рядом с длинным тонким носом, виднелся звездообразный шрам – след нейронного хлыста, однажды чуть-чуть задевшего его.
– Я самый, – ответил доктор Эрт высоким тенорком. – А вы – инспектор Дейвенпорт.
Инспектор показал свое удостоверение и объяснил:
– Университет рекомендовал мне вас как специалиста в области экстратеррологии.
– Да, вы мне это уже говорили полчаса назад, когда звонили, любезно ответил доктор Эрт. Черты лица у него были расплывчатые, нос – пуговкой. Сквозь толстые стекла очков глядели выпуклые глаза.
– Я сразу перейду к делу, доктор Эрт. Вы, вероятно, бывали на Луне…
Доктор Эрт, который успел к этому времени вытащить из-за груды кинокниг бутылку с красной жидкостью и две почти не запыленные рюмки, сказал с неожиданной резкостью:
– Я никогда не бывал на Луне, инспектор, и не собираюсь. Космические путешествия – глупое занятие. Я их не одобряю.
Потом добавил, уже мягче:
– Присаживайтесь, сэр, присаживайтесь. Выпейте рюмочку.
Инспектор Дейвенпорт выпил рюмочку и сказал:
– Но вы же не…
– Экстратерролог. Да. Меня интересуют другие миры, но это вовсе не значит, что я должен их посещать. Господи, да разве обязательно быть путешественником во времени, чтобы получить диплом историка?
Он сел, его круглое лицо вновь расплылось в улыбке, и он спросил:
– Ну, а теперь расскажите, что вас, собственно, интересует?
– Я пришел, – сказал инспектор, нахмурив брови, – чтобы проконсультироваться с вами относительно одного убийства.
– Убийства? А что я понимаю в убийствах?
– Это убийство, доктор Эрт, совершено на Луне.
– Поразительно!
– Более чем поразительно. Беспрецедентно, доктор Эрт. За пятьдесят лет существования Доминиона Луны были случаи, когда взрывались корабли или скафандры давали течь. Люди сгорали на солнечной стороне, замерзали на теневой и погибали от удушья на обоих. Некоторые даже ухитрялись умереть, упав со скалы, что не так-то просто сделать, принимая во внимание лунное тяготение. Но за все это время ни один человек на Луне не стал жертвой преднамеренного акта насилия со стороны другого человека… Это случилось впервые.
– Как было совершено убийство? – спросил доктор Эрт.
– Выстрелом из бластера. Благодаря счастливому стечению обстоятельств представители закона оказались на месте преступления менее чем через час. Патрульный корабль заметил вспышку света на лунной поверхности. Вы ведь представляете себе, насколько далеко может быть видна вспышка на теневой стороне. Пилот сообщил об этом в Лунный город и пошел на посадку. Делая вираж, он разглядел в свете Земли взлетающий корабль – он клянется, что не ошибся. Высадившись, он обнаружил обгоревший труп и следы.
– Вы считаете, что эта вспышка была выстрелом из бластера? – заметил доктор Эрт.
– Несомненно. Убийство было совершено совсем недавно. Труп еще не успел промерзнуть. Следы принадлежали двум разным людям. Тщательные измерения показали, что углубления в пыли имеют два различных диаметра; другими словами, сапоги, их оставившие, были разных размеров. Следы в основном вели к кратерам ГЦ-3 и ГЦ-5. Это два…
– Мне известна официальная система обозначения лунных кратеров, любезно объяснил доктор Эрт.
– Гм-м. Одним словом, следы в ГЦ-3 вели к расселине на склоне кратера, внутри которой были обнаружены обломки затвердевшей пемзы. Рентгеноанализ показал…
– Поющие колокольчики, – перебил экстратерролог в сильном волнении. Неужели это ваше убийство связано с поющими колокольчиками?
– А что, если это так? – спросил инспектор растерянно.
– У меня есть один колокольчик. Его нашла университетская экспедиция и подарила мне в благодарность за… Нет, я должен его вам показать, инспектор.
Доктор Эрт вскочил с кресла и засеменил через комнату, сделав знак своему гостю следовать за ним. Дейвенпорт с досадой повиновался.
Они вошли в соседнюю комнату, значительно большую, чем первая. Там было еще темнее и царил совершенный хаос. Дейвенпорт в удивлении воззрился на самые разнообразные предметы, сваленные вместе без малейшего намека на какой-либо порядок.
Он разглядел кусок синей глазури с Марса, которую неизлечимые романтики считали переродившимися останками давно вымерших марсиан, затем небольшой метеорит, модель одного из первых космических кораблей и запечатанную бутылку с жидкостью – на этикетке значилось "Океан Венеры".
Доктор Эрт с довольным видом сообщил:
– Я превратил свой дом в музей. Одно из преимуществ холостяцкой жизни. Конечно, надо еще многое привести в порядок. Вот как-нибудь выберется свободная неделька-другая…
С минуту он озирался в недоумении, потом, вспомнив, отодвинул схему развития морских беспозвоночных – высшей формы жизни на Арктуре V – и сказал:
– Вот он. К сожалению, он с изъяном.
Колокольчик висел на аккуратно впаянной в него тонкой проволочке. Изъян заметить было нетрудно: примерно на середине колокольчик опоясывала вмятинка, так что он напоминал два косо слепленных шарика. И все-таки его любовно отполировали до неяркого серебристо-серого блеска; на бархатистой поверхности виднелись те крошечные оспинки, которые не удавалось воспроизвести ни в одной лаборатории, пытавшейся синтезировать искусственные колокольчики.
Доктор Эрт продолжал:
– Я немало экспериментировал, пока подобрал к нему подходящее било. Колокольчики с изъяном капризны. Но кость подходит. Вот! – он поднял что-то вроде короткой широкой ложки, сделанной из серовато-белого материала, – это я сам вырезал из берцовой кости быка… Слушайте.
С легкостью, которой трудно было ожидать от его толстых пальцев, он стал ощупывать поверхность колокольчика, стараясь найти место, где при ударе возникал самый нежный звук. Затем он повернул колокольчик, осторожно его придержав. Потом отпустил и слегка ударил по нему широким концом костяной ложки.